Ахилла

В православном фейсбуке вновь холивар: на этот раз из-за суррогатного материнства.

Поводом стала новость о том, что в Думе разработан законопроект, запрещающий услуги суррогатного материнства для иностранцев, а также для неженатых, так как это «не укрепляет институт брака».

19 января на своей странице в ФБ иеромонах Дмитрий Першин приветствовал инициативу депутатов Госдумы:

«Хорошее. Вице-спикеру Петру Толстому — благодарность. Мы вносили это предложение еще в 2010 году. В рабочей группе при комитете по вопросам семьи, женщин и детей Госдумы РФ. Обоснование готовила профессор, завкафедры биоэтики Ирина Васильевна Силуянова. Работали вместе с Алексеем Сергеевичем Ульяновым, Юлией Сергеевной Массино и Ниной Александровной Соколовой. И теперь дело сдвинулось».

По мнению авторов законопроекта, «получившая широкое распространение практика суррогатного материнства угрожает национальным интересам», пишет РБК со ссылкой на пояснительную записку к документу.

21 января о. Дмитрий продолжил тему:

«Спрашивают христиане в ФБ: в чем проблема легализации суррогатного материнства (СМ) для светского общества?

Отвечаю: в девальвации ценности человеческой жизни, ценности внутреннего мира, чувств и переживаний другого человека. То, что у ребенка отбирают его мать, а у матери — ее ребенка, означает, что человек стал средством. Что его используют. И речь даже не о том, что к СМ прибегают богатые гомосексуалисты. Проблема глубже. И труп младенца, появившегося на свет по заказу через СМ, что был обнаружен в минувшем году, показывает насколько.

Как и все те варианты уничтожения человеческой жизни на ранних стадиях развития, которые имеют место в технологии суррогатного материнства.

Кант с этим не согласился бы. Как и страны, допустившие фашизм и осознавшие свою ошибку, — Германия, Италия, Франция и др. В них сур. материнство запрещено от слова совсем».

В этот же день комментарий к мыслям о. Дмитрия появился в блоге публициста Сергея Чапнина.

«Иеромонах пишет о проблемах суррогатного материнства, и первый аргумент — „у ребенка отбирают мать“.

Однако этот аргумент мне кажется крайне слабым, если у ребенка есть любящие родители. И здесь не имеет особого значения — родные или приемные. Главное — любовь. Опыт любящего человека не всегда связан с отцом и матерью (о, они могут быть монстрами). Это может быть бабушка, а может быть и совсем „чужой“ человек.

Вот, например, другой возможный вариант: отец становится священником. И во многих случаях можно сказать, что Церковь *отбирает* у ребенка отца. Однако я не слышал, чтобы кто-то призывал вводить тотальный целибат среди православного духовенства для того, чтобы защитить детей от безотцовщины. Проблема должна решаться (и решается) на другом уровне.

Вообще, призывы „оставить ребенку (двух) родителей“ в ситуации, когда распадается больше половины браков (в том числе православных, в том числе и среди духовенства) — это какое-то странное теоретизирование, „духовность вообще“. Прежде всего надо научиться жить в сложившейся ситуации, не закрывая глаза епитрахилью.

Второй аргумент о. иеромонаха — „трупы младенцев“. Однако еще 100 лет назад их повсюду было много (таков был уровень развития медицины), а случаи убийства и поедания младенцев в голод самими родителями известны вплоть до 30-х годов ХХ века.

Убийство — это грех, а смерть — это реальность.

Мне кажется, в пастырских рассуждениях о проблемах биоэтики есть какая-то сомнительная жажда „духовной стерильности“, как минимум превратное понимание того, что смерть вошла в мир грехом и изгнать ее можно только через личную праведность.

Теория праведности, начитанная в фейсбуке или даже втиснутая в законодательство, не работает.

И еще. Грош цена бесконечным разговорам про „традиционные ценности“ в России после фильма Навального. Надо бы научиться жить не в фантазиях, а в реальности».

Далее дискуссия продолжилась еще двумя постами о. Дмитрия и двумя — Сергея Чапнина. В ответ на намек Сергея Чапнина и открытые обвинения в комментариях, что негоже монаху рассуждать на темы, связанные с рождением детей, о. Дмитрий особо подчеркивает, что в его текстах нет специфически «монашеских» аргументов, и апеллирует ко второй формулировке категорического императива Канта: «человек не может быть средством, но только целью поступка», а также к базовым положениям Нюренбергского кодекса и Хельсинской декларации, определяющим границы допустимого в медицине. «Поэтому СМ запрещено в странах, переживших фашизм», — объясняет иеромонах.

Также о. Дмитрий ставит вопрос о «внутреннем мире и чувствах вынашивающей женщины и ребенка, между которыми за время беременности возникает глубокая связь, хотя общение происходит на невербальном уровне».

Аргументы о. Димитрия Сергею Чапнину «представляются легковесными». Он считает, что «дискуссию затрудняет церковный контекст: чрезмерный акцент в риторике на многодетности, отказ признать проблему домашнего насилия, активное участие монахов в публичных дискуссиях по проблемам семейной этики».

В своей записи от 23 января Сергей Чапнин поблагодарил о. Дмитрия, что тот втянул его «в полемику о суррогатном материнстве и принудил к развернутому высказыванию», и сформулировал в продолжение дискуссии 17 тезисов, в которых:

Напоминается ветхозаветное установление о естественном «восстановлении семени брату своему»;

• выражается тревога по поводу православного лицемерия;
• утверждается, что «наука в целом, и современная медицина в частности — это прежде всего исполнение заповедей, которые Бог дал Адаму в раю — о возделывании и сбережении мира и познании его»;
• подвергается критике трактовка о. Дмитрием Першиным морального императива Канта: «между фразами „человек не может быть средством“ и „человек не может быть только средством“ большая разница. Речь идет о том, что сохраняя свое достоинство, человек может послужить другому, стать для него „средством“ достижения цели»;
• вспоминается институт кормилиц и предлагается сурматерям становиться крестными для младенцев.

При этом Чапнин признает, что вопрос обеспечения прав сурматери очень сложен, и что вообще суррогатное материнство может быть оправдано в некоторых случаях и при соблюдении ряда условий: «признание прав и уважение человеческого достоинствах всех, кто вовлечен в этот процесс — суррогатной матери, младенца (плода), юридических родителей и врачей».

В комментариях к публикациям Першина и Чапнина разгорелась острая полемика. Вот лишь некоторые комментарии за и против запрета или ограничения суррогатного материнства.

Игумен Спиридон Баландин вспоминает библейскую историю Исмаила — «суррогатной матерью была рабыня Агарь, отцом был Авраам» — и считает, что «в вопросе суррогатного материнства отец Дмитрий хочет быть святее Папы Римского».

Федор Людоговский думает, что «суррогатное материнство скоро исчезнет — просто потому, что людей будут выращивать в искусственных матках. Сначала все будут кричать „Ужас-ужас!“, а потом привыкнут, поскольку это будет удобно и надежно».

Некоторые комментарии других участников:

«„Суррогатный“ ребенок рождается здоровее, спокойнее, потому что его появления ЖДУТ и всячески ублажают женщину, которая принесет им радость материнства. Будущая мама уже заранее радуется и благословляет Господа за такое счастье — иметь дитя.

Не брошенное, не многажды проклятое за то, что приходится рожать ненужного или зачатого по пьянке. Бедный ребенок в утробе такой матери знает, что будет изгоем. И будет!!! Его сдадут в детдом, но внутриутробная память делает такое дитя больным. Примеров уйма!

Я к тому, что огульные запреты не нужны».

«На сурматеринство идут женщины, находящиеся как правило в тяжелых жизненных условиях, равно как женщины, занимающиеся проституцией. Может властям и церкви направить свои усилия не на болтологию, а чтобы у женщины в тяжелой жизненной ситуации была поддержка, чтобы они не шли торговать своим телом?»

«Говорят о чем угодно, но попробуйте себя поставить на место таких деток. Я бы не хотела так появиться на Свет Божий. Все же, если Отец Небесный не дает забеременеть, значит, это Промыслительно. Особенно в стране с таким количеством сирот…»

Напомним, что полемика по поводу суррогатного материнства продолжается давно, и спикеры РПЦ не раз высказывались за запретительные меры. В частности, в сентябре 2019 года ныне покойный протоиерей Дмитрий Смирнов назвал суррогатное материнство «худшим из видов проституции» и высказался против крещения младенцев, появившихся на свет в результате экстракорпорального оплодотворения (ЭКО) или суррогатного материнства. В декабре этого же года митрополит Иларион (Алфеев) заявил, что «для Церкви младенец — не биологическая особь, а созданный по образу и подобию Божию человек, который, в соответствии с Божественным установлением, должен иметь одного отца и одну мать. И Церковь выступает против того, чтобы живое человеческое существо превращалось в биологическую особь, которую можно подвергать манипуляциям». 

Как автор более 200 журнальных статей по проблемам биоэтики, высказывался на эту тему и о. Дмитрий Першин. В том же 2019 году он говорил в СМИ, что когда малыша отдают «заказчикам», «разрывается глубинная связь между ним и матерью, носившей его под сердцем, что травмирует их обоих».

Распространение практики суррогатного материнства приведет к увеличению числа трагических случаев, связанных с продажей детей, заявил в июле 2020 года Владимир Легойда. В октябре прошлого года за отмену в России института суррогатного материнства высказался руководитель православного медико-просветительского центра «Жизнь» протоиерей Максим Обухов.

В настоящее время более пятидесяти тысяч подписей собрано на CitizenGo под петицией Союза православных женщин за запрет сурматеринства.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: