Ахилла

Немного захотелось поразмышлять о прощении и о связи прощения с другими аспектами жизни, в том числе с темой суда и воскресения.

Конечно, легко говорить «прости» и легко прощать, когда дело касается малых вещей (наступил на ногу, сказал резкое слово и т.д.). Но что делать, когда речь идёт о том, что сначала завязывается большой жизненный узел, возникает серьёзный конфликт и это всё вот так одним разом не разрешить? На мой взгляд, здесь сказать «прости» уже недостаточно (недостаточно также альтруистически отказаться от собственных интересов, тем самым обесценив себя самого, а иногда и близких). Сначала нужно разрешить конфликт, развязать узел. Причем, на это развязывание могут уйти долгие годы, иногда вся жизнь. Участники конфликта должны пройти каждый свой путь, совершить необходимые перемены в своих жизнях, повзрослеть.

В этом смысле этика отношений имеет не только универсальные черты, но и окрашивается индивидуальными красками. Она не всегда может быть объективирована, стать единым универсальным нравственным законом раз и навсегда. Вспоминается в этой связи хрестоматийная история ветхозаветного Иосифа и его братьев, где сначала братья продают Иосифа в рабство, а потом, при помощи Божьей, спустя годы, происходит примирение.

Разрубить узел, сделать вид, что достаточно сказать «прости» и всё пройдёт, мне кажется, неверно. Узел нужно именно развязать. Если был ущерб, его надо попытаться компенсировать. В конфликте, как правило, участвуют две и более стороны. И вот, интересы всех этих сторон, их позиции и обоснования нужно учесть. Так решаются имущественные споры в суде при нормальном судопроизводстве.

Поэтому суд и прощение в этом смысле связаны. И слово «прости» должно звучать в конце суда, когда уже произведены все остальные необходимые действия. Однако человеческие взаимоотношения глубже, чем просто отношения хозяйствующих субъектов. Очень часто проблемы сидят в самих людях, в их прошлом опыте, в их осуществленных и неосуществленных надеждах, в бессознательном… И тогда всё многократно усложняется.

Не все вопросы можно разрешить при жизни, когда дело касается, например, т.н. смертных грехов. Если «вторая сторона» — убита, то суд без её участия невозможен. Как невозможно и полное прощение. С точки зрения теологии это не означает, что Бог отказывается от убийцы, особенно, если убийца раскаивается, но это означает, что «древо человеческой жизни» искривляется, как искривилось оно у Каина после убийства Авеля. Бог не отверг Каина, но в Каине словно что-то надломилось. Так же и в других серьезных вопросах.

Не уверен, что вообще всё нужно прощать, и не уверен, что всегда обязательно нужно искать примирения. Некоторые ситуации рассасываются сами собой. Субъекты конфликта отдаляются друг от друга и перестают вообще что-либо делить. Однако, это не означает, что не нужно делать усилия освобождения от груза ситуации. Причем «потерпевший» и «обвиняемый» обычно освобождаются по-разному. И теоретически совсем необязательно ждать. Можно попытаться, если это возможно, разрешить ситуацию здесь и сейчас.

Однако чаще, думается, прощение и мир приходят из будущего. Как правило, возникают новые неучтенные обстоятельства в прошлом или будущем, и эти обстоятельства, если и не решают всё до самого конца, то по крайней мере уменьшают масштаб события конфликта. Отсюда идея, что время лечит, в сущности, верная идея. Другое дело, что время параллельно калечит (человек стареет, болеет и т.д., и ему часто в старости никакое разрешение конфликта, может быть, уже и не понадобится).

У Достоевского Иван Карамазов отказывается принять мир, в котором мать убитого ребёнка обнимется с убийцей этого ребёнка, когда произойдёт всеобщее воскресение. Действительно, трудно себе представить такую ситуацию. Она психологически недостоверна. Однако, если предположить, что этому прощению и обниманию будет предшествовать какой-то путь, исправление, когда воскрешение убийцы и замученного ребенка будет лишь некоторым этапом на пути к прощению, но не само собой свершившимся фактом, тогда я не вижу никаких причин хотя бы умозрительно считать таковое примирение невозможным. Воскресение не обесценивает вопрос суда, хоть и уничтожает многие онтологические основания греха с общим знаменателем смерти. На первый план встает вопрос собственно содержания жизни в новой реальности и согласия человека на жизнь. И это содержание жизни открыто человеку лишь отчасти в настоящем его состоянии, в полной мере оно, по библейскому обетованию, ожидает человека в будущем.

Впрочем, по свидетельству святых, уже в этой жизни воскресение Христа для многих становится тем событием, которое можно поставить в основание собственной жизни. Но такое основание не есть решение жизненной задачи, а есть лишь условие для её формулирования. И это не означает, что задача обязательно будет решена. Ветхозаветная пасха прокладывает путь к пасхе новозаветной, но новозаветная пасха — это не финал Нового Завета, а лишь ступенька для дальнейшего пути.

В этой связи, отталкиваясь от предыдущих рассуждений, можно сказать, что есть конфликты, имеющие ярко выраженный социальный характер. Сюда относятся политические и военные конфликты, когда большие группы людей и целые народы вовлекаются в деструктивное взаимодействие. Возникают мощнейшие социальные неразрешимые узлы. И для того, чтобы узлы развязались, иногда проходят десятилетия и столетия.

Один из таких узлов, собственно, описан и в евангельской истории. Крестная смерть Иисуса из Назарета — событие, влияющее на завязывание одного политико-религиозного узла, но в перспективе парадоксальным образом это завязывание означает развязывание многих других узлов. Как и в случае с отдельным человеком, для социума прощение и воцарение мира — плод длительных усилий больших групп людей, это некий финал и итог серьёзной работы. На пути к этому финалу могут быть свои кризисы и искушения. И та простота, которая получается на выходе как некое решение задачи, — это кажущаяся простота. В простоту ответа вложена сложность решения. И не стоит забывать об этой сложности, несмотря на то, что «религиозно-политический ответ», например, может быть сформулирован простой фразой: «и перекуют мечи свои на орала, и копья свои — на серпы: не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Ис. 2:4).

Таким образом, прощение, суд и воскресение внутренне связаны и в личной судьбе, и в общечеловеческом плане. Воскресение Христа даёт надежду всему человечеству, всему Адаму. Но это не значит, что каждый конкретный человек не должен пройти свой путь. Каждый человек проходит свой суд и надеется обрести свое прощение, примирение и воскресение.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: