Ахилла

Мне хотелось бы поблагодарить редакцию «Ахиллы» за создание первого открытого православного медиапроекта. Больше всего в этом проекте меня радует то, что на страницах ресурса публикуются материалы, отражающие личный взгляд воцерковленных людей на проблемы РПЦ.

Я пишу вам из города Челябинска. Наш город ничем не лучше и не хуже других областных центров России. Сегодня в нем действуют два десятка православных храмов. С девяностых годов в нем сменились четыре архиерея: епископ Георгий (Грязнов), митрополит Иов (Тывонюк), митрополит Феофан (Ашурков) и митрополит Никодим (Чибисов).

Воцерковился я не так давно — мое оглашение и обучение в воскресной школе пришлись на конец нулевых. Я пришел в Церковь еще при жизни Патриарха Алексия II. Через несколько лет после его кончины нашу епархию ждала пора активных перемен. В то время ей управлял владыка Иов. Подчеркну, что ни о нем, ни о его предшественнике в Челябинске не говорили ни единого плохого слова.

По словам церковных старожилов, в девяностые годы владыка Георгий приучил первых прихожан к вдумчивому изучению Слова Божьего, благоговейной молитве, а самое главное, к тому, что архипастырь может быть для священнослужителей и прихожан ближе, чем родной отец. Я не могу сказать, что при нем в церковной жизни проявлялась проблема разобщения между епископатом, клиром и прихожанами, о которой я бы хотел сегодня поговорить.

Постепенно эта проблема начала проявляться после назначения в 1996 году на нашу кафедру митрополита Иова, который ранее служил в Северной Америке и на Украине, где активно боролся с раскольниками. Поначалу он в полной мере справлялся со своими обязанностями и в Челябинской епархии. Но, как и большинству русских епископов, на момент назначения ему было уже под 60. Поэтому через несколько лет относительного благополучия на горизонте появились тучи. Владыка доверил многие важные вопросы благочинным. К сожалению, некоторые из них были нечисты на руку и небрежны по отношению к своему служению. Не хочется называть их имена, чтобы не вводить во искушение верующих из этих мест. Но я не сомневаюсь, что те, кто знает церковную жизнь в нашей епархии не понаслышке, тот, без сомнения, меня поймет.

С годами состояние митрополита Иова начало ухудшаться. По многим вопросам к нему уже нельзя было обратиться. Хотя, нужно отдать ему должное: митрополит сохранил до последнего ясный ум и ревность к богослужению. Но тем не менее несколько благочинных воспользовались сложившейся ситуацией для того, чтобы покрывать свои кадры, несмотря на приобретенные ими за долгие годы служения канонические препятствия, а также для того, чтобы избавляться от людей, которые по каким-то причинам были им неугодны.

Мне вспоминается первый визит Патриарха Кирилла в Челябинск (2010-й год). Именно тогда Святейший решил лишить Челябинскую епархию нашего владыки. Немудрено — ведь митрополит Иов не любил пиариться и не стелился перед местными властями. Он во всем и всегда сохранял достоинство пастыря Христова. В вину правящему архиерею было поставлено то, что в Челябинске построено слишком мало православных храмов. Стоит отметить, что в областном центре епархии просто не давали земли для этих целей. Но все это с лихвой окупалось строительством храмов в сельской местности. При нем число храмов в епархии достигло двухсот. Но, повторюсь, об этом не трубили в СМИ — и владыку вышвырнули «на покой». После пятнадцати лет служения ему прислали телеграмму из столицы, публично объяснив уход на покой его собственным желанием.

Митрополит Иов не замедлил разоблачить эту ложь в одной из последних проповедей. Под впечатлением от произошедшего он слег в больницу с инсультом. Невзирая на критическое состояние здоровья, перед отъездом владыка совершил последнюю литургию в приходском храме во имя святителя Василия Великого. Поразительно, но он нашел в себе силы для того, чтобы лично благословить каждого прихожанина.

В марте 2011 года в наш город прибыл патриарший назначенец митрополит Феофан (Ашурков). Он «исправил» положение с нехваткой храмов в Челябинске, зарегистрировав около сотни пустых земельных участков и котлованов в качестве приходов. Также он выслужился перед Москвой за счет повышения епархиального налога с 10 до 25 процентов и утверждения проекта строительства нового кафедрального собора стоимостью свыше миллиарда рублей.

Митрополит Феофан пытался стяжать популярность среди прихожан, проводя с ними чаепития и принимая ходоков в епархиальном управлении. Но люди не велись на это, поскольку они видели, как он относится к подвластным ему священникам. За малейшую провинность и неисполнение архиерейских прихотей следовал перевод или и вовсе сыпались угрозы сослать за штат. Все это касалось даже свитских священников.

Отмечу, что немало божественных литургий прерывались бранью митрополита, что не прибавляло ему расположения среди верующих, которые начали вслед за своими пастырями бежать из кафедрального собора на новые приходы. В то время паства Симеоновского поредела где-то вдвое.

Все это было отягощено тем, что у этой общины был отнят любимый настоятель — протоиерей Игорь Рысенко, который не пожелал увеличивать градус прогиба спины перед архиереем. Владыка сослал его в провинцию — в храм Богоявления города Миасса, настоятелем. А его тезка и предшественник на этом посту, священник Игорь Казанцев, скончался в сельской ссылке от неоперабельного рака. Такая судьба была уготована ему за то, что он получал свою зарплату в белую.

Несмотря на создание современной пресс-службы с собственным видеооператором, не удалась и феофановская миссия. Помимо вышесказанных причин существовал еще один пункт. Челябинское общество было расколото по вопросу переноса органного зала из здания Александро-Невского храма. Митрополит усугубил этот конфликт, почувствовав свою силу после первых нескольких месяцев богослужений в храме, в котором все еще стоял орган. Феофан не нашел ничего лучшего, кроме как сорвать концертный сезон и потребовать немедленного демонтажа инструмента и последующего вывоза его на склад. В этом его горячо поддержал курганский архиепископ Константин (Горянов), который на одном из совместных богослужений охарактеризовал органную музыку как чуждую подлинно христианской культуре. Конечно же, все перипетии этого скандала отвратили от Церкви немалое количество молодежи.

Но не все сходило владыке Феофану с рук. Как говорится, сколько веревочке ни виться, а конец будет. И для него нашелся камень преткновения — община прихода храма иконы Божией Матери «Утоли моя печали». Владыка решил, что храм с огромной территорией на берегу озера Смолино нужно прибрать к рукам, открыв там мужской монастырь. И ничего страшного, что он будет стоять на одном из городских пляжей — ведь функционировать он будет только на бумаге, обеспечивая галочки в отчетах в Патриархию.

Но вот незадача — руководитель Миссионерского отдела Челябинской епархии протоиерей Дмитрий Алферов не захотел отказываться ни от созданного им с нуля прихода, ни от своей паствы — наиболее просвещенной православной общины города. Батюшка сопротивлялся до последнего, превозмогая поборы сверх 25-процентного епархиального налога, которые вогнали приход в невозвратные долги. Из-за коррупции в епархиальном управлении от «Утоли моя печали» отвернулись спонсоры — ведь теперь все пожертвования должны были идти через епархию (читай, на предметы роскоши для митрополита или на взятки в Патриархию за его перевод в более благополучную епархию).

Создание фиктивного монастыря должно было осуществить мечты нашего правящего архиерея. Ведь любые скандалы были бы исключены, а финансовая отчетность стала бы закрытой. Неважно, что из-за этого прожекта под раздачу попадали старейшее православное молодежное объединение «Глас», крупнейшая православная библиотека Челябинска, лучший отечественный приходской сайт, развитая социальная служба, благотворительная столовая, сестричество милосердия, реабилитационный центр, воскресная школа и летний миссионерский лагерь «Святогор».

Казалось, что митрополита Феофана ничто не остановит. И отец Дмитрий Алферов взмолился о том, чтобы его глаза не увидели этого произвола, если ему суждено будет свершиться. Напоследок его заставили публично одобрить идею преобразования одного из крупнейших городских приходов в монастырь. Через три дня после этого батюшка умер в реанимации, о чем митрополит Феофан ничуть не пожалел. Вместо панихиды по усопшему священнику он повез очередной чемодан денег в Патриархию. Тогда многие из прихожан начали молиться за перевод или за низложение митрополита. И вскоре южноуральцам показалось, что их молитвы были услышаны: через три месяца на Челябинскую кафедру был назначен епископ Никодим (Чибисов).

Однако этот эпизод ничему не научил нашу иерархию. Маститые протоиереи быстро забыли своего собрата, а в его вотчине был образован мужской Богоявленский монастырь. Вы будете удивлены, но за несколько лет после смерти отца Дмитрия были уничтожены все вышеупомянутые приходские организации. И голос адекватных членов общины «Утоли моя печали» был услышан лишь единожды: когда митрополит Никодим благословил им выделить приписной храм во имя иконы Божией Матери «Неупиваемая чаша» в отдельный самостоятельный приход.

В завершение скажу, что типичное для РПЦ нежелание епархиального руководства вести диалог с духовенством и обществом с годами в наших краях только укрепляется. Чего только стоит история со строительством часовни напротив Южно-Уральского государственного университета… Епархия умудрилась пойти на поводу у депутатов-единоросов и закрыть глаза на фальсифицированные общественные слушания и сбор подписей за строительство этого объекта. Об этих слушаниях не оповещали не только светскую, но и православную молодежь. Более того, профком пошел на подкуп немногих приглашенных им лиц. Затем всеми силами преподавательского состава университета был проведен сбор подписей (в некоторых учебных группах с беспрецедентным давлением на студентов).

Таким образом этот проект, призванный быть миссионерским, был дискредитирован в глазах гражданского общества, а епархия дала потенциал для зарождения в городе храмоборческого движения.

На изображении: митрополиты Феофан (Ашурков) и Никодим (Чибисов)