Ахилла

Субботний вечер – время оживления на дорогах, в магазинах, в кафе. Но церкви в это время остаются полупустыми или совсем пустыми. Крещеным людям в их подавляющем большинстве покажется дикой идея провести вечер выходного дня на церковной службе. Еще большей дикостью нашему человеку покажется выстаивание церковной службы каждым субботним вечером.

Далее, если посмотреть на «профессиональных верующих» — на духовенство, которое должно «подавать пример стаду», то для них является типичным приходить на всенощные, только если этого требует их профессиональная обязанность, определяемая чередой послушаний духовенства, или, в каких-то особых случаях, если требует начальство. Например, в нашем храме служит шесть штатных священников. Следуя правилам православного благочестия, все эти священники должны были бы сегодня вечером собраться на всенощной. Но по многолетнему опыту я прогнозирую, что сегодня будет только один – тот, который на сегодня записан. Возможно, кому-то из остальных пятерых нужно будет служить всенощную где-то еще, но, насколько я знаю, такой у нас только один. Остальные в это время, возможно, где-то служат требы, но по правилам благочестия их клиенты в это время должны быть в церкви, а требу можно совершить и в другое время. Таким образом, священники, по-видимому, относятся к всенощным так же, как и большинство наших верующих, – как к пустой потере времени. Отдых или заработок – более предпочтительные альтернативы для духовенства, нежели уставные службы.

А что будет в церкви и, особенно, в алтаре, если настоятель сгонит всех священников на всенощную? Обычно это бывает на большие праздники или по случаю приезда архиерея. В этом случае священники будут вести себя так же, как и все нормальные люди, когда их заставляют делать то, что они не хотят.

Что делают дети, когда их заставляют стоять на службе? В Коневском монастыре на архиерейской литургии в престольный праздник в непосредственной близости от меня дети толкались, возились, упражнялись в единоборствах, смеялись, ругались, а в перерывах между всем этим, явно, скучали. Затем они все причастились и побежали на обед.

А чем на службе обычно занято духовенство? Да обычно тем же самым, только в рамках приличий, принятых между взрослыми. Когда я был новоначальным и только начал ходить в алтарь, я заметил странную закономерность – после праздничных, в отличие от обычных воскресных, всенощных я ухожу в подавленном настроении. Тогдашний мой религиозный восторг и стремление концентрироваться на службе (структуру которой я тогда постигал) не позволяли мне обратить внимание на непрерывный гул болтовни и ругани, стоящий… в алтаре. Когда священник один на обычной всенощной, ему особо не с кем болтать, и тогда в относительной тишине всенощная начинает брать свое. Когда же они собираются вместе, то происходит нечто похожее на собрание тех детей. Часто, находясь на службе в алтаре, я не видел для себя иной возможности просто услышать, что сейчас читают или поют, иначе как только выйти из алтаря в храм и стоять там в стихаре вместе со всеми. Вообще, это – интересная деталь: пять-десять священников производят в десять раз больше шума, чем 50-100 простых верующих. И это те, кто должен подавать пример благоговения и внимания. Здесь ученик оказывается «выше своего учителя».

Итак, что получается? Основной массе верующих всенощная не нужна, но и духовенству она тоже не нужна.

Теперь посмотрим на тех, кто на всенощные все-таки ходит более или менее регулярно и без внешнего принуждения. Среди тех немногих, кого можно застать на всенощной в нашем немаленьком храме, основная масса – люди пожилые и, явно, небогатые. Про тех, кто помоложе, тоже не скажешь, что жизнь у них бьет ключом. Кому-то просто некуда идти. Один приходит в алтарь субботним вечером, потому что так хочет его мама, но он здесь времени зря не теряет: пока идет служба, можно в пономарке поготовиться к сдаче сессии или поиграть в игры на телефоне. Здесь, кстати, видна польза такого правила, как запрет для женщин заходить в алтарь: для своей матери – он в это время в церкви и, значит, все в порядке.

Вот многодетная мама со своими детьми. А куда им еще идти? Они ютятся в маленькой однушке и нуждаются в смене обстановки, а на другие развлечения у них нет денег.

Помню, приходил один молодой человек и внимательно следил по книжке за ходом службы. В это время его жена гуляла у церкви с ребенком и, судя по ее разговорам с моей женой, явно тяготилась тем, что ей приходится там торчать. Надо отметить, что ее муж продержался довольно долго. Сначала приходил с женой и ребенком, потом без них, но уже без огня в глазах. Затем, как обычно, пропал.

Встречаются холостые мужчины. С одним мы общались лет пятнадцать назад: был вроде нормальный парень. Все это время он ходил на всенощные. Не знаю, какие он приобрел за это время добродетели, но внешне он сильно изменился. Отрастил приличную по нашим временам бороду, всегда в подчеркнуто бедной одежде (какое-нибудь пальто даже не второй, а десятой руки) и, главное, как-то странно смотрит, как будто несколько подвинулся головой.

Еще один – с виду спортивный парень, нормально одет. Но за эти годы я никогда не видел, чтобы он с кем-то разговаривал или шел в церковь или из церкви с кем-то. Его неизменным собеседником обычно является он сам. Свою веру он выражает истово, особенно, когда бывает нетрезв.

Можно вспомнить молодежь, которая приходила на всенощные. Но обычно только до тех пор, пока у нее не появлялись более интересные дела. Один был штатным алтарником, пока учился на юридическом. Говорил мне, что учится, чтобы потом «стричь клиента». Теперь «стрижет» и, ясно дело, в церковь не ходит. У другого из той же компании алтарников в последнее время неплохо идут дела на работе – результат в отношении церкви, естественно, тот же.

Иные перестали ходить, когда обрели семейное счастье. Это в особенности касается молодых женщин. Такова моя жена. Когда мы с ней познакомились, она бывала в церкви почти каждый день. Затем мы поженились, у нас появились дети, и теперь зайти в церковь она может разве только в качестве прогулки с младшим – заодно можно и его причастить. Во всяком случае, отношение моей, некогда очень церковной супруги, к всенощной по субботам отличается от такового у других наших крещеных людей только тем, что она в курсе насчет существования этой службы.

Если все это обобщить, посещение всенощных – не жизненная константа верующих, а лишь какой-то период. У некоторых жизнь уже прошла, и приход на всенощную, видимо, дает какое-то утешение. Есть еще те, у кого жизнь не наладилась и все никак не наладится. Тогда соответствующий период затягивается. Такие обычно не перестают ходить на службы. Их «внешний человек» со временем очень сильно ветшает, а вот обновляется ли их «внутренний человек» – это вопрос. Во всяком случае, по их глазам не скажешь.

Человек приходит в церковь, потому что он одинок. Кто-то там находит себе пару или друзей. И тогда образовавшаяся семья или дружеская компания могут отлично существовать за пределами церковной ограды. В отсутствие друзей церковь может остаться для тебя толпой совершенно чужих людей, собранных вместе лишь в силу случайно действующего географического соседства. К кому еще тогда приходить в церковь? Конечно, к Богу. Но, судя по атмосфере всеобщей спячки на службах, Бога они там не находят.

Остается только предположить, что Бог вместе со всем нашим народом не бывает на всенощных.

Фото: suhoshiny.ru

Источник