Ахилла

Удивительное это время — неофитство. Для тебя открывается новый, непознанный, интереснейший мир православия. Ты благоговейно, осторожно, надев розовые очки, начинаешь познавать его. Все священники — небожители, все, что связано с церковью — свято. Я иногда называю это состояние «карантином». Ты «болеешь» и в какой-то степени изолируешься от мира. Миновать это состояние мало кто может. Вот и я не миновал его.

После крещения в студенческие годы, я начал активно воцерковляться.

Слава Богу, на моем пути в это время попадались хорошие люди, грамотные священники, и я вроде не наломал дров. Да, были диспуты с мамой, которая не разделяла моих верований, друзья крутили пальцем у виска, когда молился в общаге вслух, но в целом все было культурно.

По окончании светского вуза конечно же рвался в семинарию, но Бог отвел, и я не потратил лучшие годы в этом заведении. Пообщавшись с секретарем епархии по поводу поступления, я первый раз ощутил холодок системы и немного задумался, но не надолго, розовые очки ещё крепко сидели на носу. Были и светлые моменты: поездки на православный фестиваль «Братья», большое количество друзей единомышленников, со многими до сих пор общаюсь и благодарен Богу за них, были праздники, Пасха, Рождество, все как полагается…

Проработав год по специальности, я поступил в Свято-Тихоновский университет на богословский факультет в Москве на заочное. Такая учеба много знаний дать не могла, так как времени не хватало охватить весь объем, но дала навыки подхода к богословской, исторической литературе, немного привила вкус к богословским дисциплинам, расширила кругозор, пошатнула розовые очки. Появилось много знакомых, священников, монахов из разных точек СНГ, которым также благодарен за то, что научили критически мыслить.

После окончания учебы я мог рукополагаться, к тому же года два уже пономарил в одном неплохом приходе. Все для этого вроде было, но я не торопился. Когда я только начал пономарить (а до этого я только читал Апостол), для меня открылась не только картина богослужения по ту сторону иконостаса, но и приходская жизнь без прикрас. А взгляд изнутри — это не в храме стоять раз в неделю и слушать елейные проповеди, тут несколько другая картинка. Видно, какие отношения между отцами, как настоятель относиться к подчиненным, как в свою очередь подчиненные относятся к простым смертным, как ценят людей и т. д.

И вот первый мой системный вывод: в нашем приходе не ценили людей. Ушел к кришнаитам пономарь, молодой парень, отлично знавший службу и выполнявший свои обязанности. Никто не заметил потери бойца… И так еще два человека — это и семинарист, и пожилая женщина, бессменный чтец на службах в будние дни. Это только те, что были при мне. Ушли не по своей воле и не по Божией… Как бы грубо это ни звучало, их выбросили, за ненадобностью. Это меня поразило до глубины души, и до сих пор я не могу понять: почему так у нас? По сравнению с тем, что настоятель психовал, суетился в большие праздники, чтобы настричь с захожих овец; что на приходе атмосфера страха, подобострастия; что социальная, да собственно вся деятельность — для галочки или на низком уровне — по сравнению со всем этим пренебрежение людьми просто убивает.

Я ушел после того, как настоятель нахамил мне в алтаре и всячески пытался манипулировать в стиле «ты не исполнил священническое благословение…». Чего? Серьезно? Не исполнил? Много всего было неприятного, и много было сделано выводов… Я подумал: а что я здесь делаю? Я человек свободный, у меня два образования, я работаю на светской работе. Что меня действительно держало там, так это дружеские отношения с некоторыми священниками, с которыми мы нет-нет да и собирались за рюмкой чая.

У нас в православной среде есть мантра: «смотри на себя и будет с тебя». Хочется спросить у наших церковных спикеров, типа отца Дмитрия Смирнова и иже с ним, которые ищут внешних врагов или хамят простому народу. А что с церковью как с институтом, организацией, с Телом, в конце концов, — все в порядке? Почему нет нормальных человеческих отношений там, где должна царить любовь? Почему мы неистово крестим уже почти 30 лет, а 1-2% воцерковленных как были, так и остаются? Почему у нас пропасть между епископом и мирянами, а попы в рабстве у владык? Почему мы не можем оградить молодых семинаристов от п**ров в рясах? Почему у нас священники с амвонов долдонят мантру для мирян на все случаи жизни «я хуже всех»? А потом у нас столько людей с психическими проблемами из-за неправильной духовной жизни — все потому, что видят они один негатив, причем в себе.

Почему эти проблемы остаются прерогативой «Ахиллы»? Ведь они же есть и никуда не ушли.

На данный момент у меня такие вопросы в голове и такой вот опыт. Не скажу, что хороший или плохой, просто опыт, и мне с ним жить, ну и со Христом, конечно.

Я видел и вижу хорошее у нас в церкви. Но и вижу, как людей ломают, бросаются ими, вижу, в том числе, и по статьям-«исповедям» на «Ахилле». И это неутешительно.

Сейчас я сделал паузу в церковной жизни, так сказать, присел на обочине.

Для иллюстрации использован рисунок Вячеслава Полухина

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: