Ахилла

О чем этот текст

Это попытка осмыслить то, что православное христианское вероучение, как оно выражается на практике и на уровне обыденного сознания, говорит о любви Бога к человеку. Я не задаю вопросов по поводу трансцендентной части учения о Троице, свойствах Бога, загробной жизни, потустороннем мире и т.д. Можно сказать, это попытка выразить простыми словами отношения между Богом и человеком на основе учения о грехопадении и спасении и посмотреть, к каким результатам все это приводит.

В заголовке специально указано, что вопросы не к христианству, так как это слишком широкое понятие, и не к православию, так как некоторые виды народного православия не имеют отношения к христианству, по моему мнению. Вопросы именно к православной разновидности христианства.

Структура следующая:

— вопрос

— ответ

— трактовка ответа в отношении к православно-христианскому учению об отношении Бога к человеку.

Я излагаю ответы на поставленные мною же вопросы на основе «усредненной» точки зрения, как я ее понимаю. Например, причина грехопадения у разных отцов и интерпретаторов писания может быть разной, я привожу самую распространенную версию о нарушении воли Бога в отношении запрета на вкушение плода.

Не претендую на научную объективность, это просто размышления вслух.

Немного о себе

Так как я хотел бы услышать ответную реакцию на эту статью, то чтобы не понижать уровня дискуссии в комментариях до простых советов почитать катехизис, отцов, труды по догматике, экзегетике и т.п. или до цитат из этих по-своему замечательных книжек, сразу напишу, что я много чего читал (и применял на практике, по возможности). Мой церковный стаж насчитывает не одно десятилетие, но определенные внутренние процессы заставили меня взглянуть на религию в целом и православное христианство в частности с другой точки зрения.

Вопрос первый и основной: зачем нужно христианство?

Ответ: для спасения человека от греха. Первые люди совершили грех, преступив заповедь Бога, следствием чего в мир вошли страдание, смерть и т.д.

Комментарий: тут Библия не сильно отличается от аналогичных мифов в других культурах. Миф об Адаме и Еве — вполне очевидная рационализация некоторого внутреннего состояния «что-то не так», в человеке и окружающем мире.

В принципе, вся последующая христианская теодицея базируется на учении о грехопадении, вся вина за зло, страдания и смерть спихивается на участников этого рассказа (змей/жена/муж), а процентное соотношение (кто виноватее) определяет каждый толкователь для себя сам, исходя из собственных вкусов и домыслов. Для темы статьи важно отметить, что вина первых людей в этой процентовке никогда не равна нулю. Далее сюда можно присоединить первородный грех, степень влияния которого разнится от толкователя к толкователю и от конфессии к конфессии, но это не так важно. Важно помнить, что в соответствии с учением о грехопадении человек в любом случае виноват.

Вытекающий отсюда вопрос: неужели всесильный Бог сделал так, что люди совершили ошибку, но при этом ответственность за эту ошибку несут последующие поколения?

Ответ: да, но зато через несколько тысячелетий пришел Христос, который принес в мир возможность спасения.

Комментарий: логичный вопрос «что же делать с людьми, которые умерли до пришествия и после пришествия Христа, не познав Его», получает очередную (неклассическую) рационализацию: «в загробном мире Христос тоже спасает людей, даже если те Его не знали». Прекрасный ответ, но он очевидно обесценивает первый и основной вопрос «зачем нужно христианство?», потому что в соответствии с этой либеральной точкой зрения достаточно быть просто «хорошим» человеком, даже не будучи христианином, и Бог тебя «спасет». Но тогда лучше не быть христианином и быть хорошим человеком, так как в этом случае возможность спасения выше, потому что с того, кто больше имеет, больше и спросится.

В целом, вопрос со спасением нехристиан (не православных христиан) очень важен для вопроса об отношениях между Богом и человеком. Потому что если Бог спасает только христиан, тогда он превращается просто в какого-то дикого маньяка, который обрекает почти все человечество за исключением избранных на вечные мучения (как бы эти мучения ни понимать: как средневековый ад или как состояние, когда человек сам отвергает Бога). В этом случае человек — просто жалкая игрушка небесного садиста, и разговаривать тут особо не о чем.

Если же нехристиане могут спастись, тогда опять возвращаемся к первому вопросу. В связи со спасением нехристиан может быть такая рационализация: иноверцы (или даже атеисты) могут спастись, но христианство — это наиболее удобный и проверенный путь спасения. У профессора А.И. Осипова в лекциях был пример про летчиков, которые в случае повреждений выпрыгивали из самолета, парашют не раскрывался, но они спасались случайно, упав в толщу снега на откосе, например.

Тут христианство представляется неким парашютом. На первый взгляд это хороший образ, но как-то сложно говорить о любви Бога, когда жизнь с этой точки зрения представляется падением вниз с огромной высоты, а Бог тот, кто решает, кому дать парашют, а кому нет (имеется в виду правильная религия), или как тот, кто предлагает падающим парашюты, но они, видите ли, сами эти парашюты не берут (не становятся христианами или не ведут «правильный» образ жизни) и несут ответственность за то, что упадут и разобьются в лепешку.

Если вся проблема в грехе, то возникает следующий вопрос: что с этим делать? Каким образом осуществляется спасение от греха?

Ответ: через пришествие Иисуса Христа, который основал Церковь и дал людям таинство Причащения, с помощью которого они соединяются с Богом.

Комментарий: хочу повторить, что проблему современной практической реализации учения о спасении я рассматриваю с точки зрения «усредненного православия», которое видит его в участии в таинствах, а особенно в таинстве Причащения. Можно восторгаться прекрасными беседами Антония Сурожского или штудировать тексты Иоанна Зизиулуса, но это маргинальные течения. Напомню, что меня интересуют именно практические выводы, а не то, каких высот может достигнуть какое-то богословское направление. Конституция Российской Федерации — замечательный документ, но ее современное применение на практике очевидно обесценивает ее прекрасное социальное содержание.

Итак, православие гордится тем, что обладает проверенным и надежным путем к спасению через Причастие. Какие практические выводы можно из этого сделать? Вырисовывается следующая общая схема: первые люди согрешили — грех проник в мир и остальных людей — чтобы спасти людей и мир Бог посылает своего Сына, который преобразует человечество в самом себе и основывает Церковь — для спасения от греха и соединения с Богом надо участвовать в церковном таинстве Причащения.

Основной вопрос к православному христианству: неужели Бог решил спасти человека именно тем, что определенное (очень ограниченное) количество людей, состоящих в определенной организации, будет пить вино и кушать кусочки хлеба из определенного сосуда, произнося определенные слова? Даже если начать вводить расширительные толкования, говоря о возможности «причастия во осуждение», о том, что церковь — это тело Христово, а чтобы быть Его телом, надо еще делать дела и иметь соответствующие намерения, то в итоге все равно получаем: Бог спасает определенное количество людей определенной организации, если они делают определенные действия и выполняют определенный ритуал (в хорошем смысле этого слова, потому что Причащение — это определенно ритуал).

Замечание по поводу добавления в схему «определенных действий». Получается, что для младенцев и детей эта схема не работает, потому что они эти действия еще не делают.

Если относиться к этой концепции буквально и очень серьезно (по-православному), то можно попасть в реальность некоторой волшебной сказки, где для того, чтобы получить хорошую загробную жизнь от Верховного существа, надо выполнять магический обряд и все будет хорошо. Стоит ли удивляться практически неразрывному соединению православия с оккультным сознанием на приходском уровне?

Но даже в таком виде в этой концепции спасения слишком много логических неувязок. Самая очевидная: как примирить любовь Бога к человеку и необходимость спасения? Некоторые примиряют с помощью подпорки «богословскими костылями». Самый крупный костыль — это учение о всеобщем спасении после смерти, но тогда снова возникает вопрос — зачем тогда вообще христианство? Снова замкнутый круг.

Небольшое отступление по поводу православного учения о том, что только принадлежность к правильной религии дает право на спасение. Получается как минимум две возможных интерпретации.

Если вы верите в магическую сторону принадлежности к конфессии, то таинства крещения и остальные, совершаемые православным священником, автоматически вас делают «спасенными». В этом случае Бог основал некоторую франшизу в этом материальном мире (в нашем конкретном случае РПЦ), которой преподал ограниченное количество благодати (через которую происходит спасение), которую работники этой франшизы (священники и епископы) преподают ограниченному количеству людей. Ну а что с остальными людьми происходит, об этом лучше не задумываться (но мы-то знаем!).

Если магический уровень вы считаете неудовлетворительным, тогда вы переходите на вероучительный уровень, на котором данное учение о спасении преобразуется так, что спасение дает именно «правильная вера», т.е. определенный набор убеждений. В очень кратком виде для этого варианта можно привести классический пример из повести Н.В. Гоголя «Тарас Бульба», где описывается, как принимали казаков в Запорожскую сечь:

«Пришедший являлся только к кошевому; который обыкновенно говорил:

— Здравствуй! Что, во Христа веруешь?

— Верую! — отвечал приходивший.

— И в Троицу Святую веруешь?

— Верую!

— И в церковь ходишь?

— Хожу!

— А ну, перекрестись!

Пришедший крестился.

— Ну, хорошо, — отвечал кошевой, — ступай же в который сам знаешь курень».

Думаю, что для вероучительного варианта даже формулировку можно оставить такую же. Более продвинутые будут отвечать, что правильная вера важна потому, что приводит к правильным действиям и образу жизни, которые ведут к спасению. Но, по-моему, сути это не меняет, потому что в кратком виде формула остается такой же: спасение = правильная вера, и сколько знаков равенства поставить после очередного определения, значения не имеет (как вариант, спасение = правильная вера = руководство старца Сергия (Романова) ИЛИ Иоанникия (Ефименко) ИЛИ непринятие ИНН ИЛИ чтение отцов, etc.).

В данном случае жизнь предстает как некая игра с четкими правилами. Вот алгоритм получения спасения:

— родиться в православной семье ИЛИ в той части света, где можно стать православным

— принять таинство Крещения

— иметь православные убеждения

— вести православный образ жизни

Обновление 2018 г.: если ты православный Константинопольского патриархата или поместных церквей, которые поддерживают ПЦУ, то ты проиграл (усложнение правил игры).

— умереть в православной вере.

При этом надежды на «выигрыш», судя по писаниям тех же отцов, очень мало. Лично мне трудно совместить эти игры с идеей любящего Бога.

Общая картина из учения о грехопадении и спасении следующая: Бог создал человека, который согрешил, и чтобы избавиться от греха теперь человеку надо снова соединяться с Богом через Причащение. Какие практические выводы из этого следуют?

а) Бог ошибается (ссылка на К.С. Льюиса с его идеей о том, что из «маленького зла» Бог делает «большое добро» — очередной очень хрупкий и неубедительный богословский костыль), и Бог определенно не всесилен.

Всесильный Бог однозначно мог бы исправить свою ошибку. Например, один из вариантов в качестве шутки: Бог погубил динозавров и тысячи только видов (!!!) живых существ до появления человека, но решил сохранить жизнь первым людям, которые накосячили. Если продолжить эту идею, то получается, что последующие миллиарды людей умерли, очень многие насильственной смертью, да еще и намучились в жизни, из-за ошибки первый людей. Не проще ли было уничтожить Адама и Еву, чтобы не губить всех остальных? Тот аргумент, что другие первые люди все равно накосячили бы, еще раз подтверждает тезис о том, что Бог изначально не смог все сделать нормально. Есть шутка о том, что Бог создал мир за 7 дней, а все остальное время исправляет свои ошибки. Для религиозного человека это не так уж и смешно. Один из важных практических выводов: Богу не во всем можно доверять.

б) Бог в любом случае недоволен человеком. Чтобы человеку соединиться с Богом, нужно предпринимать какие-то определенные действия. Человек с самого начала если не плохой-плохой, то во всяком случае «не такой, как надо». В соответствии с православным учением наша задача насильно делать из себя религиозно-духовных существ. Взять хотя бы идею о преимуществе ангельского жития (монашества), аскезе, отказе от себя. Получается, что Бог не может любить человека просто так, безусловно. Чтобы завоевать Его любовь, нужно обязательно что-то делать, и отсюда постоянное желание верующих быть кем угодно, но не такими, какие они есть на самом деле.

в) Смысл жизни и какой-либо деятельности в жизни с «духовной» точки зрения заключается в исправлении собственной «неправильности». Получается, что жизнь — это некий марафон (или, скорее, даже лотерея), когда как загнанная лошадь ты бежишь к финишу, по правилам, придуманным кем-то другим, за наградой, которую ты никогда не видел.

В связи с этим последним выводом я хотел бы поставить еще один вопрос:

Что дальше со всем этим делать и чего ждать человечеству?

Ответ в отношении человека: молись, кайся, причащайся. Практическая сторона достижения личного спасения достаточно подробно расписана, тут вопросы особо задавать незачем. Творчество и развитие не имеют смысла. Все уже давно известно, надо просто следовать тому, что уже написано отцами (знаменитый лозунг Георгия Флоровского «Вперед — к отцам»), идти по их пути.

Ответ в отношении человечества: согласно Откровению Иоанна Богослова человечеству надо достигнуть последней степени развращения, после чего случится Второе пришествие Христа и дальше Страшный суд.

Комментарий: по поводу судьбы отдельного человека и комментировать особо нечего. Изначальное учение, которое принесло в мир весть о личности и внутреннем мире («Царство Божие внутри вас»), в православном христианстве сводит личность к обычной функции, функции выполнения определенных практик (потому что даже если не фокусироваться на обрядах, «внутренняя жизнь» сводится опять же к определенным практикам блюдения помыслов, Исусовой молитве, чтению духовной литературы (богомыслию) и т.д.). Тезис о функции подтверждается строжайшим иерархическим разделением на мирян, священников и епископов. В церкви функция — это главное! Но функция — это тупик.

С человечеством ситуация похуже, мягко говоря. Если небольшая возможность личного спасения присутствует, то для социума надежды нет однозначно. Отсюда минимальная социальная церковная активность (зачем что-то чинить в падшем мире?), а на уровне сознания — социальный пессимизм и, как следствие, апатия и безразличие к тому, что происходит в жизни отдельного человека, страны или мира в целом.

Выводы и заключение

Конечно, я не пытаюсь сводить все православное христианство исключительно к учению о грехопадении, спасении и эсхатологии. Можно находиться в религии и совершенно этими вопросами не задаваться, не наблюдать логику этих ответов и не делать никаких выводов. Помимо вероучительной стороны, которая может быть даже неинтересна обычному прихожанину, есть прекрасные обряды, возвышенный язык, чудесное пение, основные понятия о личности Христа, богословие иконописи, интересные книжки, да и чего только интересного не накопилось за несколько тысячелетий? В конце концов, даже простой «инаковости» православия хватает, чтобы по-настоящему привлекать людей и давать какое-то отдохновение тем, кто устал от быстрого ритма современной жизни.

Просто мой стаж в церкви позволил мне заинтересоваться этой темой, и я пришел к выводу, что современное христианство по-своему прекрасно, но те практические выводы и логические ошибки, которые вытекают из учения об отношении Бога и человека, абсурдны и разрушительны лично для меня. Это приблизительно как если бы врач лечил мне руку, но при этом давал препараты, которые всю оставшуюся жизнь заставляли бы меня жить в тревоге, вине, всех вокруг подозревать и смотреть на все окружающее с пессимизмом. «Понеже бо пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши». Я задумался, а нужно ли мне такое исцеление?

Самый общий вывод — буквальное понимание и абсолютизация основных ответов на поставленные выше вопросы приводят к тому, что Бог предстает неким сумасшедшим карающим капризным тираном, который издевается над своим творением. Если кого-то эта концепция устраивает, не имею ничего против. Лично мне она кажется неудовлетворительной. Попытка совместить эти ответы с идеей любящего Бога заканчивается выстраиванием сложных конструкций с подпоркой «богословскими костылями». А эти костыли, в свою очередь, обесценивают любые ответы на вопрос «зачем нужно христианство».

Предполагаю, что кто-то может сказать, что любая попытка более-менее связно и логически ответить на все эти вопросы провальна. Можно все списать на апофатику или что-то вроде: «после смерти разберемся. Да, сейчас есть определенные дыры, но потом все разрешится». Вполне может быть. Основной вопрос: зачем нести последствия этих разрушительных представлений? Зачем в себя инкорпорировать опыт, который разрушает меня изнутри через вину, стыд, заставление себя верить в противоречивые и абсурдные утверждения?

Я считаю, что представления о любви и справедливости совершенствуются и развиваются, в том числе благодаря той роли, какую церковь сыграла в Средние века. Но это не значит, что нужно навсегда оставаться на этом же уровне и придерживаться средневековых же принципов и убеждений.

Церковную точку зрения можно выразить также следующим образом: зачем что-то менять и пересматривать, если все и так работает? Христос пришел, дал спасение через церковь, определенные люди (православные) «спасаются», все ок. Это пример стандартного подхода «цель оправдывает средства». Цель — спасение любым путем, средства — учение церкви «во всей полноте», включая приведенные мною ответы, так что зачем пересматривать то, что уже и так работает? Своя логика в этом тоже есть.

Если бы я сам себе задал эти вопросы, на вопрос: «а что не так?», я ответил бы «не знаю». Ведь это на самом деле хороший вопрос. Действительно, что-то не так внутри меня, но сейчас для меня это не значит, что я плохой или кто-то в этом виноват (я или мои предки). Как это часто бывает, заслуга христианства именно в постановке вопроса, а не в ответе. Плюс, если сравнивать Ветхий и Новый заветы, то тут ответы и вопросы переносятся из плоскости социума в плоскость личности. Но, как и с любой идеей и инструментом, эта концепция имеет свои плюсы и минусы (в плюсах развитие гуманизма, от которого так сильно открещивается патриарх Кирилл, а зря, а в минусах абсолютизация идеи личного Бога, которая имеет очень сильные ограничения и вызывает ряд вопросов и противоречивых последствий, которые не относятся к теме этой статьи).

Лично я воспринимаю все описанные здесь «усредненные» ответы, как вполне подходящие для архаичного или средневекового сознания, при этом ни в коем случае не принижая их или относясь к ним с пренебрежением. То, что Моисей, Соломон или апостол Павел не знали ничего о строении атома или Солнечной системы, не делает их хуже или глупее современного человека. Те ответы, которые давала религия, помогали (и помогают сейчас) определенным людям как-то жить и действовать в этом сложном мире. Эти ответы помогали и мне когда-то. Но с определенного момента их авторитарность и неизменяемость стали препятствием для дальнейшего развития и просто нормальной и полноценной жизни.

Поэтому мой вопрос о том, зачем христианство нужно «обычному» человеку, который не чувствует за собой вины и у которого есть опыт общения с Богом вне религии, для меня остается открытым.

Значит ли это, что я считаю опыт церковных людей неправильным или неистинным? Нет. Я думаю, что Бог свободен и действует, где хочет, в том числе и в церкви, почему нет? Другое дело, что мне кажется, что надо отвязать логически абсурдные выводы учения определенной конфессии от опыта богопознания.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: