Ахилла

Из цикла «Ихнее боголюбие».

***

Отец Валентин заприметил, что где бы и когда бы ни появлялся отец Федерико, то там же и тут же его друг сразу же завоёвывал с лёгкостию какою-то невероятною симпатию и приязнь любой практически компании. И как это у него получалось?!.

…Был у отца Валентина старый друг, одноклассник, весельчак и добряк, который непременно настаивал, чтоб Валёк — а это он сам так именовал отца Валентина, — чтоб Валёк звал его просто — Саня. Ну, как они друг друга когда-то в школе звали… Хотя у этого Сани уже был какой-то там серьёзный бизнес, и машина — вполне себе полуспортивная, но главное — небезызвестная в определённых кругах красавица-жена. Та была то ли актриса, то ли радио, то ли — телеведущая, а может, и всё это вместе взятое, не поймёшь… Короче, Изольда (вернее, Зоя, потому что Изольда — это был всего-навсего рабочий её псевдоним) оказалась на самом деле милейшей и добрейшей весёлой такой хохотушкой.

В тот раз Саня зазвал отца Валентина за компанию на какой-то корпоратив — там одновременно и у Зои день рождения справляли, и, вроде как, у её шефа — именины. В тот день рядом с отцом Валентином случился друг, отец Федерико, отец Валентин решил — идём вместе. «Да-да-да, ха-ха, — похохатывала телефонная трубка таким родным Саниным голосом, — ну конечно, пусть приходит, слышь, как ты сказал — отец? Федерико? прикольно звучит, Валёк, ха-ха, не вопрос, жду обоих!»

Отец Валентин всегда немного побаивался такого рода мероприятий — а ну как выяснится вдруг, что он никакой и не Валёк, а вроде как даже — отецъ Валентинъ, да вопросы тут же посыплются, типа, а что такое дьякон, а вы можете снять венец безбрачия, скажите, а какую лучше молитву читать, чтоб удача… ну и всё такое прочее. Поэтому дружеское плечо отца Федерико поблизости было весьма кстати!

Хозяин заведения, в котором всё это происходило, красивый седеющий брюнет, был совладельцем небезызвестного винодельческого бренда. Недолго думая, прямо с порога, отец Федерико решительно и во всеуслышание заявил, что он сам, собственной персоной, является непревзойдённым ценителем грузинских вин! При этих словах многие из присутствующих как-то нервно обернулись, а Саня, похохатывая, тут же по-дружески поправил, что, мол, не грузинских, Валёк, скажи ему, не грузинских, а итальянских! Отец Валентин тут же и шепнул другу. Отец Федерико, не переводя дыхания, продолжил, даже не сморгнув: «Ну а что, братцы, скажите-ка на милость! Ну разве грузинские-то вина, по правде говоря, ну разве могут они тягаться с итальянскими, а?» Тут же он перечислил ряд брендов и сортов, по-видимому, верно охарактеризовав некие оттенки и послевкусия, и вот уже и хозяин заведения, заслышав сие, очутился рядом, нежно воркуя: а вот это, вот это-то вы пробовали когда-либо в своей жизни хоть раз? Как вам?

— Сказать вам правду? Сказать? Божественно! Э стато фантастико! — громогласно возгласил отец Федерико, и хозяин заведения теперь уже весь вечер находился поблизости с этим… с этим… э-э-э, ведь… «Вы ведь, как это правильно сказать, работаете, э-э-э…»

— Да зовите меня просто — пастырь овец православных, или поп, или лучше — батюшка отец Федерико!

— Батюшка Федерико отец! Как вам тут у нас? — красавица Зоя с ослепительной улыбкой подошла к гостю, и через пять минут они уже щебетали так, как будто знали друг друга ещё со школы.

Через непродолжительное время отец Федерико взял слово и сказал что-то такое возвышенное о роли свободы как в истории народа, в общем, так и отдельно взятой личности, в частности! И что Бог, да, Бог, Которому мы поклоняемся в Духе и Истине, не давал нам оков, что Бог сотворил человека свободным, но люди, ох уж эти падшие люди!.. — Не, ну ничего не скажешь, умел отец Федерико зажечь сердца словом, так что даже и сановитый именинник приблизился сам и спросил нечто вроде того:

— О, вы ведь тут у нас по духовной линии, как я вижу, и, кстати, как жалко, действительно, жалко, что мы не пересекались раньше! Полагаю, чёрт возьми, полагаю стоило бы нам как-нибудь пообщаться в немного иной, знаете ли, более располагающей обстановке…

Отец Валентин был даже немного горд и за друга, и за то уважительное отношение, какое неизменно вызывал отец Федерико.

Хозяин заведения, в свою очередь, подносил отцу Федерико всё новые и новые сорта, тот неизменно хвалил, Саня и Зоя были рядом, они тоже угощались, неизменно похохатывая, вдруг раскрасневшийся отец Федерико спросил у Зои, а замужем ли она, чем вызвал такой безудержный Санин-Зоин взрыв хохота, что тут же за это самое всем пришлось и выпить… За любовь!

Некто заботливый всё время подносил изысканную закуску — редкие виды рыб и невиданные сорта сыра — к белому полусладкому, к красному сухому, да к розовому…

Отец Федерико сказал ещё пару тостов — об определяющей роли в истории и, как ни крути, о склонности к самообману невоцерковлённого мировосприятия — и ничего, несмотря на то, что речь отца была несколько спутанной, все с удовольствием кивали, с готовностью соглашаясь!

— …в дерзновенной попытке трансцендентального прорыва! — решительно окончил свой очередной тост отец Федерико, залпом осушил фужер и, наконец, присел. Несколько дам тут же окружили его и, щебеча, стали задавать вопросы: а как найти настоящего батюшку, как правильно развестись, если в церкви повенчаны, а что сделать, чтоб удача…

Об отце Валентине вспомнили, когда Санёк, который только лишь делал вид, что пил, ну, нельзя ему было, кодированный он там, что ли, ну, короче, полноценный трезвый водитель уже давно спрашивал отца Федерико, куда, мол, везти-то тебя, ха-ха, батюшка-отец?

Вместо ответа изрядно захмелевший отец Федерико стал петь:

— Мой адрес не дом и не улица, мой адрес — Царство Небес!

— Куда вас везти-то, ха-ха, Валёк, а? — крепкий Саня уже оттащил в свой спорткар обмякшего отца Федерико на заднее сиденье, Зоя села впереди, а отец Валентин рядом со своим сослуживцем.

— Да вези нас тогда в храм! Там он поспит в своей каморке, а назавтра сам решит, что за адрес его, какой дом, какая улица… — отцу Валентину было немного стыдно за друга Федерико, который всё ж таки немного не рассчитал свои силы.

И они поехали в храм. Но по дороге отец Федерико не мог оторвать своего взгляда от красавицы Зои.

— И куда это мы такие кра-а-асивые (ик) едем?

— Ха-ха-ха? — звонко смеялась Зоя. — Какой вы всё-таки интересный, батюшка-отец! Какие вы интересные темы сегодня затрагивали!

— А я могу и не только темы, ну, темы… мда, не только темы, говорю, затрагивать… ну, мы ж (ик) не дети ж уже, Зая-Зоя!

— О-го! — удивился Саня. — Ха-ха-ха-ха-ха!

Отца Валентина прошиб холодный пот.

— Ха-ха-ха-ха! — вторя Сане, весело рассмеялась Зоя.

— А… ты… (ик), — вдруг сердито посмотрел отец Федерико на друга Валентина, — ты чё напрягся-то так, а? Чё, блин, не видишь, как она прекрасна, или ты, мил-мой, тоже думаешь, что можно оставить светильник (ик) под спудом?..

— Ха-ха-ха-ха, — опять засмеялся Саня, его, как ни странно, весьма забавляло всё это.

— А!.. ты-ы-ы! Эй, слышь, во-ди-ла! — отец Федерико свирепо прикрикнул на Саню. — Ты, слышь, на дорогу смотри внимательно, тебе говорят, да? Знаки там изучай, светофоры всякие!.. Ты, блин, хоть понимаешь, кого везёшь-то, а? Заю-Зою мою, понял, да?

Отец Валентин был готов провалиться сквозь землю. От земли его отделяло только заднее сиденье Саниного спорткара, на котором он имел несчастие сидеть со своим пьяным вдребадан другом.

— …ХА-ХА-ХА-ХА!!! — после секундной паузы взрыву подобный смех дружного Саниного и Зоиного хохота вдруг содрогнул машину.

— Аз тре… требувую бе-е-лый танец! — зашумел отец Федерико. — Эй, слышь, ты, как тебя там, блин, во-ди-ла! Останови машину, тебе говорят!!! Мы будем… будем (ик)… тан… танце…

— Здесь лучше прямо или направо? — спросил Саня отца Валентина. Отец Валентин, при всём желании, уже не находил в себе сил ответить. Кивнул…

— Какой, ха-ха, милый, — прощебетала Зоя, — какой забавный, невероятный просто какой-то, необычайный, ха-ха, батюшка-отец! — Зоя дала волю своему серебристому заливистому хохоту.

— Изольда!!! — вдруг прямо-таки возопил с заднего сиденья отец Федерико. — Ты… ты — потрясающая!.. Ты потрясла… (ик)

Новый взрыв хохота потряс машину. Только отцу Валентину было не смешно.

— Здесь вроде? — спросил Саня отца Валентина.

— Да, Сань, дальше не надо, спасибо… Сань… дружище… ты извини…

— Валёк, ты чо раскис-то, ха-ха, всё путём, старина!

— Валёк, то есть, э-э-э, отец э-э-э… ну… Валёк, короче, — сказала Зоя с очаровательнейшею улыбкою, — спасибо, нет, честно, спасибо вам за этот вечер! И за знакомство с вашим замечательным другом, спасибо!

— И вас… с днём… рожденья… — в каком-то полубредовом состоянии выдавил из себя отец Валентин, вынимая с Саней из заднего сиденья своего друга, который, икая, делился планами сотворить прям здесь же кущу из ветвия древеснаго и жить с непорочной подругой многая лета…

Тут же, кстати, выяснилось, что хозяин заведения, движимый внезапным чувством невероятной приязни к отцу Федерико, граничащей, похоже, с влюблённостью, одарил отца-батюшку четырьмя канистрами вина — сладким, полусладким, полусухим и сухим — соответственно, чтоб не ошибиться, ибо отец Федерико в какой-то момент уже не мог внятно обозначить своих пристрастий…

Отгрузили и канистры, положили рядышком, уставший от насыщенного вечера друг отца Валентина захрапел мигом…

…Наутро раздался звонок от Сани. Отец Валентин не без усилия взял трубку.

— Слушай, Валёк, — загудел весёлый Санин голос, — скажи, а этот твой, ну, этот батюшка-отец, он может мне освятить пару филиалов, а? Не, прикинь, дожили, дела там у них идут неважно, как с ума там все посходили, грызутся между собой, я, натурально, боюсь даже вмешиваться!

— Ну, может, наверно… освятить… Слушай… Сань, ты извини…

— Валёк, ну чё ты всё заладил, остынь, всё нормас! Слышь, блин, ха-ха, прикольный такой этот твой отец, как звать его, напомни… Слышь, короче, быстрей диктуй его номер…

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: