Ахилла

Олег Варухин

Когда человек занимается философией, знакомые попроще обычно интересуются, какая практическая польза от философии. От одного профессионального философа я услышал такой ответ: никакой, но если это не будет делаться, что-то важное не произойдёт. То есть человек, разбирающийся в философии, находит в ней что-то нужное, лежащее за пределами практической пользы. Можно было бы считать, что философские вопросы просто интересны, и ей занимаются чисто для удовольствия. Но при этом зачем-то государство финансирует эту работу. Причём в развитых странах неплохо так финансирует. Зачем?

Следует обратить внимание на то, что не только философия, но и вообще фундаментальные науки не приносят практической пользы. Зарплата философов явно меньше денег, потраченных на строительство Большого Адронного Коллайдера, в то время как никакой практической пользы от знания того, существует ли Бозон Хиггса, человечество не имеет. Это знание имеет ценность само по себе, вне зависимости от того, принесёт ли оно какую-нибудь пользу.

Ценность философии в том, что она позволяет понять, что практическая польза не является универсальным мерилом какой бы то ни было деятельности. О чём говорит стереотипный образ философа? Невозмутимый мудрец, который все неприятности переносит рассудительно и спокойно. По-философски.

Идея ценности практической пользы, по сути, вообще является порождением стяжательства. Античные философы идеалом считали досуг, позволяющий заняться прекрасным. Практическая польза является инструментом достижения досуга, но не ценностью сама по себе. А вот прекрасное — это выход на нечеловекоразмерный абсолют. Цель чего бы то ни было лежит вне этого. Цель человека — вне его. Но практическая польза как ценность помещает цель внутрь человеческого бытия и загоняет человечество в ловушку. То, что для решения многих глобальных проблем человечества требуется нравственное перерождение человека, давно уже стало общим местом. Но в реальности ничего не меняется. Производители стремятся произвести и сбыть как можно больше, придумывается идеология морального старения, чтобы работоспособные изделия теряли свою актуальность до момента физического износа, в океане плавают огромные острова мусора, оставшегося от перепроизводства продукции, природные ресурсы истощаются, экология ухудшается, международные отношения — сплошная грызня и лицемерие.

Главная проблема в том, что дискурс, приводящий ко всем этим проблемам, тактически является более выигрышным. У сторонника прекрасного мало шансов в борьбе со сторонниками практически полезного. Но при этом, как говорил Владимир Красно Солнышко, именно красота спасёт мир.

Попытка извлечь практическую пользу из прекрасного приводит к тому, что люди подменяют прекрасное полезным. Они занимаются тем, что формально является прекрасным, но они уже включены в бесконечный конгломерат желающих машин. Точно так же и Христос обращал внимание на то, что люди, внешне соблюдая заповеди, остаются порочными в душе, и говорил о том, что спасутся только подлинно праведные. Он со своими учениками сам нарушал многие еврейские ритуальные запреты, чтобы показать, что не в запретах дело, а в человеческом сердце.

Но и христианская церковь на практике пошла путём фарисеев, с которыми боролся Христос. Вырождение функции церкви как носителя прекрасного в человеке наглядно обобщено в фильме «Левиафан». Церковные иерархи призывают чиновника, который по уши в крови, отжать для строительства храма землю у слабого человека. И ведь они же прагматики, они не гнушаются вести дела с чиновником-убийцей, главное, что от этого союза церковь получит практическую пользу. Пришедший после Христа Магомет уже учёл опыт того, что христианское учение о внутренней чистоте, которая важнее, чем соблюдение ритуалов, на практике не даёт заявленных результатов, и вернулся к более архаической схеме регламентирования жизни жёсткими правилами поведения.

Между прочим, уже в Новом Завете апостол Павел много писал про искривлённость человеческой природы, из-за которой человек не может не грешить. Ценностность практической пользы — один из модусов этого искривления.

Другой крупной попыткой приучить людей к прекрасному были оперы Вагнера. Композитор был достаточно непрактичным человеком и бо́льшую часть жизни провёл в огромных долгах. Но он очень серьёзно относился к своему искусству. Он посвящал его просвещённым монархам, каковым был его главный благодетель король Людвиг Баварский. И даже Отто фон Бисмарк, будучи непримиримым идейным противником этого политика, признавал, что со временем человечество поймёт, что его правление, направленное на создание прекрасного, не было глупостью. В конечном итоге и байройтский театр, построенный специально для исполнения вагнеровских опер, и роскошный замок Нойшванштайн принесли Баварии большие доходы. То есть практическую пользу. Но важно, что ни Вагнер, ни Людвиг Баварский не ставили этот вопрос во главу угла. Они создавали прекрасное, тратя на это все доступные ресурсы. Не для того, чтобы оно потом стало полезным, а просто для того, чтобы это было.

Но в наше время байройтский театр стал экспериментальной площадкой для самовыражения режиссёров, которые ставят оперы Вагнера не так, как он предписывал, а осовремененно. При жизни сам Вагнер крайне негативно относился к вольностям в интерпретации его сюжетов, да и сами осовремененные постановки редко бывают талантливыми, недаром есть даже словечко «режопера» для обозначения бездарного самовыражения эпатажных режиссёров, дорвавшихся до оперной сцены.

Ну а Гитлер, вдохновлённый Вагнером на развязывание кровавой бойни, — очередное общее место. Вагнер, который своим искусством хотел сделать мир лучше, точно так же попал в мельничные жернова стяжательства, и его произведения стали служить практической пользе для импресарио-скандалистов или амбициозного фюрера.

Окончание войны, которую развязали вдохновлённые Вагнером нацисты, сопровождалось появлением нового учения, призванного, по задумке автора, спасти мир — айкидо. Парадоксальное боевое искусство, отрицающее агрессию. Важна не его прикладная эффективность, а то, что по словам основателя, это — лекарство для больного мира. То есть вид деятельности, занимаясь которым, можно сделать себя лучше, избавиться от, выражаясь языком апостола Павла, искривления человеческой природы.

И что мы видим в результате? Кто-то критикует айкидо за низкую прикладную эффективность, видя практическую пользу боевого искусства в применении его на улице или в соревновательных боях. Не найдя в айкидо этого воплощения практической пользы, искривлённая человеческая природа стала искать её в так называемом бакланстве. Недобросовестные мастера стали позиционировать айкидо как самое смертельное искусство, избегая проверки реальностью, чтобы привлечь людей в свою организацию, чтобы получать деньги за тренировки и экзамены на степени, теша свою алчность и тщеславие. По задумке основателя, запрет на соревнования по айкидо должен был избавить его от тщеславия, но на практике получилось наоборот. Айкидоки меряются поясами, крутостью своих сэнсеев. В российской айки-среде притчей во языцех стало поведение камчатских мастеров Ёсинкан айкидо. При очевидно неплохом техническом уровне в айкидо, эти люди не способны за поясами увидеть личность.

Свинья (в данном случае — грех человеческий) везде грязь найдёт. Не случайно одно из моих любимых мест в Библии — это слова апостола Павла «но грех, взяв повод от заповеди, произвёл во мне всякое пожелание». Даже такая вещь, как заповедь, направленная на увеличение нравственности, становится источником идей, как можно нагрешить. После этого гонка за практической пользой как модус искривления уничтожила христианство, гуманистический проект Вагнера и айкидо. Форма есть, но вместо любви к ближнему христиане ходят в церковь совершать ритуал, вместо свободного творчества человека, которого технологии избавили от рутины, вагнерианцы принесли Холокост и режоперу, вместо духа единения и сотрудничества айкидо стало плацдармом тщеславия и алчности. А всё потому, что эти течения были вписаны в дискурс практической пользы, хотя изначально ему противостояли.

Если мне задают вопрос «какая практическая польза от…» — говорить с таким человеком не о чем. Вот вопрос «есть ли практическая польза от…» — вполне правомерный. Он допускает, что есть вещи, от которых нет практической пользы и не должно быть. Конечно, для прекрасного нужен хозяйственный базис, и в рамках него необходим прагматизм. Но жизнь без прекрасного пуста и ничтожна, и к нему нельзя подходить с хозяйственными критериями. Искать практическую пользу в христианстве — значит вымаливать у Бога в православном храме дешёвый кафель. Искать практическую пользу в занятиях оперным искусством — значит скатиться в формат модного мюзикла, который легче продать. Искать практическую пользу в айкидо — значит пополнять ряды фуфлоданов, умеющих только стричь бабло с учеников, которые повелись на разговоры о смертельности айкидо.

Если вы ходите в церковь — делайте это с любовью к Богу и к ближнему, а не формально. Если вы любите музыку Вагнера — постарайтесь учиться у героев его опер светлому и доброму, а не тому, чему научился Гитлер. Если вы занимаетесь айкидо — относитесь к нему максимально серьёзно, ваши техники должны безупречно работать, даже если они слишком сложны для применения на улице или соревнованиях.

Для счастья достаточно Библии, коллекции дисков Вагнера и додзё айкидо в пределах доступности, вовсе не обязательно ездить на Порше, одеваться по последней моде и засорять окружающую среду продуктами своего неумеренного потребления.

Источник

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: