Ахилла

Кетеван делала уже второй круг по Дезертирке¹, напрасно прицениваясь то тут, то там. Доллар опять подскочил и потянул за собой все остальное.

Голова была занята другим: что делать с этой несносной девчонкой?

Сопико постоянно ставит ее, взрослую образованную женщину, мать троих детей в идиотское положение. Создает своими вопросами тупик, из которого не видно достойного выхода.

Вот хотя бы недавний случай взять. Шли они с дочкой тихо-мирно по вон той улице, ведущей к метро. Впереди, помнится, шла татарка, перевязанная клетчатым пледом, и тащила красный пластмассовый таз с зеленью. По пути следования издавались рекламные выкрики одной тональности.

— Зэлен, зэлен, салата, киндза, петрушка-а-а.

У ворот напротив сидел на корточках какой-то неприятный тип. По виду точно наркоман. Очень уж лицо землисто-мертвого цвета. Он среагировал на вопли.

— Что глотку надрываешь?! Сразу кричи «борщ»! — и сплюнул желтоватой слюной.

Сопико уставилась на него. (Сколько раз ей Кето говорила, что пристально рассматривать мужчин никак нельзя — и вот, пожалуйста, опять эта дурацкая манера.)

— Мама, а ведь он прав! Все в этой жизни надо делать быстро! — и свернула на свою излюбленную тему: — Мам, когда же ты купишь собаку? С такой, как ты, я до пенсии щеночка не дождусь.

Тема эта была давно и наглухо закрыта. Кето потратила немало энергии, объясняя дочке аксиому, что верующие люди дома собак не держат. Пришлось снова вернуться к пройденному материалу, но уже исходя из бытовых реалий.

— Дома и так тесно. Куда нам собаку! От нее можно подцепить много разных заболеваний. Например…

— Вот увидишь, — не слушая ее, продолжала свое Сопико. — Мне Бог пошлет собачку. Ты же сама говорила: «Просите и дастся вам». Я Его каждый день прошу.

 — О всяких глупостях Бога беспокоить не нужно.

 — Собака — живое существо. Она не глупость!

 — Замолчи и не играй на нервах!

Тут их обогнала какая-то женщина в берете и обратилась без всяких приветствий:

— Вам щенок не нужен? Возьмите, а? Я его только что у мальчишек отбила, — и показала им какое-то чумазое существо, отдаленно напоминающее собаку.

Сопико тут же вцепилась в мохнатый комок и заголосила на всю улицу, да так, что тот наркоман у ворот привстал посмотреть, в чем дело.

— Услышал! Услышал! Это Бог мне собаку послал. Мама, ты же Ему не откажешь! Сама говорила, что от подарка отказываться неприлично!

А сама уже тискает, прижимает к себе этот рассадник блох и плачет от радости.

Кето тогда дала слабину, не смогла провести свою педагогическую линию до конца — так у них в доме оказался Набо.

— Почему, спрашивается, Набо?! — запротестовала Кето, любящая во всем логическую последовательность. — Это не имя для собаки.

Сопико, в свои 7 лет уже вполне созревшая анархистка и разрушитель устоявшихся стереотипов, ответила, не задумываясь:

 — Набо — сокращенно от Наболара.

 — Так называют последних детей в семье.

 — Он и есть в нашей семье последний. Он младше меня.

 — Оооо!

 Что тут скажешь? Нет, со старшими мальчишками было все намного проще.

 У Кетино при бесконечных спорах с дочкой очень быстро сходили на нет все заранее заготовленные аргументы.

Набо оказался находкой для тесных апартаментов. Вел себя как джентльмен, не создавал лишних проблем, не лез гадить в святой угол, да еще, вдобавок ко всем плюсам, научился сам открывать лапой двери и удалялся, при необходимости, на свой коврик.

Да, и еще это был постоянный источник позитива в самые трудные моменты.

Сопико тоже была в восторге от питомца и хотя бы временно перестала терроризировать Кетино неприличными вопросами.

Кето всячески старалась привить ей веру, и все рассказываемое в детском мозгу принимало самые причудливые формы и выражалось в неповторимые перлы.

Вот, хотя бы этот вопрос из последней коллекции:

— Мам, а Бог создал женщину второй, потому что первый мужчина плохо получился?

— Не смей так говорить! — вскипела Кето. Она терпеть не могла любых теологических дискуссий и сомнений. Надо веровать и не умничать.

И Кето, будучи уже на взводе, принялась ей рассказывать, что мужчина всему голова, а женщина согрешила, и потому их изгнали из рая.

Сопико поскучнела.

— Я все это знаю, ма. Но почему ты умеешь все, а папа еле-еле свое дело и то не всегда. У него постоянно нет работы, и он говорит, что у него депрессия. А в домашних делах вас лучше вообще не сравнивать.

Вопрос с конкретным папой был скользким. Кето фактически вырастила всех троих одна. Папа присутствовал при всех исторических процессах, но легче от этого никому не было.

Кетеван, как верующий человек, не разводилась с мужем только потому, что они венчались, и в традиционной грузинской семье муж должен быть по определению.

У нее, может, в глубине души тоже иногда роились мысли о несправедливости мироздания. А может, это давал знать о себе своеобразный синдром отличницы. Трудно сказать. Вот она, Кето, всегда все делала тщательно, в соответствии со всеми инструкциями, а в жизни дальше бухгалтера в магазине не продвинулась. И в доме у нее все по полочкам, все как надо, а «спасибо» никто не скажет. Даже муж, ведь явный бездельник, прости, Господи, а зовет ее, Кетино, заумной черепахой и считает непроходимой дурой.

У старших сыновей уже своя жизнь, совсем не похожая на ее. И тут же, пожалуйста, Медико — соседка. В школе училась позорно плохо, двух книг в жизни не прочла, а муж ее на руках носит, уборщицу оплачивает и только успевает ей новые шмотки покупать. И она, Медико, им еще и недовольна и всем нагло рассказывает, что это она до него снизошла. Хоть бы собой хороша была, так и тут кроме огромного кахетинского носа-крючка похвалиться нечем. Где логика в этой жизни, непонятно.

Нет, лучше дальше не вдаваться в подробности. Табуированная тема. Сколько раз уже Кето каялась в завистливых помыслах. Все равно, жало в сердце сидит. Видно, не от души каялась, так выходит.

И на фоне всего этого еще эта пигалица Сопико со своими вопросами лезет, покоя душевного лишает.

Хорошо, хоть как Набо завела, меньше к матери приставать стала. Все мозги теперь собакой заняты. И то дело.

Но, как известно, все хорошее быстро кончается. Иногда болезненно резко.

На Пасху утром пошла Сопико Набо выгуливать. Пусто в городе. Людей практически не видно. Все по деревням разъехались — отмечать.

Спустила она Набо с поводка — побегать. Вдруг из-за поворота на бешеной скорости вынырнул джип, и собаку — насмерть.

Сопико пришла домой в шоке. Плачет, заикается. Еле добились от нее связного рассказа. Вано, старший, пошел и зарыл собаку в парке на отшибе.

Праздник был испорчен. Кетеван, как могла, пыталась сгладить тяжелый осадок, оставшийся у детей.

Сопо безучастно смотрела мультики по телевизору. Потом вдруг повернулась к матери с просветлевшим лицом.

— Мама, мама, я все поняла! Теперь Набо точно в рай попадет! Что Бог не делает, все к лучшему.

— Почему? — вздрогнула Кето от такого кощунства.

— Ты же сама говорила, что на Пасху умирают только самые лучшие.

— Я говорила про людей, а не про собак. — уточнила Кето, избегая категорических ноток в голосе.

— Собакам в тысячу раз тяжелее жить, чем людям, — продолжала Сопо свою мысль. — Раз они мучаются здесь, значит, где-то должен быть их рай. Просто пока это неизвестно.

У Кетеван не было сил спорить. Просто сделала себе заметку на будущее. Потом, когда острота восприятия слегка притупится, провести разъяснительную беседу о смысле всеобщего воскресения и основополагающих принципах попадания в рай.

Случай с собакой тихо-тихо сполз в прошлое. Вчера, пожалуйста, новый сюрприз. Зашел нейтральный разговор, кто кем хочет быть в будущем.

 — Женой священника, — выпалила Сопо.

Кетеван только руками замахала.

— С твоей безалаберностью даже стыдно об этом думать.

— Я даже знаю, как его будут звать.

— И как, интересно.

— Василий.

— ???

— Ты родилась в день трех святителей и очень их любишь. У нас уже есть Ванико, Григол, а Василия не хватает, — радостно объяснила Сопо, немного сочувственно глядя на туго воспринимающую мать.

 Кето стала ей объяснять, что любое прогнозирование будущего Богу не угодно, но натолкнулась на стену.

 — Вот увидишь. Так и будет…

Так, за мысленным анализом педагогической деятельности, Кето все-таки набрела на то, что искала — ткемали по мизерной цене. Закупила пять кило и пошла довольная домой.

Все-таки, удачный шопинг — великая вещь. И мысли сразу потекли в другом философском направлении.

— Может, я зря себя накручиваю. У детской психики свои малоизученные законы. Кто его знает, как оно там в жизни обернется.

¹Неофициальное название одного из базаров в Тбилиси.