Ахилла

Глава из книги «Где-то в Тьматараканской епархии». Все имена изменены, все совпадения случайны, такой епархии на свете нет, только в туманной Тьматаракани, за неведомыми горами…

***

Прихожане привыкли видеть попа в черном платье (или как дети говорили: «Ой, дяденька в халатике/в юбочке!»), но не все задумывались, откуда берутся эти «облачения». Кстати сказать, большинство прихожан даже не знают отличия подрясника от рясы, часто первый называют рясой.

Не буду углубляться в историю поповского одеяния, скажу лишь, что теоретически считается, что подрясник – это вроде нижней рубахи или домашнего одеяния священнослужителя, а на улицу он должен выходить только в надетой на подрясник рясе, которая как бы и считается настоящей одеждой священника.

Я немало слышал историй из других епархий, где строго гоняют отцов за неношение рясы, особенно в присутствии архиерея. (Помню, пять лет назад была информация из Московской епархии, где специально собирали священников, и архиепископ Арсений ходил и проверял, как одеты священники, правильные ли на них рясы – крайне унизительное зрелище было.) Говорят, когда-то и наш архиерей ворчал на попов, мол, «что ты ко мне на прием в исподнем пришел!» Хотя в мои времена отцы, конечно, старались на глаза архиерею попадаться в рясе, особенно в храме, но на прием некоторые (и я в том числе) рисковали приходить в подряснике – и ничего, даже сам владыка часто вел прием в простом подряснике и мятой скуфеечке.

Некоторые попы, с повышенной хитрозадостью, делали просто: они приезжали в епархию по-простому, в штанах и рубашке (с коротким рукавом летом), а потом сверху накидывали рясу, чтобы в случае встречи с архиереем не попасть под горячую руку. Выглядело это довольно нелепо, особенно когда священник поднимал руку, и из широкого рукава виднелась голая до плеча рука.

Когда я работал в храме перед рукоположением, я ужасно мечтал носить подрясник, скуфью, считал это высшим даром – право надеть все это. И когда мне объявили, что скоро хиротония, то встал вопрос о собственном подряснике и рясе.

В епархии в то время купить подрясник было нельзя, не привозили. Стали привозить на несколько лет позднее, но или под заказ без примерки, или рассчитанные на солидного батю выше среднего роста и с большим аналоем спереди.

Мне повезло: один священник посоветовал швею, которая обшивала многих попов города и даже епархии. Так я познакомился с чудесной женщиной и ее дочкой, жившими вдвоем в маленькой комнатке в коммуналке (только много лет спустя они смогли купить более приличную комнату в двушке). Эта женщина (назовем ее Маша) была кротким болезненным существом, худенькая, приветливая.

Ее историю я знал вкратце от нее самой: когда-то она пыталась подвизаться в одном из женских монастырей епархии, постриг вроде бы не успела принять, зато случилась негаданная любовь, результатом которой стала дочка (копия мамы). Из монастыря пришлось уйти, начать трудную жизнь добывания хлеба.

У нее я сшил свой первый подрясник. К сожалению, я не спросил ее совета по поводу ткани, поэтому когда я принес ей отрез шерстяной материи, она сочувственно покачала головой:

— А вы уверены?..

Но делать было нечего: время поджимало, лишних денег не было. Подрясник был сшит.

Рукоположили меня в середине июня. На сорокоусте, т.е. на ежедневных утренних и вечерних богослужениях я находился до конца сентября… Город южный, средняя температура летом — 35-40 С…

Но вы думаете, дурака это вразумило? Ха: он пошел и сшил рясу. Да, теперь он был умный, шерстяную шить не стал, а решил (без совета швеи) купить синтетический материал, немнущийся (что важно для имеющего только одно одеяние – на сорокоусте я жил при соборе, в поповской комнатке, постирать и погладить рясу и подрясник не имел возможности).

Ткань называлась «Титаник». Немного засомневался, когда нес материал швее: руку прилично оттягивало… Швея тоже с сомнением повзвешивала ткань в руке, но спорить не стала: смиренно сшила мне русскую рясу.

Для тех, кто не в теме: есть два основных вида подрясников и ряс: греческие и русские. Греческий подрясник – это рубаха, надеваемая через голову, обычно с рядом пуговиц сверху донизу. Греческая ряса – типа плаща с широченными рукавами, который застегивается только у горла, а впереди распахнут.

Русский подрясник и русская ряса – это халат, который запахивается с большим запасом на сторону, закрепляясь на пуговицу или на завязки сбоку, и у горла. Разумеется, ряса отличается широкими рукавами, подрясник – узкими. В греческой рясе карманов нет, в русской – обычно есть. Как шутили отцы в соборе: в подряснике или рясе карман должен быть такой глубины и ширины, чтобы помещалось пару бутылок водки и хорошая закуска.

Когда я впервые надел рясу на подрясник, я почувствовал себя рыцарем в латах, которому надо сражаться с сарацинами в Аравийской пустыне. Ряса была невероятно тяжелой. Но я был горд и молод, благодать так и перла из всех щелей, поэтому я мужественно надевал рясу по поводу и без, а в подряснике вообще старался ходить везде, особенно во время сорокоуста (через годик я практически перестал надевать рясу, кроме как по большим праздникам и во время сослужения архиерею, но в подряснике старался всегда ходить в храм и обратно, на требы). Когда я спал в поповской комнате в соборе, я накрывался рясой вместо одеяла.

Уже после швея посоветовала мне приобрести практичный синтетический материал: габардин – недорого, и не мнется. Именно габардиновые подрясники я и носил до конца поповства. Рясу тоже потом сшил легонькую. Некоторые отцы, которые побогаче, шили себе летние хлопчатобумажные (льняные) подрясники и оставляли их в храме: пришел, переоделся и служишь в удобном подряснике. Ходить же по улицам и ездить в общественном транспорте в таком подряснике невозможно – будешь выглядеть, будто тебя пожевал бегемот и выплюнул.

Со швеей мы встречались нечасто, несколько раз в год, по мере возникающей потребности сшить какое-нибудь облачение для службы (фелонь, епитрахиль и т.п.) или для престола и жертвенника, или новые подрясники, хотя за 11 лет я сшил их буквально три или четыре. Веселая Маша, обмеряя меня перед шитьем нового подрясника (раз в три-четыре года), заносила цифры в потрепанный блокнотик, где были собраны данные на сотню других отцов, и шутила:

— О, отче, благодать-то в талии опять выросла! На пять сантиметров! Ну ничего, — хихикала она в утешение, — я всем батюшкам так и говорю: батюшки не толстеют – они добреют! Хорошего батюшки должно быть много!

Она же рассказала мне анекдот, бывший у нее с одним игуменом, тощим неприятным типом. Когда она сшила ему подрясник, тот присмотрелся и с обидой заметил:

— А что это вы мне пуговицы пришили на женскую сторону?

Маша прикинулась дурочкой и невинно спросила:

— А разве вы мужчина, отче?..

Тот закипел:

— А кто же я, по-вашему?

— Ну, я думала, вы – ангельского чина!

Да, помимо подрясников и ряс священники носят еще и скуфью.

Так до конца и не понятно: то ли скуфья – это обычная шапка для попа, то ли это первая награда, выдаваемая архиереем, поэтому вроде как носить ее до официального получения не следует. Но как бы то ни было, скуфьи я тоже любил, сшил себе несколько. Даже во время увлечения греческой модой сшил себе летнюю светлую скуфью не в виде остроконечной шапочки с крестообразным верхом, а виде круглой тюбетейки с плоским верхом. Мало того, носил я ее, сдвинув на затылок, чем, вкупе с пышным чубом, напоминал казака. Один раз в маршрутке водитель с сомнением долго косился на меня (я сидел рядом с ним), потом рискнул спросить:

— А вы кто: батюшка?

Я показал крест:

— Конечно, а что?

— Шапка у вас какая-то… странная, на кубанку похожа…

Еще одной модной фишкой был пояс. Мне от одного умершего протоиерея советского времени достался красивый широкий пояс, черный, расшитый золотыми нитками – узор был в виде колосьев. Первый год я носил этот пояс, не снимая. Потом стало потихоньку вываливаться пузцо, поэтому пояс стал тесноват.

Тогда появилась новая мода: шнурок, толщиной в палец, красиво сплетенный в косичку. Отец Макар, второй священник нашего прихода, умел плести такие. Вот с таким поясом я красовался несколько лет.

Еще одна модная деталь: жилетка. Некоторые отцы носили ее поверх подрясника. Кстати, удобная штука: чтобы крест не болтался во все стороны, когда наклоняешься, можно его запрятать под жилетку. У меня тоже была одно время.

Но в последние годы всякий модный интерес пропал полностью: накинул подрясник и пошел. Ряса пылилась в шкафу, пояс валялся там же, подрясник удерживался пузом (или наоборот?), скуфья тоже перестала использоваться.

Но к Маше я продолжал обращаться регулярно. Я знал, что они с дочкой живут бедно, поэтому изыскивал всякую возможность подкинуть ей заказ, советовал другим отцам заказывать у нее. Девочка почему-то питала ко мне особую привязанность и часто говорила маме: «А когда придет самый добрый батюшка?..» Приходишь, а в коридоре у порога к тебе на шею кидается маленькая худенькая малышка с пушистыми светлыми вихрами, сначала обнимает радостно, а потом чинно берет благословение, шаловливо улыбаясь и подпрыгивая.

Я не был самым добрым – просто всегда любил (и люблю) маленьких девочек, а она выросла на моих глазах, из крошки превратилась в почти подростка. Я иногда дарил ей приятные мелочи, даже записал для нее на диск свои аудиосказки.

Я скучаю по ним, двум кротким созданиям, которые живут тихо-тихо, никому не предъявляя претензий, не ропща, а улыбаясь и радуясь добрым батюшкам.

Но эта история не про них, а про подрясник.