Ахилла

Из цикла «Ихнее боголюбие».

***

Отслужимши, отец Феофил любил часок-другой погулять по церковному двору — всё ему было интересно, вникал он во всё, значит, что бы ни происходило в церковной ограде-то.

Вот как-то раз гулял он таким образом степенно по территории, как вдруг — глядь! Идёт некто, да в подряснике, из духовных, значит, да прям к нему подойти-то и норовит! Остановился как вкопанный отец Феофил, замер и стал смотреть на путника сего самым, значит, строгим своим взглядом — «прищурившимси». А тот, молоденький, с бороденкою клочковатою, тоже враз остолбенел как-то весь, приостановился, да и смотрит на седовласого отца Феофила с тревогою и почтением.

— Ну! — нарушил первым о. Феофил тягостное молчание.

Тот стал прокашливаться.

— Я, — говорит, — я… а Вы, Вы отец Феофил, стало быть?

Старец глядел, не мигая.

— Я вот к вам прислан… — стал, заикаясь, мямлить молодчик. О. Феофил сверлил его взглядом. И оба умолкли. Не вынося тягостного молчания и, по обыкновению, начиная тут же и сердиться, отец Феофил, еще недавно так безмятежно гулявший по территории, теперь был уже не на шутку сердит, а этот — молчит себе, да чего ему тут надобно-то! Отец настоятель свирепо, наконец, проскрипел:

— Как тебя звать-величать-то, а?

— Я? Я — Захар, отец, то есть, Захария, значит, — радостно сообщил нескладный парнишка с рыжеватой бородкой.

— А? — отец Феофил переспросил как-то задорно, хищно и грустно одновременно, — А? Ка-а-ак? О-ТЕЦ???

— Отец Захария, — поддакнул незнакомец.

— Не! — не поверил отец Феофил, и нахмурился. — ХМЪ… ТЫ — ОТЕЦ!? Хиихихихи, — вдруг сказал о. Феофил неожиданно тоненьким голосом, — хихихихи, А-ТЕЦ, хихихихи! Ну, и откуда ж ты такой «а-тец» взялси, а!?

— Прислан к вам из Духовной Академии для стажирования! — с мольбой в голосе и с напором молвил юноша в отчаянии.

Отец Феофил, различив что-то про Академию, вдруг перестал хихикать и как-то неопределенно и почему-то устало сказал:

— А-а-а! Из Академии значит… Ну… давай… хмъ, отец, как ты там говоришь… хмъ… Ничего себе!.. Да какой же ты, э-э-э-э… ведь такой ещё молодой!.. из Академии, значит, прислали… А!.. а-тец, да? Хи-хи-хи… хмъ!.. А, поди ж ты… да раньше, да в мои годы тебя бы такого!.. Не, ну всё ж, однако… из самой Академии!.. Отец, как там, бишь тебя?.. да, неважно, неважно… Не, ну надо же… прислали, значит! вот ведь!.. Э-эх! Да какой же ты, в самом деле о-тец… Да-а-а! Не, ну надо же!.. о-тец!.. хи-хи-хи… не, ну надо ж — о-тец!..

***

Вот так и появился молоденький отец Захария в возглавляемом отцом Феофилом приходе. И отец Феофил сразу же невзлюбил этого выскочку-«академика», в отличие, скажем, от отца Валентина, которого в начале всё-таки — любил. А Захария этот (о-тец — хи-хи-хи), отец то есть Захария, был невыносимо молод и учился, опять-таки, в той же самой Академии, которую окончил сам о. Феофил когда-то в начале времён.

Да, а ещё этого Захарию никто не приглашал! Поэтому о. Феофил стал его учить. Например, спросит, мол, когда бы ты мог послужить? — Тот и говорит доверчиво: в среду и субботу, батюшка! А старец его пишет в расписании: пн, вт, чт, пт, вс! Отец Захария пытается возразить, на что отец Феофил, улыбаясь, заводил своё любимое и неизменное: «А я, мил, ничего не знаю!» Или ещё: «Нам надо служить, а не хочешь — иди!» Так отец Захария стал учиться сразу в двух академиях. Но иногда о. Феофила всё-таки распирало от любопытства, как там, в Академии-то, ведь и сам там когда-то училси-от, да!

Раз, улучив момент, ласково так, спрашивает юношу:

— Ты это, тему-то для диплома выбрал, дипломную, говорю, будешь писать, или нет, тема-то, тема какая? — уже немного сердясь и покашливая.

— Да, батюшка, — отвечает о. Захария, — уже и готова работа моя, а тема будет — «Литургический дискурс как основа структурирования новейших изысканий в свете наследия трудов протопресвитера А. Шмемана».

— А? — жадно переспросил о. Феофил. Он, естественно, ничего не понял, однако, всё же, кое-что уловил. Отец Захария не понял, что значит «а?», поэтому скромно молчал.

— А! — хищно улыбаясь, повторил свой вопрос старец. — А какого, какого, там, стало быть, протопресвитера, а?

— Протопресвитера Александра Шмемана! — уже понуро ответствовал юноша.

— Ага! Шмэ… ммм… это, как его?

— Шмеман, батюшка…

— А-а-а! Шмэман, ага. Шмэман, значит! Это что за тема-то такая — шмэман?

Отец Захария мысленно ругал себя за откровенность.

— Э-э-эх! — распалялся старец. — Шмэман-шмэман, шмэман-шмэман, а вот раньше-то, э-э-эх, да за такое!.. А счас — нате вам — шмэман! И ничего! Ну надо же — шмэман-шмэман! Да-а-а, шмэман, значит, хихихи, шмэман-шмэман-шмэман-шмэман…

Тут некстати ещё мимо проходил о. N. Тот сразу почувствовал, что некстати, но разворачиваться на полном ходу было как-то невежливо, поэтому о. Феофил тотчас радостно сообщил ему новость.

— Слыхал, отец, тему такую — тема-шмэман? Это у них в Академии сейчас темы такие! — и он чувствительно ткнул пальцем в нахохлившегося о. Захарию. —

А вот раньше бы, да за такие темы… Как ты там сказал — шм… ну да — шмэман-тема, да-а-а…

Отец N. догадался, что можно вовсе и не отвечать, ибо то был монолог, посему он как-то неуверенно мотнул головой, достал часы, испуганно на них посмотрел и ретировался. А назавтра о. Феофил хотел было ещё и отцу Евстигнею рассказать про эту «тему-шмэман», да на беду запамятовал, как там тема-то эта — щми? шму? шма?

«Тьфу ты, ну да ладно…» А юного отца Захарию переспрашивать всё-таки не стал — не, ну а то ещё подумает чё-нибудь…

Читайте также:

• Столп Управления

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: