Ахилла

Митрополит Антоний Сурожский

6 апреля 1980 г.

Христос воскресе!

Мы поем Христово Воскресение, и только что, словами святого Иоанна Златоустого, мы провозглашали победу жизни над смертью: Где, ад, твое жало, где, смерть, твоя победа? Воскрес Христос — и ни один мертвец не остался во гробе. А вместе с этим мы видим собственными очами, мы слышим страшные вести о том, что смерть все еще косит людей вокруг нас, что умирают ближние, умирают молодые, умирают дорогие, — где же это благовестие о победе жизни?

Смерть бывает разная: бывает телесная смерть, но бывает смерть еще более страшная — разлука, разлука окончательная, разлука вечная, непреодолимая разлука. И эта смерть в течение тысячелетий до прихода Христова была опытом всего человечества. Оторвавшись от Бога, потеряв Бога как источник своей жизни, человечество стало не только умирать телом, но стало уходить окончательно, навсегда от общения с Ним. Умерев без Него, люди оставались мертвыми без Него.

И вот Христос, Сын Божий, Бог Живой, пришел на землю. Он жил человеческой жизнью, будучи Богом Живым, Самой Жизнью. Он приобщился всему, что составляет судьбу человека: жаждал, был голоден, уставал, но страшнее всего — в конечном итоге Он приобщился умиранию и смерти. Как Бог Он умереть не мог, но по любви к нам Он разделил с нами нашу судьбу. С Богом остался и был отвержен людьми, с людьми не разлучился и на Кресте — о, на Кресте Он сказал самые страшные слова истории: Боже Мой, Боже Мой! зачем Ты Меня оставил? (Мк 15:34) И умер, умер: сама Жизнь умерла, потух свет, который Свет по существу. И сошел Христос человеческой Своей душой в бездну богооставленности, туда, где нет Бога, и когда Он вошел в эту страшную область, Он Собой, Своим Божеством, Жизнью вечной, Светом неумирающим заполнил все.

И эта смерть навсегда упразднена, теперь смерть мы называем успением, временным сном, и когда умираем, мы уходим не в бездну отчаяния и богооставленности, а уходим к Богу, возлюбившему нас так, что Он Сына Своего Единородного, Единственного, Возлюбленного дал, чтобы мы поверили в Его любовь!

Можем ли мы в этой любви сомневаться, когда видим, знаем, чего эта любовь Богу стоила: жизнь Христа, смерть Христа, отверженность людьми, отверженность Богом, ужас Гефсиманского сада, когда Он ждал смерти, зная, что Его предал близкий ученик, зная, что через несколько часов другой Его ученик Петр от Него отречется и что все Его оставят умирать в одиночестве, умирать одному? И этим Он нам сказал: смотрите — и это Я на Себя принял, и умер, чтобы вы верили, что вы любимы Богом и потому, что вы Богом любимы, вы спасены — потому что спасение наше не от нас зависит, а от этого чуда любви.

А мы — чем можем отозваться на эту любовь? Мы можем эту любовь принять благоговейно, трепетно в сердца наши, мы можем с изумлением предстоять перед этим чудом непобедимой Божественной любви, и тогда можем всю жизнь превратить в благодарение. Не по долгу поклоняться Богу, не по необходимости исполнять Его заповеди, а сказать: Господи! Если Ты нас так любишь, то можно Тебя почитать, любить, слушаться, потому что Твой путь — путь жизни. И всю жизнь, всю жизнь без остатка сделать не словом благодарности, не песнью благодарности, а живой благодарностью: так любить каждого человека, как его возлюбил Бог — любой ценой и до конца.

И если мы так научимся любить, то мир наш станет новым, другим миром, тогда придет к нам Царство Божие, Воскресение, новая жизнь. Но для этого каждый из нас должен умереть — не телесной смертью и не ужасной смертью разлуки, а отказом от всего себялюбия, от искания своего. Каждый должен открыться Богу, открыться другим, жить для других, потому что воскреснуть вечной жизнью может только тот, кто сбросил с плеч, как старую ненужную одежду, все временное и тленное. Так будем жить и такой мир создавать, и тогда возрадуется о нас Господь, и мы с радостью взглянем Ему и каждому человеку в лицо.

Христос воскресе!

Протопресвитер Александр Шмеман «Дневники»

16 апреля 1974

Страстная и Пасха с обычной для них напряженностью, нарастанием, полнотой. Всегда волнуюсь о том, чтобы все прошло хорошо, и, слава Богу, всегда тот же подарок с неба. И опять то же чувство: как легко все это — всю эту красоту, полноту, глубину — превратить в «самоцель», в «идола». Ибо как только применишь это к жизни — страшное сознание, что в жизни это — крест. То, чему учит, что раскрывает Страстная и Пасха, — это такой замысел о жизни и победе, который действительно, как оружие, «проходит сердце».

11 апреля 1977

Еще одна Пасха. И всегда мысль — а вдруг последняя? Еще раз — белая тишина Великой Субботы, прорыв пасхальной ночи, солнечная пустота воскресного дня. И опять — «il faut tenter de vivre…». Писать обо всем этом нельзя и не нужно. Только острое чувство: все это, действительно и только, по милости Божией, это разрушение смерти в нас. Ибо, конечно, смысл Пасхи, а значит и Церкви — в разрушении смерти. Продолжающееся сошествие во ад — Жизни. И дар нетленной жизни. Поэтому и все настойчивые «воскресни», «возстани» — это не «инсценировка» прошлого, не «символизм», а мольба о том, чтобы все это совершилось и совершалось в нас и с нами, в Церкви, в мире. «Смерти Царство разрушаеши…» Пасха — это передавание нам содержания веры как силы, как радости, как реальности, как Царства. Только от нас зависит «воистину воскресе» — от нашей веры, от степени нашего самоотождествления с «Царством смерти», в которое снизошла Жизнь, чтобы его разрушить.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: