Ахилла

Начало тут.

***

Записи в «Живом журнале»

О вере

Осуществление ожидаемого… и уверенность в невидимом (Евр. 11,1). Мы так привыкли к этому верю-верю-верю, что не задумываемся о содержании самого понятия веры. В лучшем случае со значением и благочестивым придыханием повторим слова апостола.

А все же? Если попытаться понять? Не изменятся ли некоторые критерии нашего восприятия того, что мы привыкли считать данностью? Итак, Господь Иисус Христос. Мы верим в то, что Он Богочеловек, лицо Пресвятой Троицы. Что в этом нам понятно? Ничего, это ведь действительно выше человеческого разума. Это нормально, мы в это верим, потому что… верим Ему. А почему мы верим Ему? Потому ли, что Он исцелил дочь Иара и воскресил мальчика из Наина? Или потому, что учил «хорошему»? Чепуха, всего этого валом и вне Христа. Я думаю, мы верим в Него, точнее, Ему, потому, что мы Его любим. Вот так взяли, да и полюбили. Услышали ушами сердца, увидели глазами души. И полюбили. Сначала как Учителя. Затем — по Его призыву — как друга. А святые, наверное — как возлюбленную голубицу в ущелье скалы под кровом утеса (Песнь песней 1,14).

Мы любим отца, друга, сына, возлюбленную, и потому верим им более, чем самим себе. А если не верим — значит и не любим. Но как рождается любовь — тайна тайн; одни любят, другие не любят, и кто возвестит сие? Ведь никто не может полюбить, если Отец не призовет его.

Вот я знаю о неправде апокрифа от Фомы. Почему? Потому, что любимый мною Иисус не мог убить глупых детей, поломавших глиняных птичек. Я в это не верю.

Я люблю Церковь, потому что она Невеста Христова, и непорочна в своей верности Жениху. Я верю ей, потому что Невеста и Жених едины. Но если кто-то, именуемый церковью — пусть именование это освящено тысячелетием — являет то, что не может принять любовь, значит я не могу верить ему. Вера — функция любви, её самотождественность. Вера рождается в нашем сердце. Её не заменить знанием, как бы убедительно оно ни было — ибо они разноприродны. И потому пусть все Предание будет талдычить мне: ненавидь католиков, потому что когда-то их попы поспорили с нашими, не отпевай самоубийц, потому что их кто-то там проклял, почитай Иосифа Крутого Волоцкого, потому что он собрал крепкое хозяйство, забудь о совести потому, что это приказал архиерей, и прочее, и прочее, и прочее — невозможно это принять. Потому что в это нет веры. А без веры нет Веры. Мы, будучи носителями образа Творца, верой-любовью приняли Христа, и никто не мог нам этого навязать: мы сами сделали выбор. Так почему от нас требует принять веру-знание (так положено, мол, ибо — и дальше тры-тры-тры…) в то, что не может принять любовь? Подмена. Термин — вера — один, а содержание несовместимо-различное.

Рамки веры

А где вообще рамки веры? Вот у меня, когда я пришел на приход, староста верил в бога Николая, а завхоз — в то, что Христос только пророк (ну, первый-то ладно, он по темноте, а вот где второй, сельский мужик, обрел столь ныне экзотическую для членов Церкви веру — ума не приложу). Да, кроме агрессивных фундаменталистов и псевдотолерантных либералов, есть «абсолютное большинство», но что есть таковая вера, к которой «никто не принуждает»? Где Церковь, а где фольклор, где суеверие, а где психиатрия? Я никак не ставлю под сомнение ни душевно-духовные качества этого большинства, ни возможность их приятия Господом (что касается и всех человеков), ни искренность их веры. Но мне всегда очень хотелось понять — тождественна ли «вера во Христа» самой Церкви? Важно ли, в «какого Христа» веруешь, и где рамки неизбежного субъективизма? Ставший общим местом вопрос: можно ли быть христианином (без софистики о разнице между понятиями «христианин» и «член Церкви Христа»), никогда не читая Евангелия и не причащаясь? Является ли христианством то состояние, в котором вера актуализирует себя только в постановке свеч и лобызании «пояска Богородицы»? Да, мне лично это не близко, но и выносить суд не могу: Господь всем хотяй спастись (это, кажется, понятно), и прийти в познание истины (а это уже непонятно — как именно?). Но тогда возникает вопрос — граница спасаемости? Если может быть спасен «храмовый огнепоклонник» («свечкоустановитель»), то почему бы не быть спасенным пещерному огнепоклоннику? А если так — то зачем Христос? Может быть, дело все же в образе спасения, в том, что «иметь жизнь вечную» не тоже самое, что «пребывать со Христом», что есть высшее состояние воссоединения со Творцом? Но тогда, опять же — пребывает ли со Христом тот, чья вера ограничена плотскими и душевными рефлексиями?

У меня на это ответа нет, не знаю…

«Выгорание» и кризис веры

Я думаю, что тут действительно очень важно разграничить душевное и духовное. «Выгорание» в первом случае я бы идентифицировал с усталостью, во втором — с кризисом веры. Конечно, в «реале» это может быть переплетено.

Но все же важно понимать исходную причину.

Усталость — от маразма епархиальной жизни, от часто непосильного груза бессмысленных телодвижений при «отправлении» религиозных нужд прихода, от ложно понятого благочестия (подвиги не по силам), от хронического безденежья, и от безвыходности во всем этом.

Кризис веры — от столкновения идеалов с реальностью, вполне закономерная невозможность примирить то, ради чего мы шли сюда, с тем, что получили, и, что очень существенно, страх додумать до конца то, что мы уже увидели и поняли.

Сложность в том, что и первое, и второе состояние имеет практически одно и то же следствие — уныние, доходящее иногда до отчаяния. И потом падение, или запой, или «облом» себя…

Ну, я, как клятый оптимист, верю в то, что бороться можно и с первым, и со вторым.

С усталостью — нужно 1) максимально дистанцироваться от епархиальной жизни и 2) просто давать себе возможность отдохнуть там и в том, где это возможно (например, без всякой рефлексии сокращать бессмысленное бла-бла в требах). Понимать, что наше падение и отпадение будет для нас и наших ближних гораздо большим злом, чем некое несоответствие ложным идеалам благочестия.

С кризисом веры бороться не сложнее. Нужно: 1) не бояться самых нестандартных мыслей, если они рождены нашей совестью пред Богом и Евангелием, быть в этом честным; 2) попытаться различать Церковь во Христе и паразитирующую на ней структуру; 3) сконцентрировать нашу веру во Христа и Его Церковь на евангельских максимах и не придавать слишком большого значения манифестациям прикрывающегося святынями лежащего во зле мира.

Типы кризиса веры

Хотелось бы несколько углубить тему «кризиса веры». Думаю, тут тоже есть две различные составляющие: кризис веры, имеющий внешние причины (как раз о нем я писал в предыдущей записи — симптомы, способы преодоления), и кризис веры, имеющий причины внутренние. Второе — это совсем особый случай. Я бы назвал это даже не кризисом веры, а потерей веры, нередко докатывающейся до активного атеизма. И тут тоже есть две ситуации: потеря веры как следствие изначальной поверхностности веры, и потеря веры как следствие потери живого чувства присутствия Божия и внутренних ориентиров.

Первый случай — чаще всего итог поверхностного религиозного воспитания и образования, или, напротив, давящего навязывания религии, или же результат сугубо фольклорной религиозности (так, многие — хотя, конечно, не все! — переселенцы из Западной Украины здесь перестают ходить в церковь вообще). Внутренними усилиями этого не исправишь, в первую очередь потому, что человек сам и не думает, что нужно что-то исправлять. Впрочем, возможно исправление ситуации воздействием извне — но это уж если повезет встретить человека, способного оказать таковое влияние (Промысел Божий — по умолчанию).

Второй случай, как правило, мучителен для самого человека. Справиться с этим можно традиционным путем духовной брани: осознать свои терзания как прилог дьявольский и противостоять ему — смирением, терпением, усилиями («молитвой и постом») и, конечно же, в первую главу евхаристическим упованием на помощь Спасителя.

Разобравшись, проанализировав болезнь в каждом отдельном случае, можно составить её «спектрограмму» (ведь ничего не бывает в «чистом» виде, всегда присутствует все, только в разных пропорциях), и попытаться, скомпоновав систему значимостей, её излечить.

Иллюстрация: фрагмент картины Zdzislaw Beksinski

Читайте также:

• Часть 1

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

С помощью PayPal

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: