Ахилла

От анонимного автора.

***

Семь лет я прослужила в РПЦ: начала чтецом, закончила регентом правого хора. Училась в семинарии на регентском, неоднократно были возможности стать женой священника, как принято говорить, матушкой. Только не люблю я этого слова. Да и люди были, как говорится, «не мои». В общем, слава Богу за все. Все к лучшему.

В церковь пришла уже взрослой, получив высшее образование, меня студент-теолог привел, был тогда у меня трудный период в жизни. Хороший человек был тот студент, открытый, искренний, небезразличный. Насколько я знаю, сейчас в церковь не ходит.

Хороший был и первый священник в моей жизни — понимающий, добрый, умный, образованный. Сходу посоветовал мне читать Евангелие. От Марка начинать, как самое простое. Правда, к тому времени я уже раза три прочла Евангелие «от корки до корки». Отвечал на мои многочисленные, зачастую наивные и дурацкие вопросы. Учил уважать любое собрание верующих. Верил в объединение с католической церковью. Так тепло было от этого.

Многое бывало за это время, и хорошее, и плохое. Сейчас уже не хочется вспоминать, говорить о многом, но настал определенный момент, когда мне показалось, что честнее и порядочнее будет относиться к службам как к работе. Чем лицемерить, рядиться в серое и черное, как вороны, наставлять ближних и подменять Господа Бога, решая, кто чего достоин. При этом обильно уснащать это все околоцерковным мусором и суевериями.

В семинарии я училась усердно, старалась узнать как можно больше о вере, церкви и богослужениях. Прозвучит глупо, но хотелось мне послужить Богу от всей души. Но оказалось, что «все беды от образованности», «все ереси — из Питера и Москвы», «мы что, католики?», «старославянский (sic!) — это сакральный язык, и как же говорить с Богом, когда умрем?!» И нормально унижать людей, нормально, когда священник орет старушке, присевшей на чтении Апостола, что «мы стоим!». Вечерня утром, утреня вечером. Торжество «вычитывания». Ну, и когда священство и их окружение отличается непорядочностью, а люди либо со вкусом сплетничают о них (причем не просто видят их такими, какие они есть, а именно что «со вкусом»), либо считают, что замечать это и понимать — грех великий. Подробностей приводить не хочется. Список можно продолжать. Не все такие, но ведь понятно же, о чем речь, правда?

Год назад я и приняла решение стать тем, кого так уничижительно называют «наемник». Мы болтали на часах, сидели, «втыкали» в телефоны, пили чай. Я делала замечания певчим, в том числе и на Евхаристическом каноне. Часто приходила пьяной на службы. Потому что поздно ночью не могла заснуть, уговаривала себя: «Ну надо пойти на службу, ну нельзя не пойти». И… выпивала, иногда много. Выпьешь, да и спокойней относишься ко всему. Год я не причащалась, исповедалась один раз. До этого участвовала в Таинствах, можно сказать, регулярно.

Кризис наступил, когда служащий священник во время великого поста наделал ошибок на службе, а в виноватых осталась я. Вроде бы пустячок, какое имеет значение, все равно и служба не в свое время, и язык — подстрочник с древнегреческого, но я расстроилась, переволновалась. У меня случился сердечный приступ, и я приняла решение об уходе. Настоятель уговаривал меня остаться, поэтому вначале я взяла отпуск по состоянию здоровья.

Тогда и начались сомнения и метания. А дальше? Оставаться дальше регентом или певчей не смогу, судя по всему. Скучала, жаждала и алкала причастия, но вспоминала, что было и есть… и не могла… не могла себя заставить. А ведь понимала, что надо.

Стала смотреть другие христианские конфессии. Написала настоятелю католического храма, попросила уделить мне время. Долго он этого сделать не мог, потом, в конце великого поста, наконец-то это стало возможным. Разговор с католическим отцом удивил меня. Он сказал мне, что сейчас я во власти личных переживаний и обид, чуть ли не назло кому-то вот собралась «к еретикам», чтоб те, на кого я обижена, почувствовали себя виноватыми. Что напрасно я ищу идеала в католической церкви. Их мало, они вынуждены вести себя разумно, а там, где католичество — главенствующая религия, тоже хватает всякого. Пригласил меня посещать службы, а с начала нового литургического года — на катехизацию. Рассказал о возможности исповедаться и причаститься в католической церкви, если будет крайняя нужда. При этом самой еще оставаясь православной.

В мессе нового образца я разобралась достаточно быстро. Похожа на литургию Иоанна Златоуста. Та же Литургия Слова, только более упорядоченная. Тот же Евхаристический канон, только тайные молитвы читаются вслух (как, по идее, и положено это делать). И на русском языке все, иногда вставочки из неизменяемых песнопений на латыни.

Приходить можно на службу в чем угодно, замечаний никто не делал и не делает, наставлений тоже не слыхать.

А в православные храмы так и не могу пока заставить себя зайти. В мае уволилась. Послушала часть всенощной. Горькое и грустное впечатление…

С тех пор посещаю католический храм. Недавно просила об исповеди и причастии. Настоятель спросил, почему не могу это сделать в православном храме. Постаралась, как могла, объяснить. Тогда он дал согласие.

Было очень страшно. Когда не знаешь, как это будет. Когда давно не исповедалась. И помочь было некому. Наверно, некоторые вещи человек должен осилить сам, один.

Священник вначале не поверил, что православный мог подготовиться к исповеди, то есть испытать совесть, а не вычитать что-то. Грустно, но основания к тому ведь есть…

Я на коленях в исповедальне. Священник читает надо мной молитву на русском языке. Меня бросает то в жар, то в холод. Повествование долгое. Как обычная хорошая православная исповедь. Епитимия (прочитать акафист Божией Матери «Взбранной Воеводе»), советы (вспоминать в молитве тех, чьи обиды забыть не могу), отпущение. Прошу о причастии. «А православная церковь? Не сочтет ли, что вы уже покинули ее ради католической до официального присоединения?» Вспоминаю, как в семинарии нам говорили, что в случае крайней необходимости можно причащаться в католической церкви, излагаю это священнику. «Хорошо, можете подойти сейчас на мессе. Причащу вас как остающуюся в православной церкви. Пока вы продолжаете подчиняться правилам православной церкви, перед причастием обязательна исповедь».

Долго благодарю священника. Потом, спотыкаясь, выхожу из исповедальни, усаживаюсь на скамью. Во время причастия автоматически веду себя согласно восточному обряду, скрещиваю руки, кланяюсь священнику.

Чувство такое, будто бы наконец сделала тяжелую работу, которую очень давно надо было сделать…

А по дороге обратно почему-то вспоминается, как что-то полузабытое, из восточного обряда: «Видехом Свет Истинный… Нераздельней Троице покланяемся. Та бо нас спасла есть».

От потрясения, да и, наверно, от облегчения разболелась.

Сейчас я посещаю католический храм по воскресеньям. По-прежнему пока не могу зайти в православные. Раньше злилась и сердилась на тех, из-за кого пришлось уйти. Теперь только вздыхаю, если мучают воспоминания, и, следуя совету католического отца, стараюсь вспомнить об этих людях в молитве. Напоминаю себе о той долгой исповеди, как много простилось мне, даже исключение сделали, навстречу пошли. Господи, не оставь нас всех!

С сентября собираюсь на катехизацию. Что будет потом — откуда же мне знать…

Не берите с меня пример. Я слабый человек, которому нужно утешение. Только я постараюсь не повторить прежних ошибок, петь в католическом хоре не собираюсь…

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

С помощью PayPal

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: