Ахилла

На сегодняшнее письмо от мамы послушницы откликнулась Мария Кикоть. Кстати, именно Мария посоветовала этой маме написать в «Ахиллу», а сама эта женщина собирается отвезти своей дочери знаменитую книгу Марии — «Исповедь послушницы». Но вот прочитает ли дочь эту книгу — неизвестно…

***

Читая этот рассказ об очередной монастырской секте, я как будто побывала в прошлом, своём православном сектантском прошлом. Не важно, в какой монастырь ты попадёшь: в далекой Сибири, в Калужской или Московской области — картина везде одинаковая: феодальное хозяйство и бесконечный труд, с бесплатными запуганными рабами или рабынями, толстая (иногда худая) госпожа-матушка, которой нужно целовать руки (иногда и ноги), крышевание от епархии, и полная, беспредельная власть над человеческими судьбами. Никем и ничем не контролируемая власть над людьми. Нет ни одной инстанции, куда может пожаловаться ущемлённый в своих правах адепт этой системы, нигде не станут его слушать и решать его проблемы. По факту православные верующие — самые незащищенные и бесправные существа у нас в стране. Даже по отношению к жестокому обращению с животными есть статья, можно пойти в полицию и т. д. Люди, попавшие в другие секты, тоже могут обратиться в полицию или подать в суд, есть надежда, что кто-то поймёт и поможет, есть статьи, регулирующие деятельность сект в России.

Ну вот РПЦшные секты вообще не секты! Монастыри сектами не считаются никак! А почему? Ведь все признаки манипуляции сознанием, использование рабского труда, зомбирование, запугивание, лишение имущества и здоровья — все налицо, как в самой деструктивной и опасной секте. В монастырях сейчас проживает огромное число людей. Только в России на февраль 2016 года действовало 926 православных монастырей, сейчас ещё больше.

Я бы не стала выступать против монашества, если бы люди в монастырях просто жили бы вместе, трудились, молились, сами выбирали бы себе игумена и распоряжались теми средствами, которые в монастырь жертвуются и зарабатываются. Должны быть инстанции, не внутри самой РПЦ, проверяющие и регулирующие деятельность монастырей.

Всё, что зарабатывают монастыри, направляется куда-то в епархии и выше, все течёт только в одном направлении — вверх. Игумен, который много переправляет выручки вверх, получает поддержку, крышу от начальства и все блага цивилизации. А рядовые монахи не имеют средств купить себе просто даже одежду и обувь, еду и лекарства. В богатейшем монастыре в Малоярославце, где я жила, сестры ходили в перештопанных юбках, в резиновых тапочках зимой и ели просроченные продукты, не имели возможности лечиться или даже отдохнуть. Всю тяжелейшую работу делали тоже сестры: взять хотя бы сено для коров. Его не покупали (денег не было?), нам привозили гнилые тюки, бесплатно с колхоза. И зимой вся эта гниль замерзала коркой, которую мы ломами, топорами и вилами разбивали, отколупывая оттуда не гнилое сено, потом грузили на тачки и отвозили. Это тяжелейший физический труд, но отдыхать после него не полагалось. И так в день надо было разбирать по 4 огромных тюка ломом и топором всю зиму. В этой работе участвовали не только сестры, но и девочки из приюта.

Это только один пример того, как в довольно богатом монастыре распоряжаются средствами. Продукты тоже не покупали, ели все пожертвованное и просроченное. Зато игуменье ставят в заслугу, что она отстроила монастырь и приют. В чем тут заслуга? В том, что больше несчастных замороченных и зазомбированных женщин будут там работать?

Фото со страницы фейсбука Марии Кикоть

Читайте также:

• «Если хочешь, чтобы твоя мама была жива, здорова, оставайся у нас до конца»
• Мария Кикоть: Мне искренне жаль игуменью Николаю — она тоже жертва системы
• До крови — ради Матушки Игумении

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: