Церковное диссидентство — не разрушение, а утверждение идеала Церкви
22 июля 2018 священник Илья Соловьев
В ФБ слышны критические высказывания в адрес «церковных диссидентов». Думается, что этот термин должен быть разъяснен и содержание его определено с максимальной точностью.
Церковными диссидентами, как известно, в свое время именовали тех, кто выступал против соглашательской политики руководства Московской патриархии с советской атеистической властью. Диссидентами были авторы открытого письма о преследовании верующих в СССР священники Г. Якунин и Н. Эшлиман, диссидентом был борец за церковную правду Анатолий Левитин, диссидентом был и находившийся в заключении о. Павел Адельгейм, Борис Талантов, преосв. Ермоген (Голубев), до известной степени диссидентом был и о. Александр Мень. Церковное диссидентство в историческом смысле, безусловно, следует признать положительным явлением для общества и, конечно же, созидательным явлением для Церкви. Диссидентство — это церковное сопротивление в СССР против гонений на религию, против попрания права человека исповедовать веру в Бога, это — движение за подлинную свободу человеческой личности. Главной стороной выступления церковных диссидентов советского времени было не разрушение чего-либо, не критика, не отрицание, а утверждение идеала Церкви, идеала свободы и справедливости, и если угодно, утверждение идеала соборности. Само собой разумеется, что утверждение этих идеалов всегда и во все времена было и будет подлинно церковным деланием. А потому применять термин «церковный диссидент» в отрицательном значении сегодня надо было бы очень осторожно.
Совершенно понятно, когда отрицательные характеристики диссидентам прошлых лет дают люди, которые БОЯТСЯ СВОЕГО ПРОШЛОГО. Но вот странно и непонятно, почему так думают некоторые из тех, кто пришел в Церковь уже в постсоветскую эпоху. Может быть они не понимают смысла и значения этого движения в истории? А может быть дело обстоит хуже — они ополчаются против самого понятия диссидентства по тем же причинам, что и некоторые церковные функционеры, подконтрольные безбожной власти?
Мне кажется, что церковное диссидентство в истории имело и определенное профетическое (пророческое) значение. Конечно, прямых параллелей между пророками и диссидентами я бы проводить не стал, но ведь многие пророки все-таки были диссидентами для своей эпохи. Таким был, например, святой пророк Божий Илия — мой небесный покровитель. Обо всем этом нужно писать исследования, бережно хранить исторические свидетельства об этом, почитать борцов за церковную правду, ибо они и есть наставники наши, те, о которых мы должны помнить и церковно поминать.
Какой же характер носит современное церковное диссидентство? Что следует под ним понимать? Во всяком случае для меня диссидентами не являются царебожники и масонофобы, ИНН-щики и алармисты с Афона типа о. Рафаила Берестова и Ко. Справедливую оценку современного церковного диссидентства, безусловно, даст Бог и История. И эта оценка будет независима от мнения сильных мира сего.
Если вам нравится наша работа — поддержите нас:
Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340
Или с помощью этой формы, вписав любую сумму:
