Ахилла

Один фейсбучный френд утомил приглашениями в созданную им группу. Мне туда не надо, ибо неинтересно.

Человек много лет провел в православных духовных практиках, разочаровался, потерял веру и теперь обвиняет церковь и всех причастных в легальном распространении опиума для народа и пытается открыть глаза всем одурманенным. Поднимает шум, как любой только что прозревший. Такие люди кидаются обращать в свою вновь обретенную веру, положительную или отрицательную, с великой страстью.

Мне кажется это бессмысленным так же, как при разборе травм развития в психологии. Вот чувак узнает, что в целой куче его проблем взрослой жизни виноваты его отношения с родителями в его розовом детстве. Ему сразу же хочется поубивать родителей, потом хочется разорвать с ними отношения навсегда, потом высказать им все свои обиды в лицо. Но это бесполезно и несправедливо. Потому что причинно-следственные связи есть, а виноватых нет. Родители не виноваты, потому что имели свои проблемы, вынесенные из своего детства. Они дали чаду то, к чему имели доступ сами. К чему доступа не имели, того дать не могли.

Художник, не имеющий личного опыта счастья, не сможет его нарисовать на заказ, сколько ни объясняй и ни расписывай ТЗ. Человек, совсем не имеющий личного опыта свободы, не сможет ее разглядеть, даже заметить в других людях и обстоятельствах. Это относится ко всем людям и любым состояниям: в чем не имеет опыта, того не сможет дать другим и вообще создать. Даже если прочтет библиотеку гайдов, детальных или образных описаний.

Но то же самое, что к одному человеку, относится и к большим сообществам. Если собралось некое количество людей с целью создать нечто, в успехе проекта решающее значение имеет — есть ли у них хоть небольшой опыт в этом.

Например, в условно девяностые годы масса народа пришла в православие, чтобы возродить церковь и духовную жизнь, порушенные прежним режимом.

Какая у этого большого числа людей была цель? Возродить (считай, создать заново) церковь как преддверие рая на земле, как сообщество любви и свободы во Христе, как школу духовной жизни для подготовки к вечности в компании Бога и святых, и прочих возвышенных вещей. Цель — прекрасная.

Когда приступают к реализации цели, ее переводят на уровень задач. Цель — это куда мы идем, задачи — это что сделать, чтобы прийти. На уровне задач, уже при их постановке, а особенно, при решении, вот тот опыт, о котором я выше сказала, становится решающим.

Какие задачи поставили себе эти массы новообращенных православных? У них был опыт свободы? А опыт любви?

Немного отвлекусь. Я не знаю, каким предварительным опытом располагали апостолы и их ученики. Но подозреваю, что

1. Господь не кого попало взял в ближайшие ученики, Он таки выбирал — тех, кто максимально был способен открыться Богу;
2. среди массы народа, ввалившейся в церковь в девяностые, далеко не все пришли в результате встречи с Богом, получив хотя бы минимальный, но настоящий опыт Бога.

Возвращаюсь к теме. Реального опыта жизни с Богом не было практически ни у кого. Исключений были буквально единицы, в советское время жившие незаметно и в новое время не замеченные и ни на что не повлиявшие. В «возрожденной» церкви рулили неофиты. Итак, какие задачи были поставлены и решались (и продолжают решаться по сей день)?

«Мы не знаем, как это — жить в любви и свободе, но слышали, что так было раньше». Поэтому самая масштабная задача — сделать все «как раньше». Восстановить-воссоздать-реставрировать-возродить. Возрождали что? То, что были способны, на что хватало внутреннего опыта. В основном, недвижимость и управленческие структуры.

Во внутренней жизни отсутствие опыта стали пытаться компенсировать гайдами. Не обратив внимание, для кого они были написаны. Наоборот, создали почти идеологию из тезиса некоторых канонизированных писателей, как Игнатий Брянчанинов и Паисий Величковский, что в отсутствие живых наставников руководить нами должны книги святых отцов. Опять не заметив у того же Игнатия Брянчанинова и других предостережения: неподготовленным, несведущим не лезть в серьезные практики, мирянам не лезть в то, что могут осилить даже не все монахи — это небезопасно.

Чем располагал внутренний опыт вчерашних советских людей?

Страхом, выученной беспомощностью, фигой в кармане по отношению к власти и любому начальству, иронией как средством защиты от кошмара жизни — в версии скептиков и циников. Лозунгами, комсомольскими ударными стройками, готовностью пахать за одни моральные стимулы, строгим блюдением морального облика соседа, сослуживца и каждого встречного, отсутствием частной, неподконтрольной коллективу и обществу жизни — в версии идейных. У тех и других въевшееся в подкорку убеждение, что масштабные дела требуют примерно военных мобилизации и методов руководства. Чтобы повернуть северные реки, сделать индустриализацию и полететь в космос — нужны пятилетки и ГУЛАГ.

Все, кто после потери этой идеологии повалили в церковь, пошли, разумеется, по пути идейных. А дела предстояли масштабные. Мы восстановим порушенные святыни. Ради этого мы готовы на любые подвиги и лишения. Павка Корчагин и Алексей Маресьев научили нас: общее дело — все, человек — винтик великой идеи, незаменимых нет.

В наставлениях святых отцов и старцев увидели и восприняли только то, что было знакомо, откликалось на внутренний опыт: железная дисциплина, слепое послушание, не надо думать, с нами тот, кто все за нас решит, Большой Брат всегда прав, повторяй за ним и спасешься.

Можно ли было по-другому?

В популярной книге для пишущих «Пиши, сокращай» есть такой пассаж. Объясняется, как организовать статью: определить цель, прописать задачи. Дальше цитата: «Почему именно эти задачи? Потому что мы так выбрали. Можно было подобрать другие аргументы и другие ходы — угрозы, шантаж, давление, какой-нибудь экстравагантный гипноз или техники унижения. Мы выбрали спокойно рассказывать правду и работать с трудностями».

Книга вышла в 2015 году. Тогда было уже достаточно много людей, способных выбрать спокойно рассказывать правду и работать с трудностями. В 1985 и даже в 1995 могли выбрать только «другие ходы» — угрозы, шантаж, давление, массовый гипноз и техники унижения. То, что было знакомо, привычно. Ведь цель оправдывает средства. Мы были на этом воспитаны.

Были разговоры о свободе среди любителей таких разговоров. Но на вкус свободу не знали и они. Никто не знал из выросших в Советском Союзе. Возможность сделать поворот в сторону свободы некому и нечем было заметить.

Сейчас есть прогнозы о будущем церкви после того, как рухнет нынешняя структура и церковная жизнь будет переформатирована. Мол, нас ждет бедная церковь. Бедная, вероятно, по умолчанию подразумевает свободная. От тех пороков, которые у всех уже вызывают отвращение. Я думаю, что реально новую и свободную церковь смогут строить только люди, имеющие личный опыт свободы, и внешней, и внутренней. Иначе будет просто очередной виток прежнего пути, имеющий все шансы вернуться «на круги своя». Скорее всего, это будут люди нового поколения. Говорят, нынешняя молодежь совсем другая и намного лучше, чем принято думать о молодежи. Из нашего поколения вряд ли кто-то увидит землю обетованную. Главное, чтоб новопрозревшие не стали новыми гуру.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: