Третье лицо епархии. Часть 3
19 апреля 2017 Алексей Плужников
Храмы отца Петра
Отца Петра рукоположили в конце девяностых. Служить он начал на маленьком приходике: город был с большим частным сектором, где жизнь была полудеревенская: все свои, всё своё. Вот в таком поселочке и начал он свою карьеру. Старенький домик, бывший магазин, послевоенной постройки, внутри места человек на 50 максимум. Но уютно, по-домашнему, добрые щедрые старушки, пара мужиков, реальных помощников: один добряк с усами — глава местных казаков, другой — директор обувной фабрики. Именно они вкладывались средствами и своими руками в храм.
На приходе отец Петр развернул бурную деятельность: он привлек множество спонсоров, завел знакомства с вузами, фабриками. При одном предприятии открыл часовню, потом рядом с обувной фабрикой открыл еще одну часовню: у фабрики там стоял торговый вагончик. Однажды он выгорел внутри — и его подарили приходу. Потом открыл часовню при онкоцентре — там всем рулила вдоскуправославная главврачиха.
Конец девяностых — время духовного голода, поэтому отец Петр открыл в городе несколько книжных точек с большим выбором православной литературы. Дела шли неплохо. Правда, куда они шли — знал только он сам.
Вскоре отец Петр нашел себе будущего второго священника — Макара, инженера, щупленького интеллигентика, честного и порядочного, но послушного и трусоватого. Макар начал со стояния с кружкой в переходах, но вскоре его рукоположили.
Но отцу Петру не нравилось быть мелкопоместным настоятелем. Он метил выше. Его друзья уже были кто ключарем собора, кто благочинным, кто ревизором епархии, кто просто настоятелем большого храма. Отцу Петру тоже хотелось. Тем более подходящий храм был под боком — в этом же районе, на соседней остановке, да еще в остановке от собственного проживания.
И настоятель в этом храме был подходящий — знаменитый отец Илия, который открыл тот приход в кинотеатре, и сам полностью соответствовал имиджу пророка. Отец Илия был старец. Самый натуральный — высокого роста, с огромной седой бородой до пупа, с широченными черными бровями, с взглядом, метающим молнии, с речью, потрясающей до глубин благочестия. Он вскоре даже сказал своей матушке аминь и принял постриг, став иеромонахом. Но, по слухам, остался жить вместе с бывшей матушкой в одной квартире.
Отец Илия вместе с прихожанами сделал из кинотеатра храм: они выровняли пол, который располагался амфитеатром (прихожане вспоминали, что ведрами перетаскали десятки тонн земли), настелили полы, сделали худо-бедно лавку, клирос, алтарь. Пристроили котельную, сделали кухню, провели отопление. Храм стал храмом. Прихожан было битком, отец Илия зажигал сердца людей, вместе с прихожанами делал множество добрых дел: собирали продукты для бедных, раздавали деньги нуждающимся, поддерживали скорбящих, окормляли больных, заключенных…
Но отец Илия сам себе копал яму: он начал старчествовать, пророчествовать, потрясать основы. Служить он не умел — был довольно малограмотным. Говорили, что служил он чуть ли не по-архиерейски: не выходил на великий вход, а сразу Дары проносил от жертвенника к престолу, благословлял двумя руками, служил всегда с открытыми царскими вратами, по всей видимости, вообще плохо разбирался в служебнике и в церковнославянском.
Но суть была не в этом. С принятием монашества старца Илию сорвало с катушек: он стал самочинно постригать людей, устроил где-то свой собственный скит, заставлял людей разводиться, сходиться, продавать квартиры, переезжать в скит, начал бороться с ИНН и паспортами.
Отец Петр всё это знал, поэтому в определенный момент то ли сам, то ли через дружков, вхожих к архиерею (хотя он и сам был уже вхож), свалил отца Илию, которого перевели под надзор в монастырь, а храм достался отцу Петру.
Кстати, надзор отцу Илии не пришелся по душе, он бунтовал и там. А вскорости владыке пришло письмо от каких-то прихожан, которые выдали всю правду о старце. Особенно владыку разозлил факт, что тот разрушал семьи, самовольно совершал постриги. На епархиальном собрании владыка стал орать на старца, старец отверг все обвинения, обозвал авторшу письма ведьмой. Тогда архиерей затопал ногами в гневе:
— Клади крест! Я лишаю тебя сана и монашества! Пошел вон отсюда!
Старец развернулся и гордо вышел. Это было самое веселое епсобрание за все годы моего поповства.
Вскоре отец Илия уехал из области, осел где-то под Тамбовом в своем скиту, продолжил свои постриги и отъёмы квартир, стал самоархимандритом. Его повсюду знали: когда я был в паломничестве в Дивеево и на одной тропинке встретил каких-то людей, те, узнав из какой я епархии, сразу воскликнули с восторгом:
— А! Так у вас там есть отец Илия! Старец! Вы его знаете?
Итак, отец Петр занял второй приход, перебрался в него. Постепенно он стал благочинным, прихватил в соседнем районе еще один крупный, знаковый храм, завел себе третьего священника.
Поэтому, когда я пришел на приход, ситуация была такова: один благочинный-настоятель и два священника на храм-кинотеатр, плюс к ним маленький храм, с которого начинал отец Петр — там младшие священники служили по очереди, а отец Петр — по желанию, плюс большой храм в соседнем районе, настоятелем которого был отец Петр, но служили там другие попы, плюс три или четыре часовни, разбросанные по городу, по которым скакали, высунув языки, два младших священника. Поэтому отцу Петру был нужен еще один — так что я пришел вовремя в нужное место.
Продолжение следует
Читайте также:
Обсудить статью на форуме
Если вам нравится наша работа — поддержите нас:
Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)
Или с помощью этой формы, вписав любую сумму:
