Ахилла

«Церковь должна говорить правду».

Митрополит Псковский и Порховский Тихон

События Первой мировой войны в российском публичном пространстве затмились памятью о Великой Отечественной, а революционный февраль 1917 г. в массовом сознании уже давно слился с октябрьским «вооруженным восстанием». В условиях социальной (или «исторической») амнезии и общего интеллектуального разжижения нашего общества можно смело перестраивать прошлое, формируя новое представление о нем. В последнее время стала заметна тенденция к актуализации Февральской революции 1917 г. и политизации этого процесса. Одно дело — последовательная работа историка, опрокидывающего «политику в прошлое». Это известное и избитое определение буржуазной истории, данное М.Н. Покровским, вероятно, уже стало официальным определением истории как науки и скоро будет внесено в школьные и вузовские учебники. Известный политический заказ правящего класса никто не отменял. Другое дело — когда на хрупкий лед реконструкции и интерпретации исторического процесса вступает Церковь в лице иерархов, не обладающих требуемым историческим образованием и методикой исторического исследования.

Отсутствие данного необходимого профессионального качества при работе со столь сложным историческим пространством, коим является начало 1917 г., заметно с первых секунд недавнего интервью митрополита Псковского и Порховского Тихона (Шевкунова) на телеканале «Спас» в программе «Новый день» с подзаголовком «Ложь и драма русской революции». Яркое название, не менее яркая личность владыки митрополита, искренняя любовь к интересу и кинематографическому делу владыки Тихона и ремеслу историка, ответственность перед обществом стали причинами написания мною данного текста. Вступая на поле исторической дискуссии, в качестве входного билета предъявлю диплом кандидата соответствующих наук и опыт научной работы, равный примерно половине моей непродолжительной жизни.

***

Неюбилейную внезапность интереса к февральским событиям 104-летней давности гипотетически можно объяснить существующей политической конъюнктурой, поскольку лейтмотивом интервью является сопоставление-сравнение прошедших событий и современности, интеллигенции, разжигавшей Февраль, и нынешних сторонников А. Навального, Николая II и В.В. Путина, но обо всем по порядку.

Итак, владыка Тихон в начале беседы настаивает на отсутствии революционной ситуации в февральских событиях, предпочитая именовать их «переворотом». Хотя, по мнению петербургского историка С.В. Куликова, любые споры об определении Февральской революции — «это не более чем спор о словах: действительно, всякая революция в своей основе имеет переворот, а за всяким переворотом стоит заговор» [5, c. 546]. Акцент владыки на терминологии призван объяснить, как минимум, отсутствие революционной ситуации в российском обществе — комплекса недовольств и противоречий. Взамен чего владыкой выстраивается предельно радужная картина повседневности столичных рабочих.

В качестве подтверждения «неплохой жизни рабочих после 1913 г.» владыка приводит воспоминания Н.С. Хрущева, А.Н. Косыгина и фрагмент беседы пионеров с советской актрисой А.А. Яблочкиной. Воспоминания — косвенный источник, требующий подтверждения статистикой, особенно если речь идет о жилищно-бытовых условиях рабочих дореволюционной России. Если владыка приводит факт наличия прислуги и «3-х или 4-х комнатной квартиры» у семьи отца-слесаря А.Н. Косыгина, то слушатель на этом основании должен делать выводы о существования прислуги и солидных апартаментов у всех петроградских рабочих? В такой ситуации непонятны причины стачек, во время одной из которых, пришедшейся на 9 января (к годовщине событий 1905 г.), протестовали, по разным подсчетам, от 138 тыс. до 200 тыс. рабочих 114 петроградских предприятий [7, с. 13].

Стоит отдать должное уважаемому владыке, который соглашается, что «идеализировать то время невозможно: было множество проблем». Но — далее: «Когда говорят, что петроградские рабочие вышли от крайней нужды, то нам врут», — отмечает митрополит Тихон, не приводя иных подтверждений, кроме вышеупомянутых мемуаров. Смелые, безосновательные и не соответствующие действительности заявления, порой мимоходом вплетаемые в ткань повествования, — характерная черта рассматриваемого интервью. К таким фразам относится не только утверждение об отсутствии нужды, но и вскользь брошенное «железные дороги — это гордость России была». Можно ли считать гордостью транспортную систему, не сумевшую организовать поставки хлеба в столицу и находившуюся в ситуации перегрузки из-за переброски войск на южное и юго-восточное направления? Железные дороги должны были одновременно выполнять поставки хлеба с южных плодородных регионов в центральные города и транспортировку солдат на фронт с целью концентрации войск для планируемого весеннего наступления 1917 г.

Только курьезом можно считать цитату о дефиците лимонов в столице, вместо этого следовало бы рассмотреть истинные причины отсутствия хлеба в Петрограде и других крупных городах. Кстати, с этим неоспоримым фактом владыка соглашается лишь отчасти: «Была проблема с поставкой ржаной муки… Белый хлеб был». Да, в России был хлеб, но он не доходил от крестьянина до горожанина. В результате сокращения в конце января 1917 г. выдачи муки пекарням Петербурга вдвое (до 35 тыс. пудов в день) на каждого жителя столицы стало выходить по 1 фунту (409 г) хлеба. «Это примерно соответствовало размерам хлебного пайка для рабочих Ленинграда в феврале 1942 г. Но в блокадном Ленинграде хлеб распределялся по карточкам, и каждому была обеспечена его мизерная пайка. В Петрограде хлеб получал тот, кто занимал место в очереди вечером и ждал всю ночь до открытия булочной в 6 часов утра» [8, с. 29]. После очередного уменьшения выдачи муки с 4 февраля до 28 тыс. пудов на каждого жителя (при условия равномерного распределения) приходилось по 300 г хлеба» [8, с. 30].

Владыка умалчивает или не знает, что в записке Петроградского охранного отделения, подготовленной еще в начале октября 1916 г., говорилось о росте цен на 300% в сравнении с довоенными и о «неимоверно прогрессирующей дороговизне и отсутствии источников и средств питания у голодающего в настоящее время населения столиц», что логично вызывало его радикализацию [7, с. 9].

Отвечая на вопрос, кто был автором революции, владыка утверждает, что творцами революции были отечественная элита и союзники. Ближе к отображению реальной ситуации находится историк и публицист Е.Н. Яковлев, представляющий Февральскую революцию как трехсоставную и, соответственно, имевшую трех акторов: крупных капиталистов (А.И. Гучкова, крупных промышленников, часть генералитета, союзников по войне), партий эсеров и меньшевиков, рабочих и солдат Петрограда. Последние руководствовались собственной волей, практически не подчиняясь ни одному из двух политических лагерей [9].

Важно, что владыка соглашается, что «это были, возможно, самые трагические и самые, может даже, позорные дни для поместной Русской православной церкви». Также заслуживает внимания и констатация реального отношения к царю его современников, циркулирование порочащих честь и достоинство слухов о нем и его семье, с которыми Николай II даже и не думал бороться. Только вызывает вопросы сентенция митрополита, выводящая дальнейшую мученическую кончину ряда членов Синода следствием принятых или, вернее, не принятых ими важных решений во дни Февральской революции.

Можно ли увидеть истинное отношение архиерея к российскому народу в цитировании фрагмента трагедии А.С. Пушкина «Борис Годунов» («Живая власть для черни ненавистна. Они любить умеют только мертвых»), которое было дополнено примечанием «это правда» и сказано в контексте обсуждения отсутствия всенародного почитания царя при его жизни? В этом узле повествования не будем вступать на топкую тропу процесса политизированной канонизации царской семьи.

Постепенно владыка подходит к актуальности своего повествования, т.е. разъясняет, «почему нам это важно увидеть сейчас, когда снова начинается танец с граблями», имея в виду псевдореволюционные движения в столице и отдельных городах нашей Родины. И это, пожалуй, и прорисовывает цель неподдельного интереса Церкви к данной теме. И не хочется верить, что Церковь столь открыто обслуживает интересы правящего класса.

Трудно подвергаются научной критике откровенно несоответствующие реальности утверждения, согласно которым Николай II все лавры «своего» Брусиловского прорыва отдал А.А. Брусилову. Оставим без комментария фразу «Николай Александрович был очень успешным, прекрасным, грамотным военачальником своей армии», поместив рядом с этой цитатой высказывание о царе выдающегося генерала А.А. Брусилова, оболганного владыкой: «В военном деле его можно считать младенцем» [3]. Предвосхищая претензию моего потенциального критика, отмечу, что мемуары генерала можно дополнить статьей историка Ю.А. Бахурина «Полковник Романов: к вопросу о военном профессионализме Николая II» [2], пестрящую различными свидетельствами о «полководческом таланте» царя. Представитель противоположного историографического лагеря, историк П.В. Мультатули, которого сложно обвинить в очернении царя, пишет: «Был ли Император Николай II выдающимся стратегом? …Сам Государь себя таковым не считал, и, если подходить к вопросу с узко профессиональной военной точки зрения, им, конечно, не был. То есть он не сочинял в течение ночи, подобно Наполеону, план кампании, не делал никаких открытий в военной науке, не определял безошибочно действия противника… Истинная роль Императора Николая II заключалась не в руководстве военными операциями, а в его способности найти новых руководителей армии» [6].

По поводу завершения гипотетической наступательной операции весны 1917 г. в том числе и в Стамбуле, на чем настаивает владыка, есть свидетельство начштаба, генерала М.В. Алексеева о невозможности развития подобного сценария в связи с отсутствием лишних войск и транспортных средств в Черном море [9].

«Государство под руководством Николая II смогло претерпеть все ужасы войны… При Николае II не было ни обороны Москвы, ни блокады Петрограда, ни Курской битвы». Сочтем сказанное владыкой за речевую ошибку, не требующую рационального комментария. В рассуждениях о территориальных приобретениях Российской империи в случае ее победы, владыка ничего не говорит о том, какую бы роль сыграл гигантский внешний долг России союзникам, утихомиривший бы захватнические амбиции правящей элиты.

Несмотря на то, что почти 4 года назад внимание владыки уже обращали на лживость цитаты [1], он снова повторяет якобы сказанные В.И. Лениным слова: «Мне на Россию плевать».

И вот, ближе к концу, владыка, рассуждая на предмет возможности повторения сегодня февральских событий 1917 г., сказал, что «во главе страны стоит человек, который этого не допустит». По предыдущим высказываниям владыки можно утверждать, что святой царь все-таки допустил революцию, будучи главой государства он и отвечал за все происходящее, но если нынешний не допустит подобного исхода, то возникает вопрос: он выше (лучше?) святого царя?..

В итоге, фактически исключительно «некое внутреннее квазигосударство», состоящее из всех врагов власти (от интеллигенции до террористов) стали причиной Февральской революции, а не комплекс социально-экономических и политических проблем Российской империи, скованной абсолютизмом, Первая мировая война и обязательства перед союзниками. Сводить на нет роль «квазигосударства» нельзя, так же как нельзя и видеть в нем исключительно единственный источник кровавого ужаса 1917 г.

Чего, вернее, кого нет в рассказах владыки? Народа, простых людей. Их чаяния, их жизнь в условиях надвигавшейся бури осталась за кадрами передачи.

***

Прослеживая реверсивно логику владыки, можно предположить, что в своих рассуждениях он отталкивается от базового тезиса святости Николая II, которого, как известно, канонизировали, по меткому выражению о. Андрея Кураева, «не за жизнь, а за смерть», ведь Синодальная комиссия по канонизации после 5 лет работы, «подводя итог изучению государственной и церковной деятельности последнего Российского Императора, …не нашла в одной этой деятельности достаточных оснований для его канонизации» [4]. Тем не менее факт святости последнего царя словно сковывает владыку, обязывает его рассуждать о политической, военной и иных сторонах жизни Николая II в героическо-патетическом ключе. Известно, что сама святость не является синонимом безгрешной жизни, хотя мученическая кровь смывает все грехи, но нас больше всего интересует историческая реальность, выявление фактов, а не героизация личности в условиях не существовавшего прошлого.

Владыка не берет в расчет отдельные ключевые обстоятельства, формировавшие рассматриваемый период отечественной истории. К таковым, безусловно, относится финансовый кризис Российской империи, чьи военные расходы к 1917 г. составляли 30 млрд руб. золотом, 6,3 млрд руб. из которых были взяты в долг у союзников, в первую очередь, у Великобритании. Общий же внешний долг нашей страны составлял 11 млрд руб. — крупнейшая цифра, если рассматривать аналогичные показатели других стран Антанты. Нехватку финансов компенсировали дополнительной эмиссией денег, что приводило к инфляции и отказу крестьян сдавать хлеб государству по фиксированным ценам [9].

Основополагающим элементом, без которого не мыслимы все озвученные владыкой события, является Первая мировая война, но уважаемый митрополит не излагает логику причин захватнической войны, не повествует об отношении к войне населения и российских солдат по состоянию на 1917 г., не освещает знакомство рядовых бойцов с причинами войны и ее целью. Достаточно было бы сказать, что к 1917 г. численность российских дезертиров составила 1 млн человек.

Стержневой посыл к зрителю и смысл всего мероприятия кроется в методе навязчивой аналогии, который позволяет владыке увидеть в воображаемых событиях Февраля 1917 г. современность до всех структурных подробностей. Таким образом, политическая составляющая «поисков правды» заметна невооруженным глазом.

Можно отмести все вышеуказанные претензии, покоящиеся на классических методах исторического исследования, и согласиться, что все сказанное владыкой есть «его взгляд», о чем и говорит в начале передачи ведущая Е. Аркалова, обращаясь к гостю с вводным вопросом. Если это взгляд рядового гражданина, неподкрепленный никакими источниками, то к нему сложно подходить, вооружившись инструментарием научного анализа. Но если это высказывание претендует на объективную оценку произошедшего, преподносится как пересмотр устоявшихся концепций и трактовок, активно транслируется по ТВ и в интернете с целью просвещения общества в единственно верном ключе, то задача любого историка состоит в исключении элементов фальсификации из данного повествования. Удобно «пересматривать» прошлое в безвоздушном пространстве федеральных телеканалов, где невозможна критика, и не вступать в полемику со специалистами на страницах научных журналов. Человеческое сознание нацелено на упрощение и унификацию непостижимых для него явлений, но история не терпит этого, как и не выносит осовременивания. В противном случае она перестает быть наукой.

Литература:

1. Банников А. Говорил ли Ленин «А на Россию мне плевать?». 4.09.2017 г. Режим доступа: https://regnum.ru/news/polit/2316891.html (дата обращения: 01.04.2021)
2. Бахурин Ю.А. «Полковник Романов: к вопросу о военном профессионализме Николая II» // Скепсис. 16.11.2010. Режим доступа: https://scepsis.net/authors/id_764.html (дата обращения: 01.04.2021)
3. Брусилов А.А. Воспоминания. М.: Воениздат, 1963. (Раздел «Боевые действия армий Юго-Западного фронта). Режим доступа: http://militera.lib.ru/memo/russian/brusilov/13.html (дата обращения: 01.04.2021)
4. Доклад митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, председателя Синодальной комиссии по канонизации святых. 09.06.2008. Режим доступа: http://www.patriarchia.ru/db/text/422558.html (дата обращения: 01.04.2021)
5. Куликов C.В. Февральская революция спустя сто лет // Вестник Санкт-Петербургского университета. История. 2017. Т. 62. Вып. 3. С. 545–559.
6. Мультатули П.В. «Господь да благословит решение мое…». СПб.: Сатисъ, 2002. (Глава 3 «Император Николай II как военный руководитель»). Режим доступа: http://militera.lib.ru/research/multatuli/05.html (дата обращения: 01.04.2021)
7. Нефедов С.А. Неизвестная Февральская революция // Новейшая история России. 2017. № 4 (21). С. 7–21.
8. Нефедов С. А. Неизвестная февральская революция (часть 2) // Новейшая история России. 2018. Т. 8. № 1. С. 29–44.
9. Яковлев Е.Н. Разведопрос: Егор Яковлев про объективные причины Февральской революции. 12.03.2017 г. Режим доступа: https://www.youtube.com/watch?v=oF4k16pPDUs (дата обращения: 01.04.2021)

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: