Ахилла

Окончание заметок «О ключевом влиянии теории «Москва — третий Рим» на историю России». Читайте также Часть 1 и Часть 2.

***

Красный Третий Рим

Октябрь. Просто два замечания очевидца событий Н. Бердяева, с которыми я совершенно согласен:

«Я был убеждён, что вина и ответственность за ужасы революции лежат прежде всего на людях старого режима и что не им быть судьями в этих ужасах… И более всего, может быть, ответственность лежит на историческом христианстве, на христианах, не исполнивших своего долга. Я понял коммунизм как напоминание о неисполненном христианском долге».

«Ленин философски и культурно был реакционер, человек страшно отсталый, он не был даже на высоте диалектики Маркса… Это оказалось роковым для характера русской революции – революция совершила настоящий погром высокой Русской культуры».

К нашей же основной теме отметим, что идеи «русского коммунизма», которые и впрямь можно назвать «еретическими» даже и с марксистских позиций, вполне вписывались в мессианскую идею. Третий Рим стал безбожным, но при том продолжал свою воображаемую миссию. Да, с православием и царём не вышло, но зато перепрыгнув капитализм и указуя всем путь в светлое будущее коммунизма, мы наш, мы новый мир построим… Не получилось с ленинской мировой революцией, ничего, и с товарищем Сталиным во главе мы впереди планеты всей, невзирая на жертвы, ведь светлое будущее человечества стоит их.

После Гражданской войны жизнь кипела, оптимизма было очень много, зажатая веками энергия могучего народа вырвалась наружу. Стоит почитать раннего Платонова, чтобы ощутить и мощь, и подлинно мессианскую суть этого подъёма. Но вместо формирования гражданского общества большевики начали постепенно возвращаться к старой схеме. Смена элит произошла, но новая схема вышла во многом похожей: царь, опирающийся с одной стороны на репрессивный внутренний аппарат, с другой — на дворянскую элиту, только жандармы сменились на работников НКВД, а сама «контора» разрослась до небывалых при царе размеров. Зависимую же от верховной власти, но все же имевшую обширную личную собственность дворянскую элиту сменил не имевший ее партийный аппарат. Свободы и реальных прав становится все меньше, общее положение дел начинает напоминать скорее разворот назад, чем прогресс, несмотря на то, что, например, образование и здравоохранение становятся доступнее для широких масс. В довершение картины сельское население с 30-х годов начинает фактически заново закрепощаться, у людей отбирают паспорта, ограничивая таким образом возможность выбора места жительства. Практика эта была окончательно отменена лишь при Брежневе в 1974 году.

Русская церковь от революции до наших дней

Религиозная жизнь России после падения самодержавия также оживилась, несмотря на отход от церкви множества людей и начавшиеся гонения. Тот же Бердяев пишет, что такого живого интереса к религии и богоискательству, которые он встретил на своих лекциях перед высылкой, в среде иммигрантов он не видел. Много было интересных приходов с живой и творческой общинной жизнью как у «обновленцев», так и в тихоновской православной церкви. Но всем этим начинаниям не суждено было сбыться, а направлениям развиться. К 30-м годам гонения на религию и церковь стали уже слишком жестокими и всеобъемлющими, чтобы удалось сохранить движение хоть в одном из направлений.

Безусловно, невозможно не сказать хоть пару слов о соборе Русской Церкви 1917-18 годов.

Основываясь на богатом материале предсоборного присутствия, Церковь сделала попытку отойти от многовекового наследия цезарепапизма, подчинения светской власти, стать в конце концов народной и самоуправляемой, а не государственной церковью. Были созданы серьёзные предпосылки для этого, восстановлено патриаршество, были приняты нормы и ориентиры для жизни церкви в новых условиях.

В тяжелых обстоятельствах собор стал самым значимым, независимым, духовно трезвым, выработавшим много конкретных принципов нормального управления и отношений внутри церкви, собором, направленным на возрождение истинно христианских, соборных основ устройства Русской Церкви.

Собор не смог закончить свою работу в условиях Гражданской войны, а после гонения не дали возможности реализовать задуманное.

Декларация митрополита Сергия по сути явилась формой возвращения к практике «никонианской» (в кавычках, потому как собственно патриарх Никон пытался установить другую форму отношений с властью) церкви с ее полнейшим подчинением любым желаниям и капризам власти, только на сей раз она оказалась ещё и богоборческой.

В 1943 г. Сталин решает ослабить удавку на шее церкви, сохранить ее в удобной для себя версии. Так из осколков трёх существовавших тогда церквей (собственно сергиевской, не признававших изначально декларацию традиционалистов-тихоновцев и обновленцев) была создана Московская Патриархия, своего рода наследница дореволюционной русской церкви. Системопоклонство, как требование подчинения «пользе церковной», понимаемой как польза церковно-административной системы с отходом до полного разрушения всех нравственных норм и основ, стало для МП своего рода негласной доктриной, но сейчас мы не будем на этом подробно останавливаться. Наша тема — Третий Рим.

И тут стоит вспомнить одно любопытное событие конца 1945 года. Тогда Иосиф Виссарионович сильно обиделся на Рим первый, католиков, продолжавших резко критиковать советский строй. И то ли это, то ли геополитические замыслы, то ли воспоминания из семинарской молодости, а скорее всё сразу, вложили в голову вождя идею созыва Всеправославного собора в Москве. Москва, таким образом, должна была стать центром православного мира: Третьим Советским Римом, а четвёртому, конечно же, не бывать. Дальше всё пошло по знакомому с XVII-го века сценарию: переговоры и подарки восточным патриархам, находящимся под исламским игом, объяснение задач, приглашение в Москву. Но восточные патриархи ХХ-го века оказались хитрее своих предшественников, они поняли, что в «Третий Рим» гораздо проще приехать, чем из него уехать, не подписав безоговорочно всё, что оному «Риму» заблагорассудится. В результате деньги патриархи брали, по-восточному обещали много всего, но приехать отказались. После этого вождь несколько охладел к церкви, перестал её поддерживать, правда, к новым масштабным гонениям это не привело.

Сами же идеи и фантазии на тему особого избранничества России и ее церкви в послевоенной церкви безусловно присутствовали, Третий Рим никуда не ушёл, хотя в официальных документах МП ничего такого не было, было разве что в изданиях считавшейся тогда «неканонической» РПЦЗ, через границу нелегально просачивающихся в СССР.

С начала так называемого церковного возрождения после падения Советской власти вариации идеи стали полноценной основой русского церковного консерватизма. Я неплохо помню, как это происходило не по документам, а из реальной жизни. Так, в 80-е, о русском мессианстве или Третьем Риме слышал я в Псково-Печерском монастыре.

Впервые на широкий книжный простор версия идеи выходит в начале 90-х в эсхатологическом сборнике «Россия перед Вторым пришествием». Цитаты святых или почитаемых отцов русской церкви были собраны так, что создавалось не только стойкое апокалипсическое настроение, но и всячески укреплялась мысль, что Россия есть последнее прибежище истинной веры на земле, говорилось о грядущем до прихода антихриста русском царе «на малое время» и т.п. Негласным автором книги был влиятельный тогда насельник Троице-Сергиевой Лавры игумен Исаия Белов (мне доводилось  общаться с ним), он же позже был соавтором семинарского учебника «Догматическое богословие». (Ещё заметим, что он же под псевдонимом «Антиминсов» написал книгу, изобличающую, по мнению автора, ложное и вредное богословие о. Александра Меня.)

Официальное МП 90-х дистанцировалась от сборника о Втором пришествии, но при том сама книга правдами-неправдами переиздавалась и имела большой спрос и сочувствие со стороны авторитетных священников — как белых, так и монашествующих.

Почему, кстати, выдающийся и популярный священник Александр Мень оказался до такой степени не принят в самой русской церковной среде, ведь до того не принят, что слышались и слышатся доселе проклятия, и книги его местами летят в огонь? Потому что еврей и экуменист? Не только, а может, и не столько. (О. Исаия Белов, кстати, совершенно не был антисемитом.) Был бы о. Александр еврей и даже немного экуменист, но при том не прочь был бы порассуждать об особой миссии России, как хранительнице истинного, неповрежденного православия, о Третьем Риме, что должен просветить и других, не было бы такой ненависти к нему. Но в том-то и дело, что подход и форма богословия о. Александра совершенно не предполагали такой версии. Это-то простить ему и не могут.

Заключение

В последние годы кривая влияния мессианских идей и мечтаний в России снова пошла вверх. С низового уровня внутрицерковных, часто довольно маргинальных групп и «патриотических» кружков конца 80-х — начала 90-х, до верхних эшелонов власти в десятые. Идея «Русской весны» стоит не так уж далеко от теории о Третьем Риме. Притом церковные «консерваторы», двумя ногами стоящие на этой идее, монархисты, рассуждающие о «сакральной фигуре» царя и т.п. вполне нашли себе союзников в… сталинистах, при всей, казалось бы, противоположности идей. Они еще нередко являются одними и теми же людьми: сталинисты-монархисты! Бред? Не совсем. Идея Третьего Рима в вариациях вполне способна объединить необъединяемое логически, именно потому, что это вера, основа мировосприятия. Грубо говоря, Третий Рим на месте Бога, хотя прямо с такой формулировкой не многие носители идеи согласятся открыто, но на деле их мировоззренческие основы очень близки к этому.

Безусловно, верхи и низы не всегда идентичны в своих мессианских поисках. Эсхатологические ожидания тяжело живущих низов и поиски надежной сакрализации своей власти верхов разные: там, где у низов вера, у верхов часто — манипуляция и пропаганда, но и те, и другие базируются на одном «языке», одном мифе.

200 лет Россия пытается перейти к новому общественно-политическому устройству (я считаю с восстания декабристов), но при всех изменениях и кровавых трагедиях, это никак не удается. Медленные изменения сверху, порывы снизу, попытки перепрыгнуть несколько ступеней, все заканчивается сползанием обратно, государство, где всё тотально зависит от вертикали несменяемой власти, со значительно суженой и ограниченной системой защиты прав и свобод, напоминающее одну из форм феодальных отношений.

Примечательно, что возрождение теории «Москва — Третий Рим» в верхах началось именно во время мощного отката при Николае I и тесно связано с идеологией этого периода, ведь Уваров был своего рода Мединским того времени. Для времён Алексея Михайловича и Никона идея все же была соразмерной, могла иметь и положительное влияние, помогать формировать национальное сознание, но начиная с Уварова и далее во всех своих версиях, она все более становилась манипуляцией, целью которой является попытка объяснить, почему Россия не должна идти путём европейских, а теперь и многих других народов, достигающих лучшего экономического и общественного развития и более высокого качества жизни для своих граждан. Теория особого мессианского предназначения как бы объясняет, почему в движении по кругу есть особый и специально предначертанный путь, и почему окружающие народы и государства недовольны поведением «богоносцев», обозвав это недовольство «русофобией».

И вот тут мы опять подходим к вере и религиозной сфере: «в Россию можно только верить». Еще раз напомню, что добавка в теорию Третьего Рима фразы «а четвертому не бывать» уже прочно вводит теорию в область теологии. Этнофилетизм — явление в христианстве и конкретно православии довольно распространенное, несмотря на свое явное несоответствие самой надрасовой основе христианской доктрины, где все должны стремиться быть едиными во Христе. Но идея «Москва — Третий Рим» идет значительно дальше, выводя особую роль не просто народа, но и правящей Россией власти на тот самый сакральный уровень, доводя византийские цезарепапистские идеи до максимума. Идеи эти и теории никак естественным образом не связаны с евангельской вестью, учением апостолов и собственно христианским богословием. Раз не связаны естественным, значит применяются противоестественные манипуляции и натяжки, псевдохристианское лжеучение расцветает во всей своей красе и блестящей нелепости. Но при том оказывается крайне востребованным на политической арене. «Сакральность, ритуал, скрепы» и подобные им слова начинают работать на пользу политиков, а стало быть, становятся неплохим товаром для продажи.

Сама мессианская идея «Москва — Третий Рим» столь крепко сидит во многих и бескорыстных, и не связанных с власть имущими головах на уровне даже и подсознательном, что отказ от нее пугает потерей идентичности. Одновременно постоянно как бы идёт спор с евреями — кто есть мессианский народ? Постоянно «гадящая Англичанка» и вечно мешающие жить «пиндосы» — ведь тоже поэтому враги, мешающие воплотиться мечте — стать первыми и ведущими мир ко спасению. Мысль же о готовности самих «богоизбранных» к этой спасительной миссии в головы как-то не приходит.

Смирение и трезвомыслие, о которых, казалось бы, столько говорит православие, не приходят в мечтательные головы. Но вопрос остаётся: можно ли быть русским по духу и не верить в одну из версий мессианского проекта «Москва — Третий Рим»? Можно, и тому есть масса примеров как в низах, так и среди людей, влияющих на умы, но не являющихся слугами тех или иных сильных мира сего. Как сказал один еврей, христианин и русский поэт: «не надо, люди, бояться».

Читайте также:

• «Бог на небе — царь на земле»: уравнение краха
• «Хоть медведя дай нам в алтарь, и мы рады тебя, государя, тешить»

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

PayPal

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: