С другого берега. Глава 4
20 апреля 2017 Татьяна Федорова
Глава 4
И снова я должна сделать отступление и вкратце коснуться истории РПЦЗ. В конце прошлого столетия активным прихожанином монреальского прихода был Хосе (Иосиф) Муньос, хранитель мироточивой Иверской иконы Божией Матери. Иосиф был человеком противоречивым и сложным. Я его не застала, но слышала о нем очень много разного, как это, наверное, случается с любым живым человеком. Иосифа зверски убили в конце октября 1997 года. Икона пропала. А в конце января 1998 года в монреальском храме начался чудовищный пожар.
К счастью, жертв не было, но здание было уничтожено почти полностью, от него остались только фрагменты стен. Причем начался пожар с алтаря, точную причину так и не установили, но, скорее всего, виной была банальная горящая лампада. Тем не менее слухи поползли самые разные. И когда РПЦЗ раскололась, многие сочли смерть Иосифа и пожар знамениями того, что среди высшего духовенства церкви уже давно дело было неладно. После раздела витальевцам досталось монастырское подворье и действующий храм на периферии города. А лавровцам – медленно восстанавливающийся из пепла кафедральный собор и куча долгов и ссуд на восстановление.
Раскол напрямую прошел по семьям. В описываемую мной пору нередко муж мог быть лавровцем, жена остаться с витальевцами, а дети и вовсе могли уйти в никуда, чтобы только никаких конфликтов не слышать и не знать. К осени 2004 года накал эмоций уже утих, но многие семьи по-прежнему оставались разъединены. Здание кафедрального собора уже было восстановлено, и в нем был установлен временный фанерный иконостас, но работ по минимальному благоустройству оставалось еще очень много. А рук не хватало, на приходе в ту пору людей было всего-ничего. Зато атмосфера царила просто удивительная… Пожалуй, единственный раз, и очень ненадолго, я смогла увидеть тот тип отношений, который приближался к моему представлению о первохристианских общинах.
Из дневника
13 декабря
После службы, остались мы в храме наводить чистоту к празднику. Человек, наверное, тридцать-тридцать пять собралось. Батюшки, матушки, их дети, прихожане от мала до велика. Даже очень старенькая монашка, приехавшая в гости, и то решила помочь. Дети в алтаре все чистили-драили. Дело кончилось тем, что наш старшенький в трудовом энтузиазме забодал лампаду, так что его щедро окатило маслом, по поводу чего батюшки изрядно веселились и говорили, что это хорошо, благодатно…
Нам с напарницей выпало отчищать старинные подсвечники у богородичных икон. Ну и темные же они были! В общем, три с половиной часа, не вставая с колен, мы их надраивали, но до зеркального блеска довели по меньшей мере два из трех. Коленки стерли — жуть, теперь и не встанешь. Отец NN все улыбался. «Это тебе, — говорит, — за добрую тысячу поклонов зачтется».
Зато теперь в храме красота — все начищено, отмыто, блестит! К престольному празднику и семидесятипятилетию прихода готовы!
Детей-то отпустили пораньше, а я ушла, уже когда все дела были закончены. Выхожу на улицу — темно, шесть часов почти, снежок легкий идет. И так хорошо на душе — вольно или невольно улыбаешься до ушей! Потом вспомнила, что утром у меня что-то где-то, кажется, болело… Все прошло, как не бывало…
19 декабря
Друзья, если вы думаете, что я в состоянии рассказать о нашем празднике — ошибаетесь, рассказа не будет, одни сплошные эмоции. Я вообще не знаю, какими словами можно описать весь этот свет, и радость, и счастье, когда несколько сотен человек из Монреаля, Оттавы, Торонто, Лондона, Сан-Франциско, никогда раньше друг друга не видевших, молятся единым сердцем и едиными усты…
Когда восемь батюшек удивительно гармонично сослужат владыкам и друг другу…
Когда десять диаконов буквально передают один другому возгласы, а им откликаются два хора — наш и приезжий…
Как описать слезы отца Z., когда его награждал владыка Лавр?
А как передать, что почувствовали все присутствующие, когда о. Z. внес Курскую-Коренную икону Богородицы, и народ буквально волной прихлынул к аналою?
А волнение отца NN? Я бы никогда не сказала, что он служит второй десяток лет, так трепетно подходил он к владыке… Вообще, наш отец настоятель — удивительно любящий и смиренный. Он взял на себя всю самую трудную часть, и пока его собратья сослужили владыкам, исповедовал и исповедовал до бесконечности. В конце всенощной поставили еще два аналоя, и наши батюшки вместе с о. В. исповедовали до позднего вечера. И все равно в воскресенье исповедников были еще десятки, если не добрая сотня…
А как поименно вспоминали всех создателей прихода, настоятелей, сестер, старост, учителей воскресной школы…
А к Курской-Коренной народ подходил и подходил по многу раз, и вчера, и сегодня. От нее действительно невозможно оторваться, она притягивает к себе вновь и вновь…
То было действительно очень светлое и теплое время. Престольный праздник и юбилей оказались тем самым огнем, на котором растаял лед противоречий. После этого многие старики вернулись в собор, также к нам стали приходить много новых эмигрантов, мои друзья из OCA тоже потихоньку пришли вслед за нами. Сложилась настоящая семейная атмосфера, когда вместе делили все, и радости, и трудности. Вместе ремонтировали храм, готовились к праздникам, хоронили, крестили, выдавали замуж… Казалось, что так теперь будет всегда.
Но грянула осень 2005-го, и на отпусте Дмитриевской родительской субботы нам объявили, что РПЦЗ(Л) и МП начали переговоры о возможном объединении. Сказать, что эта новость была принята в штыки, значило ничего не сказать. Нет, были, конечно, некоторые семьи из недавно прибывших, кто явно обрадовался. Но для основной массы прихода это был тяжелейший эмоциональный шок. Полтора года наши старики кипятились, протестовали, пытались понять, как же теперь дело будет с былыми заявлениями РПЦЗ по поводу сергианства и канонизации царской семьи. А еще они очень ждали и надеялись, что священники и епископат прямо и открыто поговорят с паствой и объяснят, что происходит, почему мнение прихожан, категорически не желающих никаких альянсов с Москвой, не принимают во внимание.
Не дождались.
Отдельную сложность ситуации добавлял тот факт, что одной из самых почтенных и уважаемых семей на приходе были родители одного из активных сторонников и организаторов процесса объединения. К их мнению всегда прислушивались. А здесь они были на стороне сына, но эта позиция для большинства прихода была категорически неприемлема. Осенью 2006 года кулуарно пошли разговоры о том, что если с рядовыми прихожанами считаться не будут, то что поделаешь, не привыкать снова уходить на кухни и дачи, но пока Москва не примет «наши» условия, ни о каком единении речи быть не может.
Священники очаги напряжения гасили точечно. Часами один на один беседовали с самыми активными противниками объединения, убеждали и успокаивали. Что именно они говорили, я не знаю, но основную волну протеста они тогда все-таки погасили. Во всяком случае, не пришлось бросать на наш приход священников с трех приходов во главе с епископом, чтобы усмирять мятежное общее собрание, выразившее настоятелю вотум недоверия, как это было в Оттаве. У нас потом по углам ворчали, что вот, дескать, наши-то отцы — с чужими прихожанами у них есть время пообщаться, а на своих ни времени, ни сил не нашлось.
Но, видимо, пассионарности у наших тоже не хватило. А может, сыграл роль тот факт, что священников наших они знали с незапамятных времен. Один на приходе родился, второй попал сюда подростком. Их очень любили и безгранично им доверяли. Поэтому сдается мне, что именно личный фактор сыграл огромную роль в том, что наш приход открыто не взбунтовался и пришел к 17 мая 2007 года в состоянии кипящего котла с плотно закрытой крышкой. Единственное, чем утешались прихожане, это обещанным пятилетним буферным периодом.
На торжественном богослужении после возвращения митрополита Лавра из Москвы владыка прямым текстом пообещал нам, что в течение пяти лет в Зарубежной Церкви никаких перемен не будет. В том числе не будет поминания патриарха Московского за богослужением, на этом пункте прихожане настаивали особо. А в целом мероприятия, посвященные объединению Церквей, прошли в Монреале в траурном панихидном настроении.
И на первой же воскресной литургии после объединения мы увидели, каким немногочисленным вновь стал наш приход. Многие семьи в полном составе покинули церковь в знак несогласия с объединением. Теперь уже навсегда.
Продолжение следует
Читайте также:
Если вам нравится наша работа — поддержите нас:
Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340
С помощью PayPal
Или с помощью этой формы, вписав любую сумму:
