Третье лицо епархии. Часть 4
28 апреля 2017 Алексей Плужников
Священники отца Петра
Отец Макар
Отец Петр сам нашел и сам рукоположил (ну, так он считал) двух своих священников. Оба ему вполне подходили, по крайней мере, сначала. С отцом Макаром он служил вместе (к моменту моего появления) уже года три, а отец Семен появился с год как. Кстати, у отца Петра за прошедшие годы проживали на приходе еще несколько ставленников в разное время. Но у одного не сложилось из-за семейной ситуации, другой, мужчина в возрасте, жил при храме с женой и сыном-подростком, жил в комнатке под крышей, там, откуда раньше крутили кино.
Как обычно, вся семья этого ставленника работала на отца Петра, делала всё, что можно, и даже больше. Но отношения не сложились, особенно из-за свободолюбивой жены ставленника, которая могла резать правду-матку в глаза и в уши. Я застал их незадолго до их ухода — они поссорились с настоятелем, и он их выставил. Сначала я не мог понять, почему жена ставленника так косо и неприветливо смотрит на меня, неласково общается. Потом, когда этого человека рукоположили в другой храм, в области, я встречался с этой матушкой. Она честно призналась, что была уверена, что отец Петр назначил меня шпионить за ними… Я сначала изумился, но потом понял, что основания думать подобным образом у этих людей были.
Отец Макар был (да и есть) чудесным человеком: добряком, готовым отдать свое любому, честным до мозга костей, который ни копейки чужой не возьмет и не позарится. Он жил в то время в квартире тещи, с больной женой и тремя детьми, т.е. впятером в одной комнате. И не жаловался, только порой вздыхал.
С рукоположением Макара был интересный случай: когда отец Петр привел его к архиерею, тот спросил, где и когда Макар крестился. Оказалось, что крестился тот в детстве, 35 лет назад, в деревушке, где было сильно старообрядчество беспоповского толка. Крестила его какая-то бабка на дому. Владыка подумал и велел креститься заново: «аще не крещен». И так будущий поп, который к тому времени уже был обвенчан с супругой, несколько лет был активным христианином, регулярно причащающимся, вновь полез в купель, а потом сразу — в священники.
Я быстро подружился с отцом Макаром. Тот был крайне говорлив, причем монологично: отец Макар мог идти мимо, о чем-то размышляя, потом, завидев человека, подойти к нему, встать рядом и начать рассуждать о высоких материях духовной и церковной жизни, не заботясь, интересно ли сие слушателю. Мне было интересно, поэтому разговоры продолжались подолгу. Отец Макар тоже был большим поклонником Бердяева, митрополита Антония Сурожского, отцов Александра Шмемана, Александра Меня, Андрея Кураева — ну, вы понимаете. Мог и критиковать начальство — но только наедине со мной.
Отец Макар трепетал своего настоятеля, поэтому слушался беспрекословно. Например, однажды шла всенощная. Служил отец Макар. Служил, как обычно, быстро, нервно, будто и на службе он не молился, а думал о возвышенном. После отпуста всенощной отец Макар быстро скинул облачение, схватил требный чемоданчик и передал на клирос, чтобы первый час заканчивали без него.
Я тоже был на клиросе: челюсть у меня отвалилась: как это — хор заканчивает службу без попа?! Но отец Макар уже умчался. Потом оказалось, что это был строгий приказ отца Петра: умер какой-то то ли браток, то ли буржуй, которого надо было срочно отпеть (в 8 часов вечера на дому), поэтому вариантов для отца Макара не было.
— Да, я понимаю, — виновато опускал глаза отец Макар, когда я с возмущением добивался от него, почему тот не послал настоятеля лесом. Труп мог бы и подождать лишних 10 минут. — Но не могу: боюсь… Сам понимаю всё, сам недоволен, страдаю, но возразить просто язык не поворачивается, а тело само слушается…
Вскоре у отца Макара тяжело заболел сын-младенец. Операция — только в Москве и срочно. Пришлось ему вместе с больной матушкой лететь в столицу. Прожили они там два месяца. Всё это время настоятель задерживал работникам зарплату, объясняя на проповеди, что «мы же должны помочь отцу Макару». Прихожане, любящие интеллигентного батюшку, сами между собой собрали средства на помощь, передали через отца Петра.
Операцию ребенку сделали, но всё зря: младенец умер. Отец Макар вместе с супругой привезли тело сына домой и похоронили. Но отец Макар стал другим человеком. Хоть немного, но другим: он вернулся злой и всерьез обиженный.
— Помощь? Деньги?! Шутите? — отец Петр не прислал мне ни копейки! Мы приехали в чужой город, остановиться негде, денег нет — слава Богу, мне посоветовали обратиться к отцу Алексею (известному настоятелю больничного храма, занимающемуся церковной благотворительностью в Москве), тот устроил нас с жильем, помогал деньгами — только благодаря ему выжили!
Почему я не посоветовал отцу Макару пойти и набить морду отцу Петру или хотя бы устроить публичную разборку — я до сих пор не понимаю и сожалею. А отец Макар смирился и продолжил тянуть лямку. К тому же матушка снова родила сына.
Отец Семен
Отец Семен был полной противоположностью отцу Макару: молодой жизнерадостный весельчак, живущий по принципу «слава Богу за всё, особенно за обед!» В юности отец Семен был хулиган и проказник, а к Богу пришел, сидя в кутузке: «Сижу вот так я на нарах, и вдруг как будто свет меня прошиб: не хочу так жизнь закончить! Бог мне глаза открыл, я понял вмиг, что отныне должен Ему послужить».
Образования у отца Семена было с гулькин нос: восемь классов, писал с кучей ошибок. Проповедей от себя не говорил: всегда читал по какой-нибудь нравоучительной книжке. Но любил людей, общение, доброе застолье, смех — был душой компании. Прихожане сразу полюбили нового батюшку, если на исповедь — то к нему: он добрый, ласковый, свой, простой парень. Стали набиваться в духовные чады: батюшка не отказывался, так у тридцатилетнего отца появилось немало семидесятилетних чад. Отец Семен относился к себе с юмором, но порой и всерьез: твердо зная, что он недалек, в то же время давал чадам советы.
Но Бог миловал — в старцы парня не занесло. Может, из-за простодушия и радушия, а может потому, что однажды после праздничной службы (я был пономарем уже несколько месяцев), отцу Семену стало плохо, началась рвота, головные боли. Матушка погрешила на грибы, которые ее супруг ел накануне, но отцу становилось все хуже. Его увезли в больницу, диагноз всех поверг в шок — инсульт. В 30 лет.
Отец Семен попал по блату на излечение в онкоцентр, где была часовня, приписанная к приходу отца Петра, и главврачиха, богиня этого места. Всеми способами она напирала на молодого батюшку, что ему требуется срочная операция, у него сильные затемнения в коре мозга, и в любой момент может быть каюк. Да, от операции тоже может быть вред, но без нее никак. И тут отец Семен уперся:
— Положусь на Бога. Никакой операции.
Врачи и матушка рвали и метали («умрешь — на кого двоих детей?!»), но отца Семена оказалось не столкнуть:
— Буду молиться. Как Бог даст.
Бог дал: отец Семен медленно, но верно пошел на поправку. Настолько верно, что главврачиха подкатила к архиерею и благословила того оставить отца Семена настоятелем часовни при онкоцентре, независимым от отца Петра. Отец Семен, хоть и боялся богиню, но отца Петра он боялся еще больше, свобода и оклад от больницы перевесили. И он ушел, оставив отца Петра злиться (тот лишился враз и священника, и часовни), и при этом открыв дорогу для моего срочного рукоположения.
С отцом Семеном впоследствии была еще одна интересная история.
В онкоцентре он послужил пару лет. Хотя часто стонал от насилья главврачихи, которая пыталась рулить во всем, начиная от графика службы, заканчивая внутренним убранством часовни. Но доход в часовне был неплохой, служба непыльная, в общем, можно жить.
Но отец Семен затосковал:
— Хочу в деревню! На свежий воздух!
Эта мысль так втемяшилась ему, что не останавливали ни трехкомнатная собственная квартира в центре города, ни трое малолетних детей. Матушка пришла в ужас, но она уже понимала, что ее муж-отец — баран упрямый еще тот, поэтому смирилась.
Подходящий приход вскоре нашелся — да не абы какой.
В городе, как и положено, было собственное отделение КПРФ (тем более город всегда считался опорой красного пояса). Главой местных коммунистов была харизматичная дама — Александра Иванова. То ли, помимо верности заветам Ильича, она была верующей, вслед за своим лидером Зю, то ли у нее были другие мотивы, но неожиданно она взяла да и построила храм в одном хуторе. Построила, конечно, не просто храм и не в простом хуторе: там жила мать лидерши, которая недавно скончалась. Вот в память этой матери, на ее родине, и был построен храм, разумеется, названный в честь матушки, пардон — во имя святой покровительницы матушки — то ли святой Антонины, то ли Зинаиды, не суть.
В этот коммунистический рай и попал отец Семен — сам напросился.
Сначала он радовался донельзя — красивый, из красного кирпича, уютненький небольшой храм, природа, свежий воздух, даже домик для проживания предоставили. Живи да радуйся.
Зажили. Да взвыли. Приход отец Семен принял осенью. Храм был уютный, да только отопление в нем сделать забыли. Поставили тепловые пушки, но толку от них мало: протапливать надо бы ночью, а сторожа нет — у храма вообще нет своей территории, стоит на горе на пустыре, ни забора, ни сторожки. А утром включать пушку в мороз — надо несколько часов на прогрев, пока прогреет — служба уже закончится.
Храм был построен в хуторе, в котором жило меньше пятисот человек. Как известно, в храм обычно ходит от одного до двух процентов населения. Вот так и в этот храм стало ходить на литургию максимум пять-шесть человек. Разумеется, на всенощную, хоть субботнюю, хоть под великий праздник, не приходил никто абсолютно. Спасибо, что матушка — сама певчая, иначе на клиросе вообще не было бы никого. Но у матушки трое малышей, которых негде и не с кем оставить, поэтому всякая служба в ледяном храме с расползающимися детками превращалась в пытку.
Прихожан нет, треб нет, а жить на что-то надо (спасибо, хоть отец Семен оформил инвалидность второй группы, да родители кое-чем помогали, да старые друзья-прихожане из города). А помимо собственных нужд надо еще и храм обслуживать: то иконы нужны, то сосуды, то облачения, то уголь, то масло, то ладан… И всё нужное ты обязан купить на епархиальном складе на определенную сумму, иначе ты — личный враг архиерея. Да, и взнос не забудь заплатить — это вообще святое и не обсуждается.
Вот так повыл-повыл на свежем деревенском воздухе отец Семен и смиренно упал владыке в ноги: спаси-помилуй, переведи! Владыка хоть и сердился, но сжалился: перевел в приличное село с большим храмом. Теперь отец Семен счастлив.
Продолжение следует
Обсудить статью на форуме
Читайте также:
Если вам нравится наша работа — поддержите нас:
Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)
Или с помощью этой формы, вписав любую сумму:
