Ахилла

От анонимного автора.

***

Крестился я вполне осознанно в возрасте 12 лет, в маленьком городке, куда приезжал в гости к бабушке. На том дело и встало до 14 лет, когда внезапно и массово навалились проблемы и решил я наведаться за их разрешением в местный храм РПЦ. Там мне зачем-то продали книжку иноческого келейного правила (действительно, как созвучны иноческие молитвы волнениям подростка) и посоветовали ходить в воскресную школу.

Воскресная школа убила во мне все христианские задвиги почти насмерть. Колоритная фигура учительницы, старой тётки, и особенно ее дочери, моей ровесницы со страдающим лицом, и сейчас перед моим мысленным взором. Дочь была недурна собой, высока, но, видимо, мамаша растоптала ее, даже рост свой она пыталась скрывать — горбатилась. Хотя был очень юн, но сумел заметить, что за 2-3 месяца прямо на моих глазах ходящие в воскресную школу подростки превращаются в каких-то больных — гаснут глаза, лица меняются.

На занятиях нас учили каким-то историям, часть из которых казались просто вздорными баснями. Я об этом сказал, и узнал, что это, может, и выдумка, но душеполезная. А ещё учили, что священство — это почти ангелы, и мы просто черви по сравнению с ними (это я дословно помню до сих пор). Вопросов моих никто разрешить там не мог, да и не пытался, а уж особенно обиженная жизнью тётка. Священник на исповеди учил воздерживаться от сладостей, хотя я на тот момент уже первый раз в дрова напился алкоголя.

Обдумывая прошедшее, я думаю, что большинство наших подростковых вопросов, метаний и проблем разрешил бы спорт — бокс для парней и фитнесс для девушек, но годы были девяностые, да и подсказать было некому. И тут мне попадается такой прекрасный автор, как А.Ш. ЛаВэй, известный сатанист с известными своими трудами. Я подискутировал на тему с преподавательницей и перестал появляться в храме, о чем нисколько не жалею.

Поиски духовные продолжались. Сатанизм не понравился. Я пришёл к родноверию. Оно только создавалось, прямо на моих глазах, я переписывался с волхвами, читал западных учителей викки и асатру, занимался духовными практиками в ближайшем лесу — было некое подобие капища с алтарем. Колдовал в меру и весьма результативно, потому ныне отсутствует вопрос существования дьявола и его практических, осязаемых действий.

Тогда же у меня был друг из потомственных казаков, парень слегка дурковатый и со взрывным темпераментом. Он был сугубо православный, считая патриарха Алексия Второго и епископат Божьим наказанием за грехи народа. Однажды казачок этот крепко подрался с гопниками в школе, так что один из юных подонков уехал в больницу и уголовное дело едва удалось замять. В наказание родители отправили его в крупный и весьма славный монастырь. Ночью казака разбудил сосед по келье и предложил подр*чить вместе (уж извините за подробности). Пришлось казаку спасаться в миру.

Когда недавно по ТВ увидел интервью с тамошним одним гомомонахом, который не постеснялся предстать перед телекамерой с подведенными глазами и говорить нарочито томным голосом, ничуть не был удивлен. Епископ тоже баловался под хвостик — по свидетельству уважаемых людей из местной русской культуры, а про вылет его за скандалы с растлением семинаристов и прочие ужасы подробно писал Кураев в 13-м году.

Симпатий к христианству добавили знакомства с монархистами и антииннщиками — это бы бессребреники-идеалисты, как-то улаживавшие свои взгляды с пребыванием в РПЦ.

И вот с таким багажом я попал в тюрьму по набиравшей тогда обороты статье 282. По приезду в СИЗО меня довольно неплохо избили охранники и отправили сидеть в «боксик» — помещение для временного пребывания арестантов перед помещением в собственно камеру. На дворе стоял ноябрь, а в боксике не было стекла в окне. Болело избитое тело, спать я ночью не мог из-за лютого холода, подскочила температура. Так прожил я несколько дней. Это были одни из лучших дней в моей жизни. Я понял и почувствовал божественную силу Нагорной проповеди и полным кретинизм волхвов и Истархова с их критикой Евангелия.

Сидеть мне — тихому домашнему мальчику, ни разу в жизни не дравшемуся, — было чрезвычайно интересно. Я написал о СИЗО много рассказов и стихов, постоянно спорил с салафитами и понемногу проникался мыслью, что христианство — это не те брыластые п**расы из РПЦ, что катаются на люксовых авто, и не их экзальтированные на всю голову последовательницы на приходах. Христианство — это сильная вера сильных людей, преимущественно мужчин.

Чем дольше я сидел, тем больше проникался истинным христианством. Я переписывался с катакомбниками, они прислали мне старообрядческий молитвенник, отвечали на вопросы, поддерживали и ободряли, за что я им чрезвычайно благодарен. В лагере я уже читал суточное правило, а по воскресеньям — что мог из службы.

С постом был комичный эпизод — в Великий пост есть было нечего из разрешенного по уставу, кроме хлеба. Я и ограничивался пайкой. К концу поста тяжеловато ходил, а соседи ругались, что к ним уже подходили блатные с вопросом, почему я голодовку держу. Потом на свидание приехали родители, вид был у меня такой, что отец плакал. Я пообещал пище себя не ограничивать больше, пока сижу.

И быть бы мне счастливым катакомбником, если бы архиепископ, талантливый духовный писатель, автор необычайно глубоких проникновенных текстов, не оказался разоблачен окружением как негодяй и любитель порно.

Куда податься? Попалась в руки чудесная книга Ф.Е. Мельникова «Краткая история Древлеправославной Церкви», по освобождению я пошел к ним. Что пришел не по адресу, я понял сразу. Нет, там не было п**расов, барыг, негодяев, ушибленных жизнью теток, а епископ жил в каморке аварийного дома. Были обычные люди, которые окружают меня каждый день.

Освободился я в таком настроении, что полунощницу читал в полночь, как положено, а тут основная массовка на службу подтягивалась к «чаю» (воскресения мертвых). Хотя службы шли по 5-7 часов, а праздничные и по 12 (Пасхальная), людей на них было очень мало. На службах Великого поста (я взял на работе отпуск, что везде бывать) утром молились иногда втроем: священник, чтец и я в притворе (по канонам, как отрекшийся Христа я не могу молиться в храме и причаститься дозволяется мне лишь перед смертью — и поделом).

Не хватало общения, деятельности, на вопросы мои ответить никто не мог, да и не хотел — видимо, книг не читали и о прочитанном, соответственно, не размышляли.

Последней каплей стало повторение притчи о добром самарянине. Священник поступил, как и положено ему по сану. А я решил, что раз не интересен даже как хозработник на субботниках, источник денег (в старообрядчестве считается правильным платить десятину) и массовка, то что мне тут делать? Для вас я никто, как и вы для меня.

И вот тут бы податься в вираж по разным старообрядческим направлениям, к католикам и еще кому. Но ведь от себя сбежать не получится. Ни за границу, ни в соседнюю церковь. «И люди все везде одни, богатые и бедные, а к бабам в душу загляни — продажные и вредные», как сказал поэт (благочестивые христианки, безусловно, не бабы, баб-скандалисток каждый знает по околоцерковной тусовке). Хорошие люди остаются хорошими, плохие — плохими, неразрешенные вопросы и проблемы не разрешаются, если этим не заниматься.

Благодаря проекту «Ахиллы» «Исповедь анонимного священника», я убедился, что волшебства не бывает и у всех просто своя работа. У меня — своя, у священника — своя. Хочешь общаться — заводи друзей с соответствующими интересами, читай, находи клубы. Хочешь духовной жизни — работай над собой, молись, надейся и верь, что Господь спасает всякого, кого посчитает нужным (а кого не посчитает — не спасает). Помогать нуждающимся — помогай. Единственно — постоянная проблема, куда деть десятину.

Не надо ждать, что спустится волшебник и начнет за тебя решать твои проблемы и делать тебя счастливым. Есть Стоглавый собор, есть Соборное послание патриарха Филарета против латын (для старообрядцев эти два документа — основополагающие при решении многих практических вопросов жизни, так как там, по сути, компиляция правил, например, о постах, о ношении бороды и т.д.; Кормчая сложнее, там легко заблудится). Если есть желание проводить христианское житие — надо читать источники и работать над собой, а не ждать подсказок «мудрого дяди». Если нет желания чего-то соблюдать — честнее сказать себе: «мне это не нужно», чем отыскивать оправдания и новое общество, это оправдание ставящее в правило жизни. Из всякого времени достичь нужного настроя одинаково сложно и вместе с тем возможно. Как тут не вспомнить святого страдальца: «Посмотри-тко на рожу ту и на брюхо-то, никонианин окаянный, — толст ведь ты! Как в дверь небесную вместитися хощешь! Узка бо есть, и тесен и прискорбен путь, вводяй в живот. Нужно бо есть царство небесное, и нужницы восхищают е, а не толстобрюхие. Воззри на святыя иконы и виждь угодившия Богу, како добрые изуграфы подобие их описуют: лице и руце, и нозе и вся чувства тончава и измождена от поста и труда, и всякия находящия им скорби».

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: