Врата ада

1 октября 2022 Алексей Марков

Просмотры: 5 364

Глава из книги «Бремя колокольчиков. Были старца Пиндосия».

Запах серы, гарь, гул и всполохи пламени вдали. Старéц Пиндосий прикасается виском к краям бревен возле окна своей кельи, смотрит в сторону зарева. Нас всего человек пятнадцать: несколько священников, мирян мужчин и женщин, пару монахинь и верный келейник.

— …Оно, отче, по телевидению трансляция была, прежде, чем все пропало, все кто смотрел — видели, — надтреснутым упавшим голосом продолжал средних лет священник Игорь, служивший где-то под Можайском, — у меня прихожане видели, да и иные из стоящих здесь тоже.

— Видели, старче, да, — заплакала деревенского вида бабка, кажется, из недалекой отсюда украинской деревни, — русское-то телевидение у нас часто працювало, мы ему больше верили…

— Идет уже парад Победы, техника, Арматы, ракеты всякие должны были поехать, их показали поначалу немного, — продолжал священник, — и вдруг, камера прям показывает, отец Дмитрий, ну этот, известный из Казанского храма на Красной площади настоятель, прям в епитрахили на подрясник, видно прям со службы, поднимается на мавзолей еще с какими-то людьми, мужики бандитского вида такого и женщины типичные наши церковные. И как они прошли? Куда охрана вся эта кремлевская смотрела? Не пойму. Или заговор это был? Не знаю… Но все это в прямой эфир идет… Так отец Дмитрий пузом-то своим гаранта нашего отпихивает от микрофона и кричит на всю площадь: «Вы нам молиться мешаете! У нас служба заупокойная об убиенных на войне, а вы здесь что за свистопляску устроили?» Тут его оттеснять стали, сам гарант вцепился, и охранники подоспели, но и при отце Димитрии же люди были. Вот… и тут то самое и произошло. Батюшка гаранта захватил как-то и об мраморный бордюр мавзолея ударил, в борьбе… и тут… то ли это, чем там лицо у нашего гаранта накачено, вытекло, в общем, что-то на мрамор…

— Мне показалось, как льдинка у Кая из глаз… — услышал я свой голос; и зачем так сказал?

— Не знаю уж что, — продолжил о. Игорь, — но видно хорошо было, как-то оператор все это снимал… Царствие ему Небесное… И вот, искра или струя, непонятно, прям по мавзолею, разломило на «Лен» и «ин»… потом мавзолей провалился со всеми, кто там был, а яма тут же разрастаться начала, огонь оттуда вышел… Все и кончилось, трансляция вся… Никто ничего не понял… Только теперь растет яма эта, огонь… Москвы уж нет, да и от области мало чего осталось… Говорят, химическая реакция, или утечка какая произошла…

— Нет, это не утечка, и не реакция, — сказал не отходивший от окна о. Пиндосий, — это врата ада раскрылись.

Все знали, что старéц пошутить любил, но никто из нас и не подумал, что это могло быть шуткой, или хоть чем-то не точным в самом буквальном смысле.

— Шож зробить? Конец миру? — спросила украинская селянка.

— Молиться будем, — отвечал старéц, — силен Господь и из ада восставить.

Молились часы ли, дни, даже не знаю, все смешалось, и псалтирь читали, Евангелие, и своими словами от сердца, и теми молитвами, кто какие любил, старéц как бы все это возглавлял, но ничему не препятствовал, хоть и нелюбимые им акафисты украинка читала, пусть, лишь бы от сердца… и просто молчали и молились, что, казалось, было самым правильным и точным.

В какой-то миг старéц резко распрямился из земного поклона, обернулся к нам:

— Господь, не имеющий для Себя правил, изменил суд свой, — сказал он без пафоса, по-свойски, но с каким-то, казалось, внутренним трепетом, — время Он обернет вспять. Как будто не было ничего, отверстия врат и падения в него многих… Но… врата адовы духовно открыты останутся, и безумие будет идти от мавзолея по всей земле… и Иосифу-антихристу недалеко от твоих, отец Игорь, мест священник поклонится, как и в других местах… Многие имущие разум, потеряют его, многие же и соблазнятся безумием, как бы влюбятся в него. И будет это не только в русской земле, но и за океаном. Безумнее же иных как бы Бога не познавших — многие верующие во Христа явятся, вере в свои страхи поклонятся и будут называть это поклонением Богу… А отец Дмитрий, тот, с которого все пошло, на Красной площади служить не будет, но в другом месте выйдет он, возмущаемый гордыней своей, что служить ему мешают, и будет это безумие горше и гаже первого… Ведь врата ада по-прежнему открыты будут, хоть и невидимо… И пока каждый в сердце своем не закроет их, ад безумия не сомкнет врат своих.