Ахилла

Историки, оглядываясь на прошлое, довольно четко выявляют причинно-следственные цепочки, и нам бывает странно, что их не могли заметить современники, не смогли предсказать, и оттого мы сами себе кажемся умнее наших предшественников. А нашим потомкам такими же недалекими будем казаться мы. Но в таком случае, является ли История наукой, ежели она не способна предсказывать? Вот химия и физика — науки. Мы можем точно предсказать, что при взаимодействии кислоты и щелочи получится соль и вода; зная всемирный закон тяготения, мы можем предсказывать траектории небесных тел. В истории же предсказание эпохальных событий невозможно. История представляет собой длящийся судебный Процесс, и в этом ее нравственное значение. Зло должно быть вскрыто, исследовано и названо злом. Именно поэтому в России необходимо не замалчивать сталинские преступления, а помнить об их жертвах. Ежели она, конечно, желает называться христианской страной.

В этом смысле классическим историческим исследованием является книга Роберта Конквеста «Большой террор». В ней вскрыт механизм самооговора Бухарина, Каменева и прочих. И дело здесь не только в банальном шантаже на жизнях их близких. В том-то и новизна этого явления, что иной раз люди оговаривали себя практически добровольно, ибо их убеждали, что так необходимо для партии, это мнение партии, и они подчинялись партийной дисциплине. Эта «этическая» установка очень четко выражена Троцким в 1924 году: «…Никто из нас не хочет и не может быть правым против своей партии. Партия в последнем счете всегда права… Правым можно быть только с партией и через партию, ибо других путей для реализации правоты история не создала… И если партия выносит решение, которое тот или другой из нас считает решением несправедливым, то он говорит: справедливо или несправедливо, но это моя партия, и я несу последствия ее решения до конца». Конечно сам же Троцкий без колебаний поступил вопреки этому постулату, когда у него исчезла надежда взять власть после смерти Ленина, но это уже другая история.

Ложь, переделка истории, как родовое свойство социализма, показана в антиутопии Джорджа Оруэлла «1984».

«Кто управляет прошлым, тот управляет будущим, кто управляет настоящим, тот управляет прошлым» — гласит лозунг правящей партии. И вправду, каждый, живший при социализме, может помнить, как каждый правитель уничтожал память о предыдущем, устанавливая себя в центр истории страны. Сталин уничтожил память о Троцком, потеснив Ленина, Хрущев — память о Сталине, Брежнев — память о Хрущеве.

Оруэлл также понял необходимость признания в любом грехе и самооговора для правящей партии. Если раньше инквизиция отправляла на костер нераскаявшихся, вся слава доставалась жертве, а позор — инквизитору, то коммунисты поняли, что мучеников создавать не надо и при «признании» жертва была максимально унижена и опозорена. А вызвать любое признание можно практически из любого самого сильного и самого упрямого человека всесокрушающей силой пыток, ибо «перед лицом боли нет героев» и «человеку свойственно жить мгновением, он согласится продлить жизнь хоть на 10 минут, даже зная наверняка, что в конце его ждет пытка».

Расплодившиеся ныне в России неосталинисты и младоисторики лукаво призывают нас забыть немыслимые по характеру и масштабам преступления Сталина, «чтобы двигаться вперед». В том-то вся и штука, что если мы забудем прошлое, то будем двигаться не вперед, а только назад.