Ахилла

Московский Комсомолец

Как показывает опыт, даже профессиональные журналисты крупных СМИ имеют крайне смутное представление о внутреннем устройстве жизни Русской Православной Церкви, часто путаются в самых простых понятиях. Как в известном анекдоте: «Вышел дьякон, размахивая паникадилом…»

Давайте устроим маленький ликбез на тему «Структура РПЦ». Возьмем только РПЦ на территории России (потому что она есть еще и в других странах, но сейчас не будем уклоняться в сторону).

Ну, всем известно, что во главе РПЦ стоит Патриарх. Точнее, является ее предстоятелем. Часто ошибочно говорят: «патриарх — глава Церкви». Глава Церкви — Христос, а патриарх — глава организации под названием РПЦ (МП). (МП — Московский Патриархат — второе официальное название РПЦ. А Московская патриархия — это уже название высшего церковного чиновничьего аппарата во главе с патриархом.) Многие Патриарха воспринимают как церковного Президента с неограниченными полномочиями (и нынешний патриарх Кирилл (Гундяев) так и пытается себя вести), но в теории Патриарх — это первый среди равных епископов, он сам — епископ Москвы, а прочие епископы вполне самодостаточны в своих епархиях. Опять-таки теоретически «Патриарх Московский и всея Руси … подотчетен Поместному и Архиерейскому Соборам» (Устав РПЦ, Гл. IV, 2).

РПЦ состоит из епархий. Во времена патриаршества Алексия II (Ридигера) епархия обычно совпадала в границах с областью. Архиерей (епископ, архиепископ или митрополит — эти ранги отличаются лишь степенью чести, но в принципе есть только один сан (чин) — епископ) сидел в областном центре, будучи на церковном уровне вроде губернатора.

Нынешний патриарх Кирилл пошел по пути дробления епархий: с каждым годом количество их увеличивается, в некоторых областях уже по четыре епархии с соответствующим количеством епископов. Архиерей областного центра получает звание митрополита и становится первым по чести среди мелкопоместных епископов этой области (но не их начальником).

Иногда в епархии может быть два епископа: один главный, правящий, а другой — викарный, что-то вроде замдиректора, помощника, действующего от лица своего начальника. Обычно викарного епископа дают в помощь в большой епархии или престарелому архиерею, который уже не справляется со своими обязанностями.

Кстати, по правилам, каждый архиерей по достижении 75-тилетнего возраста обязан написать прошение «на покой», но часто он остается на своей кафедре (продолжает управлять епархией) до самой смерти.

При каждом архиерее есть епархиальное управление — бухгалтерия, епархиальный склад, разные отделы — учебный, молодежный, миссионерский, социальный, по взаимодействию с военными, полицией, казачеством и т.п. Бывают разные комиссии, например, по подготовке канонизации местных святых. Часто при епархии есть духовное училище или семинария.

Архиерей регулярно собирает епархиальный совет. В этот совет входят маститые священники — благочинные и руководители епархиальных отделов. Они обсуждают разные текущие вопросы, разрабатывают внутренние инструкции, вызывают провинившихся священников «на ковер» и проч. Но все решения в епархии принимает только архиерей. Правда, в тех епархиях, где архиерей известен слабой волей или слабым здоровьем головы, реальные решения часто принимают те священники или просто прихлебатели-«помощники», которые имеют на него влияние, а епископ только подмахивает документы. Таких влиятельных священников в поповской среде называют «олигархами».

Пару-тройку раз в год (в некоторых епархиях — только один раз) созывается епархиальное собрание. На нем — теоретически — должны бы присутствовать (вместе с духовенством и монашеством) и миряне, чтобы решать общеепархиальные вопросы. Но в реальной практике епсобрание — это вроде съезда обкома КПСС — напыщенные речи архиерея про «углубить и расширить», доклады руководителей отделов о том, что «правсомол всегда готов, а партия — тем паче», перекличка присутствующих, которая может занимать часа два, зачитывание циркуляров из патриархии (об очередном сборе денег), которые все равно потом скинут на электронную почту. В общем, несколько часов формальностей, которые никому не нужны.

В епархии, как и в патриархии, есть церковный суд, состоящий из избранных священников (общецерковный суд — из епископов). На этом суде рассматривают дела провинившихся священников, решается вопрос об их наказании — запрещении в служении или лишении сана. Разумеется, никогда священник не выиграет суд против своего архиерея в епархиальном суде — хотя бывали редкие случаи, когда общецерковный суд рассматривал апелляцию священника и отменял несправедливые решения (преще́ния, то есть наказания в виде запретов) епархиального архиерея. Правда, после «победы» священнику все равно придется покинуть епархию, потому что житья ему там уже не будет.

Благочинные — это священники, которые несут функции бригадира или прораба на вверенном им участке. Например, крупный город делится на несколько условных районов (область так же делится на такие «провинциальные» районы), и назначается священник, надзирающий над остальными. Благочинный тоже время от времени собирает настоятелей приходов на бессмысленные собрания благочиния, где занимаются тратой времени на пустые бумажки. Главная же функция благочинного — быть глазами и ушами архиерея, выбивать из своих подчиненных священников епархиальные взносы и отчеты.

Между собой рядовые настоятели приходов порой называют своих благочинных — «злочинными» или «бесчинными», потому что в руках благочинного обычно находится судьба любого священника — он может оклеветать того перед архиереем, предложить снять или перевести по надуманному поводу, например, чтобы освободить богатый хороший приход для себя или своего родственника в сане. Чаще всего архиерей прислушивается к благочинному, а мнение рядового настоятеля и его протесты просто никого не интересуют.

Следующий уровень — настоятели приходов. Надо сразу учесть, что приход и храм — это не одно и то же. Приход — это юридическая единица в епархии, существующая в первую очередь на бумаге и в органах юстиции. Сейчас это называется МРОП — Местная религиозная организация прихода храма такого-то. То есть на бумаге и в отчетах приход может быть, а храма еще нет, даже земельного участка под храм может еще не быть. Приход начинается с того, что десять человек (любых, хоть прихожан другого прихода) собираются на учредительное собрание, они могут зарегистрировать приход на домашний адрес одного из учредителей, а потом уже начинается процесс оформления земли, строительства храма и т.п.

Но вот храм есть, и у прихода есть настоятель — священник, который всем руководит: и людьми, и хозяйством. Он может быть один в храме, но могут у него быть подчиненные священники — обычные клирики (то есть члены клира, духовенства). Настоятель в своих руках держит всю полноту власти, все финансы, он общается с благочинным и архиереем, а рядовые священники — служат, исполняют требы и прочие рутинные священнические обязанности. Разумеется, доход настоятеля обычно не сравним с зарплатами рядовых клириков, ну, впрочем, как и в любой светской фирме.

Так происходит в реальности, хотя (часто приходится повторять это слово) — теоретически — управлять приходской жизнью должно приходское собрание из всех активных взрослых членов прихода, на котором должны решаться все вопросы, начиная от стройки, ремонта, заканчивая зарплатами клириков и настоятеля (тут три раза ха-ха). Еще на приходе есть фиктивные органы — ревизионная комиссия и приходской совет, но… см. выше по поводу «теоретически».

Практически же — и это одна из основных проблем РПЦ в последние 30 лет — миряне, прихожане в церкви ничего не решают — ни на своем родном приходе, ни в масштабах всей РПЦ. По последним двум Уставам РПЦ (1988 и 2000 гг.) абсолютной властью в епархии и на приходах обладает только архиерей. Он может все: снять в любой момент без объяснения причин настоятеля, разогнать приходскую общину, если она выступает против несправедливых решений епископа. В случае конфликта закон всегда будет на стороне архиерея, все имущество прихода до последнего гвоздя принадлежит ему (епархии), поэтому приход не сможет «отложиться» от своего архиерея вместе со своим храмом — придется уйти, оставив все то, что, возможно, построено руками прихожан и на их деньги.

Это схема во многом объясняет жизнь нынешней РПЦ. Система построена таким образом, что любые реформы снизу невозможны, потому что голос мирян и простых священников ничего не значит ни в моральном, ни в юридическом смысле, а все «реформы» сверху направлены только на укрепление власти верхушки руководства РПЦ, его абсолютизма.

Впрочем, тут патриархия идет рука об руку с нашим дорогим государством.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

С помощью PayPal

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: