Ахилла

(в сокращении)

…Надо ли поддерживать обветшалое, отжившее, что «еле держится», из боязни «резких потрясений», «радикальных катастроф»? Надо ли создавать, поддерживая «висящее на ниточке», какие-то «безболезненные», «постепенные» переходы? Или пусть падает, и чем скорее, тем лучше, потому что, в конце концов, все эти подпорки только тормозят жизнь.

Другими словами, всё сводится к вопросу, на чьей стороне правда: на стороне либерального или радикального общественного мировоззрения?

Основной мотив либерально-общественного мировоззрения — это «постепеновщина». Полегоньку, помаленьку, «эволюционировать» от Иоанна Грозного до Петра Великого, от Петра Великого до конституционной монархии. Ну а в случае достижения конституционной монархии так же тихо, без шума и без всяких тревожных потрясений, «прогрессировать» дальше. Куда? Этого достаточно ясно никто себе не представляет, но, во всяком случае, куда-то в сторону «экономического и культурного развития», как принято говорить в нашем культурном обществе.

При таком «настроении» естественно желание сохранить историческую традицию и всему «висящему в воздухе» помогать постепенно, не падая, опускаться в могилу.

Этот «эволюционизм», наследованный от эпохи, когда властителем дум были Дарвин и Конт, до сих пор отравляет души нашей интеллигенции и по существу глубоко чужд национальному складу русского народа.

Русский народ не любит ничего половинчатого, недоделанного, недосказанного. И не боится сразу начинать жизнь по-новому. Душа русского человека способна перерождаться в одну ночь. И символом национального радикализма может служить русский граф, в пятьдесят лет надевший мужицкую блузу и начавший жить по-новому.

Таковы отдельные люди, таков и народ в целом.

Вот почему иностранцев удивляет, что первый русский парламент, парламент полудикой, голодной, невежественной страны, вносил законопроекты, которые представляются и до сих пор слишком радикальными на Западе: проект о принудительном отчуждении земли и об отмене смертной казни. Спрашивается, существовала ли бы смертная казнь в России, если бы наша Дума избиралась, как французский парламент, и имела бы такое же законодательное значение? И не ясно ли, что, если бы в России ввести всеобщее избирательное право, народ потребовал бы не только «принудительного отчуждения земли», но, может быть, и принудительного отчуждения фабрик! И во всяком случае, создал бы законодательство самое радикальное и встал бы впереди всех так называемых цивилизованных стран.

Русский народ сознательно, а интеллигенция бессознательно — верят в чудо. Верят в какую-то историческую «внезапность», и вера эта освобождает от рабства перед исторической традицией, вдохновляет на героические перевороты, на самые крайние и радикальные решения вопросов, которые ставит жизнь.

Либерализм глубоко враждебен религиозному сознанью и, главное, религиозной психологии. Не думали апостолы о «постепенном», «экономическом» и тому подобном развитии. Не разбежались, когда заколебалось здание языческой жизни, не бросились поддерживать идолов, висевших на ниточке, не испугались ни огня, ни меча, ни катастроф, с пророческой верой в своё великое призванье вошли они в мир и повернули всю жизнь на новую историческую дорогу.

И ныне всё живое, творческое, смелое и сильное — всё должно вместе с скрытыми, неопознанными народными силами вылиться в форму радикального общественного мировоззрения. Я говорю здесь не только о политике. Даже, пожалуй, меньше всего о политике. Я говорю о всей жизни, которая требует коренного переустройства сверху донизу.

Итак, надо ли поддерживать «висящее на ниточке»? Нет, не надо! Пусть разбивается вдребезги. Только бессильные живут прошлым. Отдаться во власть прошлого — это самое безнадёжное рабство. Надо жить будущим. Жизнь требует не новых подпорок, она требует нового всемирного потопа.

1910

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: