Ахилла

Бывший костромской клирик, ныне запрещенный в служении за антивоенную позицию и за критику руководства РПЦ, священник Иоанн Бурдин на своей странице в телеграме рассказывает обстоятельства своей попытки перехода в юрисдикцию Болгарской Церкви, а также публикует материалы обвинения в его адрес со стороны епархии:

Дорогие братья и сестры!

Я создавал этот канал не для того, чтобы рассказывать о себе. Мне хотелось говорить о Христе. То, что я не слышал от других. Но сейчас придется поделиться своей историей.

В прошлом году, вернувшись из Болгарии, куда меня пригласил архимандрит Гигинского монастыря Никанор, я решил не искать возможности перехода в другую поместную церковь, а остаться со своими прихожанами в России.

Возвращаться в штат РПЦ у меня не было никакого желания, тем более, что я мог спокойно служить в домовой церкви.

Так продолжалось почти до конца сентября, когда стало понятно, что есть смысл снова задуматься о переезде. Тем более, что мой костромской митрополит пообещал не чинить мне никаких препятствий.

В Болгарии нашелся другой митрополит, который согласился меня принять. Он направил бумагу в Болгарский Синод и там, буквально за две недели, приняли решение о моем приеме.

Еще задолго до этого два человека, хорошо знающих ситуацию внутри МП, независимо друг от друга предупредили меня, что в случае попытки перехода в другую юрисдикцию (даже официальным путем) может последовать запрет и лишение сана: из РПЦ, мол, никого не выпускают.

И все же я решил попробовать.

6 декабря болгарский митрополит отправил письмо владыке Ферапонту Костромскому. Тот сразу ответил, что сам решить ничего не может — отправит запрос в Московский Синод.

Одновременно он продлил мне разрешение на служение до момента, когда будет рассмотрен вопрос о переходе.

На предновогоднем Синоде мой вопрос не рассматривался. Следующий Синод состоялся через три месяца, 16 марта.

В журналах я снова не нашел свою фамилию. Однако на следующий день мне позвонили из канцелярии и предложили забрать Указ о временном запрете в служении.

Из наспех составленной бумаги я узнал, что в материалах, которые я публикую в своем блоге, найдена «хула на церковь». Почему на основании правила 55 Святых апостолов («если кто досадит своему епископу») я временно (до исследования опубликованных статей) запрещаюсь в служении.

Это был недвусмысленный ответ на просьбу Болгарской церкви о моем переходе.

Через несколько дней мне написал митрополит Ферапонт и пригласил на встречу. У меня не было желания с ним встречаться, но он настаивал. Пришлось идти.

Как я понял, вызвал он меня в основном для того, чтобы сказать: «Я бы вас отпустил, но, к сожалению, не все от меня зависит» и намекнуть, что решение принято патриархом. Обещал до Пасхи изучить статьи и подготовить резюме.

А вчера позвонил лично и пригласил на суд. Прислал материалы «дела» (люди знающие говорят — большая редкость, обычно об обвинениях узнать можно только непосредственно на самом суде).

Поскольку свой блог я веду открыто и тайно не говорю ничего, полагаю правильным разместить здесь то обвинение, которое мне предъявлено, чтобы каждый, кто пожелает, мог самостоятельно составить себе суждение по этому поводу.

Опровергать, подтверждать или как-либо комментировать не буду.

Материалы дела

Исследование деятельности запрещенного в служении иерея Иоанна Бурдина, подлежащие рассмотрению в епархиальном суде

1. Фактические обстоятельства

В феврале 2022 г. о. Иоанн опубликовал на сайте храма заявление с осуждением специальной военной операции в Украине, подписанное вместе с протоиереем Георгием Эдельштейном. В заявлении, в частности, говорится:

«Мы, христиане, не смеем оставаться в стороне, когда брат убивает брата, христианин — христианина. Мы не можем стыдливо прикрывать глаза и называть черное белым, зло — добром, говорить, что и Авель, вероятно, был не прав, провоцируя своего старшего брата».

В апреле 2022 года о. Иоанн Бурдин принял решение уйти за штат. 11 апреля 2022 года священник Иоанн Бурдин пояснил в своем ТГ-канале причины своего ухода с настоятельства: «В пятницу 8 апреля я написал прошение исчислить меня за штат с правом перехода в другую епархию. Сегодня забрал подписанный Указ. (…) Поскольку не знаю, куда собираюсь перейти, то и хотел сначала определиться. Никакого давления на меня не было ни со стороны митрополита, ни со стороны прихожан. Это мой выбор, который я обязательно объясню позже. Пока могу коротко сказать словами Галича: „Я выбираю свободу быть просто самим собой“. Я не умер и не улетел на Марс. Я продолжаю вести блог, меня можно найти по телефону или Вацапу. Я не снял с себя сан, не ушел из Церкви и надеюсь вернуться к служению Богу у престола, если Он Сам посчитает это нужным».

После этого каких-либо сведений о деятельности о. Иоанна в публичном пространстве нет, никаких заявлений в СМИ и т.д. не делал. Продолжает вести свой ТГ-канал, основная часть публикаций в котором посвящена ответам на вопросы подписчиков. Среди публикаций периодически встречаются достаточно острые высказывания относительно нынешнего состояния и деятельности Русской Православной Церкви и ее иерархии в частности, в которых автор обнаруживает, с одной стороны, не соответствующие православному учению экклезиологические взгляды, с другой стороны, данные высказывания явно порочат деятельность высшего церковного начальства (патриарха и единомысленных ему епископов) Русской Православной Церкви, чем подрывают доверие верующих (на 04.06.23 канал насчитывает 2 295 подписчиков) к патриарху и епископам, нанося тем самым вред церковному единству, что в свою очередь идет в разрез с церковными канонами и не может быть совместимо со священническим служением. Запрещен в священнослужении с 19.03.2023 г.

2. Высказывания в телеграмм-канале (с начала 2023 г., комментарии авторов справки выделены подчеркиванием):

31 дек. «Были и другие потери — и мелкие, и крупные. Среди них — разочарование в русской церкви и потеря уверенности в том, что православие из всех христианских конфессий наиболее близко к евангельскому идеалу. На смену этому пришло убеждение, что Христос живет в человеческом сердце, независимо ни от каких конфессий, религиозных течений и структур…»

28 янв. «Еще три-четыре года назад признание Константинопольским патриархатом ПЦУ казалось мне допустимым. Я и сейчас не вижу ничего плохого в том, чтобы на территории каждого государства действовала автокефальная поместная церковь. При условии, что она осознает, что вместе со всеми другими поместными церквями является неразрывной частью единой Церкви Христовой. И ее епископ/митрополит/патриарх — не „господин и отец“, а равный среди всех остальных равных ему христиан, имеющий очень ограниченную административную власть, которую делегирует ему церковная община».

«Тем не менее, как точно заметил Сергей Чапнин, Варфоломей продолжает настаивать на своей явной ошибке: „Странные, если не сказать манипулятивные аргументы использует патриарх Варфоломей в своих выступлениях. И уровень манипуляций практически тот же, что и у патриарха Кирилла“».

«Именно в том и состоит „соборность“ христианской церкви, которую мы исповедуем в символе веры: помимо единства это еще означает, что любое принятое кем-то решение (будь то патриарх, епископ или даже собор епископов) должно быть одобрено полнотой церкви. И мы знаем в истории массу примеров, когда даже решения поместных соборов канули в Лету, потому что не были приняты полнотой „Тела Христова“ (об этом подробно пишет прот. Николай Афанасьев в книге „Церковь Духа Святаго“)».

«Сейчас получается, что ПЦУ играет такую же роль, что и РПЦ. Это церковь, служащая не Христу, а государству. Она четко позиционирует себя как украинскую, а конкурентов объявляет „русской церковью“, но ее почему-то никто не обвиняет в этнофилетизме. Она также посылает на войну капелланов. В первый месяц войны меня поразило богословски безграмотное выступление митрополита из ПЦУ, который заявил, что убийство русских солдат не требует покаяния. Оно проскочило на УНИАН и его предпочли не заметить. Но чем это с евангельской точки зрения принципиально отличается от заявлений деятелей РПЦ? Намного ли это лучше, чем объявление мучеником любого погибшего на войне?»

31 янв. «Выделение национальных и государственных церквей (Русской Украинской, Болгарской, Американской) есть несомненное экклезиологическое извращение. Особенно очевидным это становится, когда церковь какого-либо государства начинает претендовать на власть над христианами других территорий».

«Церковь Христова вне границ, национальностей и народов. Мы не русские, болгары, немцы, украинцы, американцы. Мы — народ Божий, царственное священство, народ святой, люди, взятые в удел, дабы возвещать совершенства Призвавшего нас из тьмы в чудный Свой свет (1Пет 2:9).

Это, в общем-то, прописные истины. Однако пренебрежение ими и делает возможным, например, то, что христиане одной страны убивают христиан другой.

Из этого извращения экклезиологической идеи вырастают и другие церковные проблемы — расколы, разброд и шатания.

Отсюда, к примеру, появляется идея „дарования автокефалии“ — не меньшее извращение экклезиологии, нежели все вышеуказанные.

Не может быть „епископ Москвы“ (или Константинополя) выше „епископа Костромы“ (или Киева), потому что „церковь Москвы“ — это собрание людей, живущих в этом городе, и они не могут с христианской точки зрения хотя бы в чем-то первенствовать над всеми прочими христианами других городов». — противоречит 34 ап. правилу (комментарий авторов справки)

«Если взглянуть непредвзято на церковную историю, становится очевидно, что именно отход от изначальной идеи единства Церкви как собрания равнозначных христианских общин, соединенных Евхаристическим общением и переход к более крупным государственным и национальным образованиям, стал основой всех церковных конфликтов и войн».

11 фев. «Я полагаю, это — не менее серьезное литургическое искажение, чем та „Молитва о Святой Руси“, которую читают в российских храмах».

17 фев. «Вселенский патриарх Варфоломей восстановил в священном сане и принял в Константинопольский патриархат священников из Литовской (Виленской) епархии РПЦ, которых в июне лишили сана в Московской патриархии за их антивоенную позицию.

Как пишет Ксения Лученко: „Я не помню, чтобы в новейшей истории были такие прецеденты: запрещенные священники РПЦ обращались к КП как к высшей инстанции и их просьбу удовлетворяли“. Создан интересный прецедент».

25 фев. «Синод Болгарской церкви вчера, 24 февраля, постановил временно воздержаться от совместных богослужений с московским митрополитом Леонидом Горбачевым, «экзархом» Московского Патриархата в Африке.

Напомню, что Леонид (Горбачев) был лишен сана решением Александрийского патриархата за вторжение на его каноническую территорию и попытку организовать в Африке альтернативную церковь, подчиненную Москве.

Патриарх Александрийский Феодор II разослал письма о неканонических действиях Патриарха Кирилла и о наложенном на Горбачева церковном наказании.

Также Александрийский патриархат приостановил поминовение Московского патриарха.

Болгарский Синод решил отправить письмо Александрийского патриарха в комиссию по каноническому праву в Сент-Луисе, а до момента вынесения окончательного решения — не сослужить с московским митрополитом, по сути, признав (хотя и осторожно) факт лишения его сана.

Иерархия Русской православной церкви (именно ее высокопоставленные представители, а не рядовые члены церкви) становится все более «токсичной».

8 февраля извержение из сана Леонида (Горбачева) единогласно признал Синод Элладской православной церкви.

17 февраля патриарх Варфоломей восстановил в сане литовских клириков, демонстративно «обнулив» решение литовского ставленника Москвы митрополита Иннокентия.

20 февраля вышло резкое интервью управляющего Архиепископией православных церквей русской традиции в Западной Европе Московского патриархата, митрополита Иоанна:

«…патриарх Кирилл совершил большую стратегическую, политическую и церковную ошибку, потому что в итоге он оказался на обочине христианской церкви. (…) Мы видим, что поведение патриаршего престола политизировано. Церкви оказались в очень сложной ситуации, потому что приблизиться к патриарху Кириллу означает сейчас — рисковать».

Он заявил также, что его Архиепископия сохраняет связь с Синодом РПЦ, а не с конкретным человеком: «есть надежда, что не все члены Священного синода разделяют односторонний взгляд патриарха на войну».

24 февраля, конференция епископов норвежской лютеранской церкви опубликовала заявление о том, что «с ужасом следит» за действиями руководства РПЦ и за тем, для чего используется церковь. В тот же день московский патриарх был внесен в санкционный список Австралии.

Таким образом, всего за один день (24 февраля) в трех совершенно разных точках земного шара действия руководства РПЦ получили совершенно однозначную негативную оценку. А общее количество таких «тревожных звонков» в феврале дает ощущение, что первоначальное недоумение среди христиан других православных поместных церквей и конфессий начинает сменяться негодованием«.

25 фев. «Не устаю поражаться двоемыслию, распространенному в русской православной среде. Классическая ситуация. Человек восхищается опытом православных аскетов, рассказывая истории, как тяжело стяжать Святого Духа и как легко отступает благодать, стоит лишь на мгновение допустить в свое сердце „помысел“ (…) И этот же самый человек, только что рассказывавший, как легко святой подвижник теряет Божьи Дары, будет яростно отрицать саму возможность того, что благодать может отступить от священника и тем более епископа или патриарха, которые лгут, предают, доносят, нарушают обеты, унижают и морально уничтожают собратьев, проповедуют ненависть, призывают к нарушению заповедей Божиих или каким-либо иным способом „спасают церковь“, подобно митрополиту Сергию. И благодать они не теряют, и Таинства, совершенные ими, действительны, и бесы в них поселиться никак не могут».

27 фев. (продолжение темы: отходит ли благодать священства за личные грехи?):

«Ну, и „вишенка на торте“ — св. Григорий Богослов VS. св. Иоанн Златоуст: „Не бойтесь ни льва, ни благородного леопарда, даже страшную змею можно обратить в бегство. Лишь одно страшно, поверьте, — плохие епископы. Не трепещите перед высотами сана. Ибо многие облечены саном, да не все имеют благодать…“»

14 мар. «Зернов добавляет, что „сила Русской Церкви была не в иерархии и не в учености духовенства, а в глубокой привязанности всего народа к Православию, и в нравственной силе тех духовно опытных священников и монахов, которых миряне выбирали своими наставниками и духовниками“.

С этой точки зрения, совсем по-другому начинает выглядеть реформа по „дроблению епархий“, проведенная патриархом Кириллом.

Это не только уменьшение власти епископов, исчезновение сильных соперников и усиление единоличной власти патриарха, но и возможность глубокого тотального контроля над духовенством и приходами в целом».

3 апр. «О ВЫРОЖДЕНИИ ЦЕРКВИ. „Церковная жизнь постепенно перерождается по типу любого человеческого установления. Церковь становится ведомством, компрометируется государственными, подчас языческими идеалами. Эта отравленность церковного организма заходит так далеко, что даже церковные иерархи утверждают, например, оправдываемость смертной казни с точки зрения христианства… Принадлежность к Церкви становится обязательной с государственной точки зрения. Церковь широко распространяется, механически включая в свой состав всех служащих, принадлежащих данному государству… Христова истина подменяется бесчисленными правилами, канонами, традициями, внешними обрядами…“ Мать Мария (Скобцова)».

10 апр. «ХРИСТОС ЛИ ПОСРЕДИ НАС? Можно ли продолжать ходить в нынешнюю русскую церковь, учитывая то, о чем она молится и к чему призывает, — этот вопрос мне задавали неоднократно в течение последнего года. В нескольких материалах я писал, почему считаю еще возможным это делать. И тогда, и сейчас я полагал, что это — вопрос не столько экклезиологической чистоты, сколько отсутствия выбора. Вне церковных Таинств и определенного богослужебного круга большинству людей очень трудно сохранить молитвенную жизнь и не поколебаться в вере. Поэтому лучше ходить хотя бы в какое-то „христианское собрание“, чем не ходить вообще никуда…»

9 нояб. 2022 «В КАКОЙ ЦЕРКВИ ЖИВЕТ ХРИСТОС? Чем меньше в храмах становится проповеди Благой Вести о воскресении Христа и чем больше там звучит проповедь „евангелия войны“, тем чаще люди задаются вопросом: а стоит ли вообще ходить в такую церковь?» (…) — клевета на Церковь

Пишет, что в искажении Символа веры «вряд ли можно упрекнуть современную русскую православную церковь».

«Новое обвинение в ереси прозвучало в адрес патриарха Кирилла после его выступления с проповедью „православного джихада“ (священной войны с растленным Западом) и „православных шахидов“ (объявление любых российских солдат, убитых на этой войне, мучениками, которые автоматически наследуют Царство Небесное).

Но опять же нельзя сказать, что эта церковная риторика совершенно чужда христианской церкви. (…) Самым близким нам прецедентом (и по времени, и по смыслу) было движение „непоминающих“ в начале 20 века. Однако разница опять же есть. Советская власть открыто ставила своей целью уничтожение церкви. Сейчас это, скорее, „побочный эффект“: церковь не уничтожается физически, а разрушается духовно. Непоминающих возглавило духовенство: там было несколько митрополитов, епископов и масса священства. Легитимность им придавало распоряжение патриарха Тихона о назначении конкретных местоблюстителей, против которых и выступил Сергий (Страгородский), при поддержке Тучкова и ГПУ.

Сейчас, если и есть среди духовенства недовольные, они ведут себя очень тихо.

И если раньше, хотя и с трудом, можно было найти вполне легитимную катакомбную церковь, сохранявшую апостольскую преемственность и единство с матерью-Церковью (раскольнической, скорее, можно было считать церковь Сергия Страгородского), то сейчас выход из РПЦ означает уход в никуда. По сути, добровольное „самоанафематствование“ (отлучение себя от церкви).

Таким образом, на мой взгляд, мы не можем опереться на какие-то готовые решения, документы или прецеденты.

Что же делать христианину, для которого неприемлимо то, что сейчас проповедует большинство русского священства? Как находиться в храме, если большинство присутствующих кажутся тебе чуждыми Духу Божию? Совершается ли Таинство Евхаристии (Благодарения) в таких условиях?»

Решение: «Христианином становится тот, кто ищет в Церкви Христа, а не приятное общество единомышленников, доброго батюшку или „традиционные ценности“. И Он живет там, несмотря на все ереси, падения и измены, в сердце каждого из нас и посреди нас, пусть даже немногих, сохранивших Ему верность. — сомнительно! (комментарий автора справки) И существовать земная Церковь (будь то отдельная поместная или Вселенская в целом) будет ровно до того момента, пока в ней останется хотя бы один человек, в сердце которого живет Христос. Я полагаю, это и можно считать той последней гранью, за которой для земной церкви наступает окончательная смерть и распад. Так что в конечном счете жить или умереть русской церкви зависит от каждого из нас».

21 апр. «Мучится и терзается сердце христианина, когда он видит беззаконие и неправду: слишком ярко в его сердце горит образ Истины. Для него невыносимо, когда зло называет себя добром и ложь требует к себе уважения. И нет ничего хуже для народа, когда его начальники (и светские и церковные), забыв, что Бог создал их из праха земного, чтобы они заботились о благе людей, начинают вместо этого набивать карманы и животы, исполняясь злобы и гордыни, заливая землю ненавистью и кровью».

29 апр. «Задумался, стоит ли как-то комментировать лишение сана отца Андрея Кураева. И понял, что лучше всего о любых подобных казусах высказался Уильям Баркли: „Никто не станет преследовать бессильного неудачника. Волк не нападает на чучело овцы. Только фальшивое, притворное христианство ничем не рискует“. Можно считать, что христианские убеждения отца Андрея прошли испытание и получили высшую оценку». Лишение сана — это знак качества!

13 мая. По поводу лишения сана Андрея Кураева и Иоанна Коваля: «У меня есть ощущение, что после нынешнего патриарха от русской церкви останется выжженная пустыня…».

3. Оценка некоторых высказываний:

Центральным местом в выступлении приходского священника Костромской епархии Иоанна Бурдина с амвона перед паствой, собравшейся в храме для участия в Божественной Литургии, — в выступлении, вызвавшем смущение среди прихожан, вылившееся в обращение некоторых из них в правоохранительные органы, предъявившие ему обвинение в «дискредитации вооруженных сил Российской Федерации», стала фраза «Мы, христиане, не смеем оставаться в стороне, когда брат убивает брата, христианин — христианина. Не будем повторять преступлений тех, кто приветствовал действия Гитлера 1 сентября 1939 года». В контексте происходящих событий это значило, что он провел знак равенства между началом «спецоперации» и нападением нацистской Германии на Польшу, положившим начало II мировой войне. Мало того, он еще и обвинил своих пасомых, не согласных со столь провокационным заявлением, каковых на приходе, вероятно, большинство, в том, что такая их позиция содержит состав преступления: «Даже в светском законодательстве, — сказал он, — есть понятие соучастии, когда человек стоял, смотрел и ничего не сделал. Но и по уголовному закону он все равно будет виновен».

По ряду его высказываний, которые он делал в беседах с бравшими у него интервью журналистами, видно, что он пытается предстать в образе последовательного пацифиста, чуждого политической ангажированности, утверждая при этом, что пацифизм прямо вытекает из учения Христа. Но он лукавит, на самом деле он псевдопацифист, хотя бы уже потому, что нет сведений о том, что раньше, когда ВСУ совершали преступления на Донбассе, стреляя по его городам, убивая мирных жителей, которых в массмедиях Киева клеймили как человеческий мусор, обзывали ватниками, называли русских недочеловеками, существами с нечистой смешанной кровью, о. Иоанн Бурдин когда-либо публично высказался по этому поводу с обличениями, подобными тем, какими он разразился, когда стал свидетелем действий, предпринятых для защиты жителей Донбасса. Неизвестно и о его реакции на устроенное в его родном городе Одессе аутодафе — оставшееся безнаказанным массовое сожжение людей, выступивших сторонниками сохранения русского мира. Так что пацифизм его мнимый, односторонне ориентированный, за ним отчетливо видна его антироссийская политическая позиция, в нашей стране воспринимаемая как неприемлемая, и что важно подчеркнуть, радикально расходящаяся с позицией Русской Православной Церкви, ему, несомненно, известной.

Но и самый пацифизм, которым священник Бурдин пытается прикрыться от обвинений в его адрес, не совместим с действительным учением Православной Церкви, в частности, изложенным в «Основах социальной концепции». Пацифизм в разные эпохи церковной истории присутствовал в еретических доктринах — у гностиков, павликиан, богомилов, альбигойцев, толстовцев, обнаруживая, подобно иным утопическим идеологиям, связь с древним хилиазмом. На всем протяжении своей истории Православная Церковь благословляла воинов на защиту Отечества. Диковинная фраза о. И. Бурдина, произнесенная им в беседе с одним из журналистов и затем опубликованная с целью создания впечатления о церковном узаконении пацифизма, что, мол, в Византии воинов, убивавших на войне, отлучали на 15 лет от Причастия, едва ли может быть следствием его невежества: судя по его статьям на приходском сайте, он обладает достаточным образованием, чтобы усваивать Византии подобную практику по ошибке. Это ложь, направленная на дискредитацию Русской Православной Церкви и исторической России, в которой такой практики нет и никогда не было и быль не могло, как не могла она бытовать и в Византии. Здесь нет нужды входить в толкование 13 правила Василия Великого, которое, возможно, дало повод для подобной нелепой выдумки.

Интервью и статьи о. Иоанна Бурдина содержат многочисленные клеветнические выпады в адрес Русской Православной Церкви, ее прошлого и настоящего, хулу на святых. В этой связи можно привести ряд цитат из помещенной на приходском сайте статьи «„Святые воины“ и новая заповедь „убей!“»: «Канонизация вызвавшей массу споров Матроны Московской с ее откровенно языческим „житием“ и ее охотное массовое почитание подчеркивает нынешнее ослабление евангельского начала, размывание представлений об образе христианского святого, богословскую беспомощность»; «в полной мере это правило «церковной конъюнктуры» касается и нынешнего массового почитания «святых воинов», из которых лишь за Александром Невским стоит давняя церковная традиция, а все остальные — «церковные новоделы»: «таким вошел Александр Невский и в наше время: героем советской пропаганды, славным строителем Империи. (…) Оттуда же из советских учебников истории — пришли в нашу церковную реальность XXI века и другие свежепрославленные святые: Дмитрий Донской, Ослябя и Пересвет, Федор Ушаков». О святом князе Дмитрии Донском о. Иоанн Бурдин пишет так: «Самое известное его деяние в области церковной жизни — это ссора с тремя святыми Сергием Радонежским, Дионисием Суздальским и митрополитом Киприаном. А также попытка поставить на место митрополита своего любимца попа Митяя». О благословении преподобного Сергия князю Димитрию перед Куликовской битвой читаем в его статье: «С христианской точки зрения получается, что св. Сергий благословил монахов на убийство (чем еще они могли заниматься на поле боя)… Таким образом, получается, что св. Сергий благословил доверившихся ему людей на нарушение Божией заповеди и тем самым сделал весьма вероятной их духовную гибель. Поступить так мог только лжепастырь и лжеучитель». Он, правда, при этом утверждает, что преподобный Сергий такого благословения князю не давал. И еще: «Точно известно, в какой момент начинается широкая популяризация как Куликовской битвы, так и этих трех героев: конец 30-х — начало 40-х годов XX века, когда Иосифу Сталину понадобились положительные образы для создания новой империи. Где церковь становилась не Телом Христовым, прообразом Небесного Иерусалима, а верной служанкой „коммунистического императора“ и отделом министерства пропаганды».

А вот места из другой его статьи: «Я не помню в русской истории ни периодов покаяния, ни катарсиса»; «население России вместе со своими правителями в массовом порядке сошло с ума… Возможно, именно в силу необычности и даже абсурдности ситуации не менее парадоксальными выглядят и действия русской церкви»; «возвращение к довоенному миру возможно только через покаяние, а с этим и в России, и в русской церкви всегда были проблемы»; «нынешняя новая реальность стала порождением именно того иллюзорного мира, который мы себе создали. Иллюзию того, что с прошлым можно расстаться без покаяния и крови. Того, что на яблоне может вырасти виноград, а „сергианская“ церковь — в одно мгновение превратиться в Церковь Христову».

Представляется, что без публичного отречения от своей хулы на Церковь и на святых, без покаяния в провоцировании смущения и учинении разделений в своем приходе и, очевидно, также за его пределами автор приведенных здесь изречений не должен оставаться в клире Русской Православной Церкви, отношение к которой у него, как это видно из его слов и дел, крайне негативное. Маловероятно, что он выразит готовность принести покаяние. Еще менее вероятно, что в этом случае оно будет искренним.

Канонов, которые бы прямым образом описывали подобные казусы, нет. Каноны принимались как нормы, принимаемые для решения сложных ситуаций. Что хула на Церковь и на святых несовместима со священством, — это самоочевидная истина.

Не исключено, что совершенные им действия могут быть в будущем квалифицированы как уголовное преступление. В императорской России преданию священника суду предшествовало извержение из сана или запрещение в служении, а за вынесением обвинительного приговора непременно следовало извержение из сана. Это была понятная, и очевидно, необходимая практика, вытекающая из союза церкви и государства. В советскую эпоху подобное «согласование» санкций стало невозможным, ввиду хорошо известных обстоятельств, когда исповедническое служение пастыря становилось нередко само по себе основанием для уголовной кары.

Может быть, независимо от возможной уголовной перспективы, следовало бы вынести решение по делу священника Иоанна Бурдина, квалифицировав его заявления и статьи как выступления, содержащие хулу на Церковь и на святых и как проповедь пацифизма, преемственно связанной с хилиастической ересью, радикально расходящейся с православным учением о войне и мире, о защите отечества, как оно, в частности, изложено в «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви», потому что в действительности его «толстовский» пацифизм — это только маска и прикрытие политически ангажированного лица, враждебно относящегося к России и к Русской Православной Церкви.

4. Богословский анализ (дополнительно):

В основе канонических правонарушений иерея Иоанна лежат следующие богословско-вероучительные темы:

а) Экклезиологическое заблуждение

Почти во всех высказываниях, в которых о. Иоанн касается современной исторической Церкви (в основном речь идет о Русской Православной Церкви), прослеживается мысль о том, что нынешняя, т. е. реальная историческая (Русская) Церковь превращается или уже превратилась в светский институт, заботящийся не о высших целях, но о земных… Ее патриарх проповедует какой-то «православный джихад», его церковная деятельность направлена на устранение «сильных соперников и усиление единоличной власти», на «возможность глубокого тотального контроля над духовенством и приходами в целом», иерархия да и верующие все это поддерживают… Для о. Иоанна все это выглядит как массовое умопомешательство. Он даже затрагивает тему потери благодати священства за личные грехи, а вопрос возможности ходить в такую церковь («учитывая то, о чем она молится и к чему призывает») для о. Иоанна становится дискуссионным. О чем это все говорит?

О потере веры в святость («во единую, святую, соборную и апостольскую Церковь») и спасительные силы земной исторической Церкви. Здесь проводится как бы некий разрыв Церкви невидимой (святой) и земной, а значит, нарушение единства Церкви. Неслучайны поиски о. Иоанна некой первоначальной святости Церкви в древности, в период первых христиан. Примечательны неоднократные отсылки к памятнику «Дидахи», где епископы изображены как странствующие проповедники, где еще сильно пророческое служение и т. д. В этом о. Иоанн видит святость и, по сути, желает видеть подобные вещи в современной церкви. Однако те времена давно прошли, Церковь прошла множество этапов исторического существования, не переставая давать миру святость и святых людей. При этом необходимо принять во внимание, что данное произведение написано для конкретной общины, более того для какого-то главенствующего лица в данной общине, т. е. сам характер данного древнего памятника предполагает, что община имеет иерархию. Не менее древний памятник «Первое послание к Коринфянам» сщмч. Климента Римского прямо пишет, что «проповедуя по различным странам и городам, они (апостолы) первенцев из верующих, по духовном испытании поставляли в епископы и диаконы для будущих верующих» (Гл. XLII). Таким образом, иерархичность, структурность Церкви существует с первых времен христианства и не умаляет Ее святости, напротив является гарантом единства Церкви. Так, сщмч. Киприан Карфагенский пишет: «Сие-то единство надлежит крепко поддерживать и отстаивать нам, особенно епископам, которые председательствуют в Церкви, дабы показать, что и самое епископство одно и нераздельно. Пусть никто не обманывает братства ложью! Пусть никто не подрывает истины веры вероломной изменой! Епископство одно, и каждый из епископов целостно в нем участвует. Так же и Церковь одна, хотя, с приращением плодородия, расширяясь, дробится на множество» (Книга о единстве Церкви).

Нелишним будет провести некоторое сравнение. Мартин Лютер начинает свою «реформационную» деятельность с критики современной ему Католической церкви, как утратившей благодать, извратившей Евангелие и т. д. В «Большом катехизисе» читаем: «Мы видим, сколь полон мир сей всяких сект и лжеучителей, кои все используют имя святое для прикрытия и оправдания своих учений дьявольских, мы должны бы по справедливости беспрерывно вопиять и призывать против всех подобных, как проповедующих и верующих ложно, так и тех, что оспаривают, преследуют и заглушить стремятся наше Евангелие и чистое учение, как то епископы, тираны, духи прелести и т.д.» (Лютер М. Большой катехизис. Лахти, 2012. С. 102). Или другая цитата: «Такая молитва („Отче наш“) должна теперь быть нашей охраной и защитой, которая бы отражала и разбивала все, что дьявол, папа, епископы, тираны и еретики против нашего Евангелия предпринять способны. Пусть они все вместе злятся и изо всех сил стараются, совещаются и решают, как им нас подавить и с корнем вырвать, чтобы воля и замыслы их осуществились; против сего один или два христианина с одной-единственной мольбою сей будут нашей стеною, о которую те преткнутся и вдребезги разобьются» (Там же. С. 107).

Данная экклезиология очень сильно перекликается с позицией о. Иоанна Бурдина, вплоть даже до убеждения, что истина остается с тем меньшинством людей, которые хотя и ходят в храмы Русской Православной Церкви, однако сохраняют свою верность только Христу (для о. Иоанна такая верность означает его «псевдопацифистское» понимание Евангелия) (публикация: «В КАКОЙ ЦЕРКВИ ЖИВЕТ ХРИСТОС?» 9 нояб. 2022 г.). Для таких людей, по сути, уже не важно, что говорит священноначалие, у них своя верность Христу, своя «церковь» внутри Церкви. Однако сщмч. Игнатий Антиохийский пишет: «Что одобрит он (епископ), то и Богу приятно, чтобы всякое дело было твердо и несомненно (…) Прекрасное дело — знать Бога и епископа. Почитающий епископа, почтен Богом; делающий что-нибудь без ведома епископа, служит дьяволу» (Посл. к смирнянам, 8-9). Совершенно обратное миропонимание. Сщмч. Ириней Лионский пишет, что через епископское преемство, по сути, передается сама Церковь: «Истинное познание (γνῶσις ἀληθής) — это учение Апостолов, и изначальное устройство Церкви во всем мире, и признак Тела Христова (character corporis Christi), состоящий в преемстве епископов, которым Апостолы передали сущую повсюду Церковь; и она во всей полноте дошла до нас с верно сохраненным Священным Писанием» (Цит. по: Иустин (Попович), прп. Догматика Православной Церкви. Сотериология. Экклесиология. Т. 3.)

Таким образом, для святоотеческого понимания Церкви не свойственно разделение на земное учреждение и невидимую (святую) Церковь, такое разделение ближе протестантской экклезиологии, оно дает больше автономии отдельным членам, не обязывает к послушанию. Нет смысла подробно аргументировать здесь православную позицию в полемике с протестантами — достаточно прочитать соответствующие разделы учебника по Сравнительному богословию. Для православного человека Церковь едина, и на земле она представлена видимым образом, и одним из главных атрибутов этого проявления — это взаимоотношение епископата (Христом установленного священства) и остальной паствы. Сщмч. Игнатий Антиохийский даже уподобляет такое взаимоотношение послушанию Христа Своему Отцу. «Все последуйте епископу, как Иисус Христос — Отцу». Вот идеал церковных отношений, который, собственно, и отражается в каноническом устройстве и постановлениях Церкви. Поэтому непонимание этого идеала или сомнение в святости Церкви земной, накопившиеся несогласия верующего со своим епископом, выражающиеся в сомнении в истинности и спасительности его решений — все это духовная экклезиологическая проблема и недуг христианина, в сущности, раскольническая тенденция в самом ее зарождении. Именно это мы наблюдаем в настоящий момент в высказываниях иерея Иоанна и единомышленных ему людей.

б) «Псевдопацифизм» как истинное понимание Евангелия?

Выше уже было сказано о псевдопацифизме о. Иоанна, об односторонности и тенденциозности его отношения к нынешней военной «операции» Российской Федерации.

Приведем некоторые высказывания иерея Иоанна, отражающие его отношение к феномену войны как таковой.

13 янв. Публикация «Зачем приходит Бог?»: «Христос мог сделать так, чтобы основой христианского мира стали не четыре сомнительных Евангелия и не преданный всеми человек, прибитый к кресту. Он мог править миром железной рукой: дать людям хлеб и безопасность, мгновенно награждать за добродетель и наказывать за зло. Этот принцип использовали римские кесари, раздававшие бесплатный хлеб и создавшие систему права. Это обещали людям коммунисты. Хлеб и безопасность были основой и нынешней российской власти. (…)

Бог выбрал медленный и длинный путь. Он отказался как от силы вызывать веру чудом, так и от силы принуждать людей к добру. „Бог не нацист“ — точно и лаконично заметил когда-то Томас Мертон. Добро не может быть навязано со стороны, оно должно вырастать изнутри и по доброй воле.

Нам тяжело с этим смириться. Мы склонны видеть в этом слабость или даже жестокость. Но все события человеческой истории, каждая попытка принести людям добро на кончике автомата или меча, показывают, что иного пути нет. Зло не порождает добро. Сила и принуждение не меняют человеческую душу».

26 янв. Публикация «Евангелие и война»: «Сказано: любите врагов ваших. Но на войне невозможно выжить без ненависти. Это именно вопрос выживания. Потому что когда тебя бомбят, в тебя стреляют, ты постоянно находишься в стрессовой ситуации и очень сильно устаешь от этого эмоционально. В какой-то момент тебе начинает хотеться, чтобы это наконец закончилось. И нужен очень мощный мотиватор (например, такой как ненависть), чтобы продолжать борьбу. Я задумался о том, как же совместить абсолютность евангельских заповедей с невозможностью их исполнения. (…) Усилия зла направлены на разжигание ненависти, на концентрирование ее в сердцах людей. И война — это тот момент, когда их усилия приносят плод. А Евангелие говорит как раз о том, как этого не допустить. Как жить так, чтобы войны не случилось. Но оно также и о другом. О том, что надо уметь вовремя остановиться. Потому что жажда мести делает войну взаимно бесконечной. Отказавшись от евангельской логики, мы приходим к войне без конца — месть на месть. Вплоть до полного взаимного уничтожения».

Несколько странными представляются рассуждения о ненависти как мотиваторе. Не любовь к Родине, к семье и т. п., а ненависть! Как бы там ни было, согласно такой позиции, Евангелия не существует на войне, это две несовместимые вещи. Чтобы поступить по Евангелию, воин должен остановится и не воевать!

Очень близко с этой позицией соотносится пацифизм Л. Толстого. В статье «Одумайтесь» он пишет: «Еще можно понять, что оторванный от своего поля, бедный, неученый, обманутый японец, которому внушено, что буддизм не состоит в сострадании ко всему живому, а в жертвоприношениях идолам, и такой же бедняга тульский, нижегородский, полуграмотный малый, которому внушено, что христианство состоит в поклонении Христу, Богородице, святым и их иконам, — можно понять, что эти несчастные люди, доведенные вековым насилием и обманом до признания величайшего преступления в мире — убийства братьев — доблестным делом, могут совершать эти страшные дела, не считая себя в них виноватыми. Но как могут так называемые просвещенные люди проповедовать войну, содействовать ей, участвовать в ней, и, что ужаснее всего, не подвергаясь опасностям войны, возбуждать к ней, посылать на нее своих несчастных, обманутых братьев?»

Если говорить о соотношении Евангелия и войны, то в первую очередь, необходимо определиться, как мы его понимаем и воспринимаем: церковно, изнутри церковного самосознания, или единолично подобно тем же самым протестантским проповедникам или философам-одиночкам?

Церковную точку зрения по данному вопросу о. Иоанн прекрасно знает.

Это 1-е правило свт. Афанасия Великого: «Непозволительно убивать: но убивать врагов на брани и законно, и похвалы достойно» И 13-е правило свт. Василия Великого: «Убиение на поле брани отцы наши не считали убийством, извиняя, как думается мне, поборников целомудрия и благочестия. Но может быть, стоило бы посоветовать, чтобы они, как имеющие нечистые руки, три года удерживались от приобщения только Святых Таин». По комментарию Зонары, последнее правило на практике в Византийской империи, исполнялось без прибавки об отлучении от причастия.

Из современных документов ясное разъяснение данного вопроса дают «Основы Социальной Концепции Русской Православной Церкви». Извлечение: «Признавая войну злом, Церковь все же не воспрещает своим чадам участвовать в боевых действиях, если речь идет о защите ближних и восстановлении попранной справедливости. Тогда война считается хотя и нежелательным, но вынужденным средством. Православие во все времена относилось с глубочайшим почтением к воинам, которые ценой собственной жизни сохраняли жизнь и безопасность ближних. Многих воинов Святая Церковь причислила к лику святых, учитывая их христианские добродетели и относя к ним слова Христа: „Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих“ (Ин. 15. 13).»

Примечательна также и ссылка на диалог св. равноап. Кирилла с магометанином, из которого отчетливо открывается евангельское отношение к войне и внутренняя мотивация участника военных действий. «Между прочими вопросами задали ему такой: „Христос есть Бог ваш. Он заповедал вам молиться за врагов, добро творить ненавидящим и гонящим вас, — бьющим в ланиту подставлять и другую, — а вы что делаете? Если кто обидит вас, изощряете оружие, выходите на брань, убиваете. Почему вы не слушаете своего Христа?“ Выслушав cиe, святой Кирилл спросил у совопросников своих: „если в каком-либо законе будут написаны две заповеди, который человек будет совершенный исполнитель закона — тот ли, кто исполняет одну заповедь, или тот, кто исполняет обе заповеди?“ Когда агаряне сказали, что совершеннее исполнит закон тот, кто соблюдет обе заповеди, то святой проповедник продолжал: „Христос Бог наш, повелевший нам молиться за обидящих нас и им благотворить, сказал также, что большей любви никто из нас в жизни сей явить не может, разве кто положит душу свою за други своя (Ин. 15. 3). Вот почему мы великодушно терпим обиды, причиняемые нам как людям частным, но в обществе друг друга защищаем и полагаем души свои на брани за ближних своих, чтобы вы, пленив наших сограждан, вкупе с телами не пленили и душ их, принудив к отречению от веры и богопротивным деяниям. Наши христолюбивые воины с оружием в руках охраняют Святую Церковь, охраняют государя, в священной особе коего почитают образ власти Царя Небесного, охраняют отечество, с разрушением коего неминуемо падет отечественная власть и поколеблется вера евангельская. Вот драгоценные залоги, за которые до последней капли крови должны сражаться воины, и если они на поле брани положат души свои, Церковь причисляет их к лику святых мучеников и нарицает молитвенниками пред Богом“».

Таким образом, для Церкви не стоит вопроса о возможности участия в войне (разумеется, оборонительной или ради восстановления справедливости), главный вопрос, которым обеспокоена Церковь, и над которым Она трудится, это внутренняя евангельская мотивация воина-защитника, направленная на самопожертвование во имя любви к ближним.

Другими словами, Церковь по примеру Христа («трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит» (см. Мф. 12:20)) не вторгается в мировой порядок и не стремится грубыми механическим средствами навязать ему свое, но влияет на души человеческие как бы изнутри. Если война — это неизбежная реальность лежащего во зле мира, то Церковь не борется с самими фактом ее наличия, но вносит даже и в это страшное состояние людей правильный евангельский настрой, препятствующий злу захватить власть над душой человека, и более того дающий все силы для победы над злом. Другими словами, Церковь не проповедует насаждение добра с оружием в руках, как это подает о. Иоанн, но считает необходимым для христианина положить душу свою за близких и тем самым остановить распространение зла. Бездействие будет равнодушием и попустительством злу. С последней мыслью о. Иоанн кажется соглашается, даже посвящает этому вопросу отдельную публикацию («Может ли христианин убивать?» 29 янв. 2023).

Очевидно, что вся проблема заключается в том, что о. Иоанн расходится с Русской Православной Церковью в вопросе, что называть злом? О. Иоанн все твердит, что «христиане одной страны (не могут) убивают христиан другой», однако как быть с тем фактом, что христиане вдруг начинают участвовать в злых деяниях националистического режима, неужели само наименование христианина делает его стерильным от зла?

Таким образом, непонимание (или нежелание понять) о. Иоанном церковного отношения к войне и главной задачи, которую реализует Церковь и порождает убежденность о. Иоанна в собственной правоте понимания Евангелия и, соответственно, ошибочности позиции Святейшего Патриарха Кирилла и всей Русской Православной Церкви.

5. Церковно-правовое обоснование

Из приведенного материала можно выделить следующие церковные правонарушения:

1) — Хула на святых, выраженная в неприятии святости таких святых, как св. блж. Матрона Московская (ее житие названо языческим), свв. Дмитрий Донской, Ослябя и Пересвет, Федор Ушаков (называет их «церковные новоделы»).

• Св. блгв. кн. Дмитрий Донской был причислен к лику святых на Поместном соборе Русской православной церкви в 1988 году. Определением Архиерейского Собора Русской Православной Церкви 3-8 октября 2004 года к лику общецерковных святых причислены: св. блж. Матрона Московская, св. прав. воин Федор Ушаков.

— Хула на Русскую Православную Церковь

Церковь советского периода называется «сергианской», «верной служанкой „коммунистического императора“», пишет о вырождении Церкви в светский институт, т. е. о потере Церковью свойства святости (см. богословский очерк выше). Русская Православная Церковь — «это церковь служащая не Христу, а государству».

• Отношение Русской Православной Церкви к намеренному публичному богохульству и клевете в адрес Церкви (Документ принят 4 февраля 2011 года Архиерейским Собором Русской Православной Церкви.) Извлечение: «Одна из форм богохульства — это клевета на Церковь как Тело Христово, „столп и утверждение истины“ (1 Тим. 3, 15). В то же время клевета, как заведомо ложные обвинения в не совершенных преступлениях или безнравственных поступках, есть грех против правды, разрушительный для Богом установленного вселенского порядка».

Данные правонарушения стоят на экклезилогическом заблуждении и потере веры в святость и спасительные силы реальной исторической Церкви. Форма, в которую данный недуг облекается, по сути, откровенная хула и клевета, не может быть приемлемой для священнослужителя. Для понимания этого церковные каноны не требуются.

2) Каноническому прещению подлежат многочисленные выпады иерея Иоанна Бурдина в сторону патриарха, которые могут быть вполне расценены как клевета на епископа и злословие его, а также попрание священнической присяги и клятвопреступление.

а) Попрание священнической присяги и клятвопреступление.

• Из текста Присяги ставленника перед рукоположением в сан иерея: «Я, многогрешный диакон (имя), призываемый ныне к служению иерейскому, обещаю и клянусь пред Всемогущим Богом и святым Его Крестом и Евангелием, что при помощи Божией всемерно буду стараться проходить свое служение во всем согласно слову Божию, правилам церковным и указаниям Священноначалия. (…) Учение веры содержать и другим преподавать по руководству Святой Православной Церкви и Святых Отец; вверяемые попечению моему души охранять от всех ересей и расколов, а заблудших вразумлять и обращать на путь истины и спасения. (…) В молитвенное и каноническое общение с лицами, не принадлежащими к Православной Церкви или находящимися в расколе, не входить. Ни в каких политических партиях, движениях и акциях участия не принимать. (…) Во всяком деле служения моего иметь в мыслях моих не свою честь, интересы или выгоду, но славу Божию, благо Святой Русской Православной Церкви и спасение ближних…» (http://www.patriarchia.ru/db/text/1435038.html)
• 25 правило Святых Апостолов: Епископ, или пресвитер, или диакон, в блудодеянии, или в клятвопреступлении, или в воровстве обличенный, да будет извержен от священного чина, но да не будет отлучен от общения церковного. Ибо Писание глаголет: не отмсти дважды за одно. Так же и прочие причетники

б) Непослушание правящему архиерею и ведение публичной деятельности без благословения своего епископа.

• 39 правило Святых Апостолов: «Пресвитеры и диаконы, без воли епископа, ничего да не совершают. Ибо ему вверены людие Господни, и он воздаст ответ о душах их».
• Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. Извлечение: «XV.2. Просветительная, учительная и общественно-миротворческая миссия Церкви побуждает ее к сотрудничеству со светскими средствами массовой информации, способными нести ее послание в самые различные слои общества. Святой апостол Петр призывает христиан: „Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением“ (1 Пет. 3. 15). Любой священнослужитель или мирянин призваны с должным вниманием относиться к контактам со светскими СМИ в целях осуществления пастырского и просветительского делания, а также для пробуждения интереса светского общества к различным сторонам церковной жизни и христианской культуры. При этом необходимо проявлять мудрость, ответственность и осмотрительность, имея в виду позицию конкретного СМИ по отношению к вере и Церкви, нравственную направленность СМИ, состояние взаимоотношений церковного Священноначалия с тем или иным органом информации. Православные миряне могут непосредственно работать в светских СМИ, и в своей деятельности они призваны быть проповедниками и осуществителями христианских нравственных идеалов. Журналисты, публикующие материалы, ведущие к растлению человеческих душ, должны подвергаться каноническим прещениям в случае их принадлежности к Православной Церкви».
• Постановление Освященного Архиерейского Собора Русской Православной Церкви (Документ принят Архиерейским Собором Русской Православной Церкви, состоявшимся 2-3 февраля 2016 года.). Пункт 20: «…Сегодня значительная часть паствы использует социальные медиа. Важно, чтобы духовенство ответственно свидетельствовало о Христе и Его Евангелии в этом информационном пространстве, в том числе поддерживая и разъясняя позицию Церкви по общественно значимым вопросам, избегая при этом утверждений, могущих вносить смущение в среду верующих и влиять на формирование неадекватного восприятия этой позиции светским обществом. Публичные заявления клириков в информационном пространстве, не соответствующие фактам и не доказанные, в случае поступления жалоб должны рассматриваться в рамках существующих церковно-правовых учреждений и оцениваться в соответствии с нормами канонического права.

в) Участие в кампании по дискредитации Церкви и ее архиереев, а также собратьев-священнослужителей.

• 55 правило Святых Апостолов: «Аще кто из клира досадит епископу: да будет извержен. «Князю бо людей твоих да не речеши зла» (Деян. 23:5).
• 56 правило Святых Апостолов: «Если кто из причта досадит пресвитеру, или диакону: да будет отлучен от общения церковного»
• 84 правило Святых Апостолов: «Если кто досадит царю, или князю, не по правде: да понесет наказание. И если таковой будет из клира: да будет извержен от священного чина; если же мирянин: да будет отлучен от общения церковного»

«Наказание. За оскорбление епископа, царя или князя, виновный из клира извергается; за оскорбление пресвитера или диакона — отлучается; виновные в сих же преступлениях миряне наказываются отлучением.» (Милованов И. О преступлениях и наказаниях церковных по канонам древней Вселенской Церкви // Христианское чтение. 1887. № 5-6. СПб. С. 422).

• 34 правило Трулльского собора: «Понеже священное правило ясно возвещает и сие, что преступление соумышления или составления скопища, и внешними законами совершенно воспрещено; много же паче надлежит воспретити, да не бывает сие в церкви Божией: то и мы тщимся соблюдати, да, аще некие клирики, или монахи усмотрены будут вступающими в соумышления, или скопища, или строющими ковы епископам, или соклирикам, совсем да низвергаются со своей степени» (см. также: IV Всел. 18).
• 15 правило Двукратного собора: «Что определено о пресвитерах и епископах и митрополитах, то самое, и наипаче, приличествует патриархам…»

Свт. Григорий Нисский о пастырском служении пишет: «Добрый плод всякого учения есть приращение спасаемых в Церкви, а гибельный и пагубный — отторжение состоящих в оной» (Опровержение мнений Аполлинария (антиррик)). Как можно с этой позицией соотнести неоднократно повторяемые слова иерея Иоанна, данные как совет священника, о том, что ходить в храмы Русской Православной Церкви можно только потому, что нет другого варианта. («И если раньше, хотя и с трудом, можно было найти вполне легитимную катакомбную церковь, сохранявшую апостольскую преемственность и единство с матерью-Церковью (раскольнической, скорее, можно было считать церковь Сергия Страгородского), то сейчас выход из РПЦ означает уход в никуда…» «Лучше ходить хотя бы в какое-то „христианское собрание“, чем не ходить вообще никуда…») Странен сам вопрос публикации («Можно ли продолжать ходить в нынешнюю русскую церковь, учитывая то, о чем она молится и к чему призывает?»). Неужели так о. Иоанн заботится о благе Русской Православной Церкви и о спасении ближних (Присяга), или поддерживает и разъясняет позицию Церкви (Арх. соб., 2016), и наконец, неужели такая пессимистическая позиция способствует приращению спасаемых в Церкви?

Социальные сети, в которых выкладываются подобного рода рассуждения, по своему действию на общественность являются таким же словом, что и личная беседа с человеком, при этом дают возможность распространить некую идею на огромную аудиторию людей. В данном случае ситуация усугубляется тем, что все эти высказывания звучат в тяжелое время как для Русской Православной Церкви, так и для Церкви вообще. И каждый член Церкви, тем более пресвитер должен приложить как можно больше усилия, чтобы, даже если и не помочь ситуации, то хотя бы не навредить. Как говорят епископы Пято-Шестого Трульского собора: «да не допустим какого-либо нарекания на священное звание» (12-е прав.). К чему могут привести такого рода «собственные» мнения священников, порочащие епископат Церкви и вносящие смятение в умы чад Церкви, остается только с опасением гадать… Останется ли смятение только смятением, не перерастет ли в «соумышление», или, не дай Бог, в раскол, вина за который не отмывается и мученической кровью (сщмч. Киприан Карфагенский)?