Ахилла

Почитал вчера комментарии (см. тут, тут и тут — прим. ред.) на странице Алексея Плужникова на мою статью «Смертельная вера».

Весьма показательны комментарии сии! Что я могу тут сказать?

Православные и иные верующие дети умом!

Жизнь идет не так, как прописано в ваших библиях (в интерпретациях Библии, кроме которых вы ничего и не можете иметь), катехизисах, поучениях, проповедях, житиях и в ваших собственных правильно-верующих головах!

Все сложнее в этом мире, чем в вашей религии, конфессии, церкви.

Я рассказываю истории только из своей жизни, потому что не имею права открывать подобные и гораздо более страшные вещи из жизни других людей.

Историй, подобных моей, мне лично известны десятки.

У меня есть и поинтереснее, чем моя.

Может, рассказать вам про одного весьма известного женатого батюшку, страдающего от своей гомосексуальности? И не только от ее тихого наличия, а и от ее реализации? О ревности матушки к парню, в которого влюблен и с которым спит ее муж. О, там много есть чего еще!

А может, поведать вам, как папа-священник и матушка его сына-священника полюбили друг друга и стали жить вместе?

О, нет! Не расскажу.

У меня еще есть истории про монахов и даже епископов. Но продолжения не будет. Я не Кураев, и слава Богу за это.

Я не сдам этих святых страдальцев.

Да, они — страдальцы и мученики. Исповедники веры.

Они искренне верят в Бога. Они посвятили Ему и Церкви свою жизнь.

Они — не подлецы, не идиоты, не лжецы и не сумасшедшие.

Представьте себе, некоторые из них делают очень много добра людям!

Повторюсь — я имею в виду только тех, кого знаю лично. Примеры прочитанные или услышанные вообще не имею в виду.

Так вот, среди моих знакомых страдальцев есть те, кого я колоссально уважаю! И всем им, уважаемым и не очень, я сострадаю. Меня этому научил мой Бог, моя жизнь.

Когда я учился на заочном в семинарии, я возненавидел город своей учебы навсегда.

Знаете, почему? Приезжая туда, я был вынужден все время жутко осуждать людей в священном сане.

А как же было возможно их не осуждать? Во время сессии они вытворяли такое!

Горничная в гостинице в три часа ночи выпрыгивала из окна, чтобы спастись от пьяных в хлам попов.

Батюшки дрались друг с другом ногами.

Матерились, курили.

В Великий пост отцы с Западной Украины заваливали столы домашними колбасами, вкуснейшим украинским салом, копчеными курами и балыками.

В пьяных разговорах выясняли, кто сколько зарабатывает, у кого больше треб, кому у кого удалось покойника увести.

Мне было 20 лет, и я был праведен в доску.

Не пил ни капли, не брал в рот сигареты, не использовал никогда ни одного матерного слова.

Когда меня радушно приглашали за мясной стол, отказывался под предлогом проблем с желудком.

Однажды мне предлагали снятую проститутку. По доброте душевной готовы были за меня заплатить. На предложение я ответил гениальной фразой: «Зачем мне? У меня жена есть».

Я даже отказывался сброситься на общак преподавателю, чтобы он поставил всей группе оценки автоматом. Денюжка преподавателю «на молитву» — вещь уж совсем безобидная, но нет, по гордости я все сдавал сам, категорически.

Да, кроме меня там были и еще несколько праведников.

Огромное впечатление на меня произвела праведность двух живых святых угодников с иконными ликами и огромными бородами.

Как-то некий о. С. попросил меня побыть с ним. Пил он перед этим с другими, а меня попросил просто побыть с ним, и мы всю ночь гуляли по монастырю. Он рассказывал мне о своих страданиях в семье, в церкви, в жизни, о своем детстве. В том числе, и о давних проблемах с алкоголем.

Под утро ему стало очень плохо с сердцем. Он стал просить об исповеди, потому что боялся уйти из этой жизни с грехами.

Хотел, чтобы именно я ее принял. А я, конечно же, отказывался, так как тогда был всего лишь псаломщиком. («Ничего, отец Георгий, когда станешь иереем, прочитаешь разрешительную молитву».)

Пошел я стучаться в комнату отцов-молитвенников и постников. Я был уверен в них, в их святости.

Они не захотели пойти.

— Он что, не знал, к чему пьянство приводит? Чего хотел, то и получает. А что мы можем сделать?

— Просто принять исповедь. Он ведь может умереть.

— Да у нас даже епитрахили с собой нет. Где мы сейчас, в 4 утра, ему епитрахиль возьмем?

Так что пришлось-таки мне самому принять его предсмертное раскаяние. Вместо разрешительной молитвы помолился, как мог, своими словами.

Но других, не умирающих и не кающихся, отцов-грешников я люто осуждал. Никак не мог иначе.

Помню, как жаловался маме: «Мама, я не понимаю! Ведь они же верят в Бога. Значит, знают, что их ждет ад. Почему же они не боятся? Как они могут так?»

Я понял позже, как они могли так. Понял только тогда, когда сам прожил все. Когда сам в своей жизни повторил все их «грехи» (ну, разве что не бил других попов ногами).

Когда узнал на своем собственном опыте, как не действуют ни молитва, ни исповедь, ни причастие, ни сотни и тысячи поклонов в течение всей ночи. Не действуют никогда, десятилетиями.

Когда лично, на своем собственном опыте и на опыте близких и прихожан, убедился сотни раз, что ничего из предлагаемых Церковью средств борьбы с грехами не работает.

И я не знаю ни одного человека, которому этот религиозный набор помог бы стать лучше, приблизиться к Богу, стать более похожим на Христа.

Знаю хороших, благочестивых людей, которые, придя в церковь, остались такими же хорошими людьми.

Знаю хороших людей, которые, придя в церковь, в течение нескольких лет людьми быть перестали. В основном, это те, над кем была совершена процедура рукоположения.

(Вы же знаете, что архиерейские руки, если их возложить на голову, меняют человеческую природу того, на кого возложены? Нужны титанические усилия, чтобы противостоять благодатной трансформации из человека в священнослужителя, а это не каждому дано.)

Знаю психически здоровых, ставших пациентами.

(Правда, далеко не все лечатся. Вместо психолога и психиатра эти несчастные больные ходят на исповедь да ездят по монастырям.)

Знаю неприятных людей, ставших еще более неприятными, потому что неприятный человек религиозного пошиба отвратителен вдвойне.

Знаю подлинных грешников, превратившихся в фальшивых, лицемерных святых.

Я повидал и узнал достаточно людей за 32 года в Церкви.

Я принимал исповеди в известных монастырях. Исповедовал тысячи людей. Общался со множеством мирян, монахов, священнослужителей. Я не сидел безвылазно на своих четырех приходах.

(Кстати, мои приходы были расположены в курортной зоне. А курорт — это не только такое место, куда некоторые приезжают нечаянно согрешить, но и куда едут сдать такие грехи, в которых стремно исповедоваться на территории своей епархии.)

Так вот, страдают люди в православной церкви! Тяжко страдают! Те, кто хоть немного пытаются жить по-христиански, страдают.

Не страдают те, кто живет поверхностно. Те, кем гнушается сатана.

(Как сказал мне однажды второй духовный отец в ответ на мои жалобы, что очень тяжело: «Легко жить тому, кто ни о чем не думает».)

Тот, у кого Бог, Христос, Церковь, Евангелие на первом месте, ломается, погибает в этой духовной жизни как личность.

Есть известный неопротестантский лозунг: «Поставь Бога на первое место в своей жизни, и все встанет на свои места». Не хочу сейчас говорить о неопротестантском Боге, но с русским православным Богом так не получается.

Поставишь нашего родного русского Бога на первое место, и все разрушится в твоей жизни. Он просто сожрет твою жизнь вместе с тобой и твоими родными и не подавится.

Чтобы не погибнуть окончательно, некоторые становятся лицемерами и фарисеями. Надевают маски и играют. Не только перед прихожанами. В первую очередь, перед самими собой и перед Богом, которого забывают.

Современное русское православие — это защита от Бога. К местному православному Богу нельзя приближаться слишком близко. Безопаснее держать сие Божество на расстоянии. На сердце Его есть надпись: «Не прислоняться!» И еще такая: «Не влезай. Убьет!» Сам читал, да.

Есть еще и такой выход, когда выхода нет. Смириться и привыкнуть существовать в целожизненном компромиссе со своей греховностью. Благо, тут и свт. Игнатий (Брянчанинов) с уважаемым Алексеем Ильичом приходят на помощь.

Непрестанное покаяние, видение своих грехов, бесчисленных, как песок морской, ощущение себя хуже всякой твари и т.п..

Весьма удобная вера! Да, она не имеет никакого отношения к христианству Христову, но более-менее живым православным верующим на плаву держаться помогает. Плавали, знаем.

Конечно, иногда захлебываешься в этой лжи. Заныриваешь с головой то в пивные реки, то в коньячные моря, то еще в какую-нибудь порнуху разного рода, но все же выныриваешь. Хотя выныривают не все. Далеко не все.

А может существовать, представьте себе, и такое кредо. Его я нечаянно услышал в доверительной беседе двух друзей, священников, в той же семинарии, когда притворялся спящим, чтобы не объясняться, почему я не буду в Четыредесятницу есть сало. Интересно, удастся ли вам ощутить ту адскую боль, в которой это исповедание родилось?

«Я долго думал, почему мы такие? — сказал один отец другому. — И знаешь, что пришло мне в голову? В Евангелии же есть слова о мерзости запустения, стоящей на месте святе… Нужно кому-то и это пророчество исполнять…»

И для чего я говорю все это? Для чего рассказываю истории своей жизни, одной из многих подобных жизней и еще не самой страшной, не самой тяжкой? Для чего пишу свои идиотские посты?

Да чтобы разбить те верующие головы, которые еще могут разбиться.

Разрушить религиозные выдумки, не имеющие никакого отношения к реальной жизни.

Реальная жизнь есть Бог. Это Его тело, если хотите. А не ваше причастие, не имеющее в большинстве случаев никакого отношения ни к подлинному причащению Христу, ни к Церкви, ни к самой жизни.

Окститесь и перекреститесь, в конце концов, те, кто задыхается, те, кто мучается в этой духоте бездуховности и лжедуховности.

Труждающиеся в богослужениях, молитвах и поклонах!

Обремененные заповедями, правилами, канонами и постами!

Поднимите ваши головы и соотнесите их и ваши сердца с жизнью! С живыми людьми вокруг вас.

Посмотрите на секулярных верующих, на атеистов, на протестантов всех разновидностей, на католиков, на представителей других религий.

Очнитесь! Ваши догматы мертвы. Ваши каноны истлели в труху. Ваша Библия, которую, впрочем, большинство из вас все равно не читает, ужасна. Ваши Таинства и обряды — это цирк, даже не театр.

Иногда мне говорят, что я только разрушаю, но не предлагаю путь исцеления.

Я не Спаситель и не спаситель.

Спасение утопающих — дело рук самих утопающих.

Я могу лишь сказать тебе, что ты утонул. И если ты еще не умер окончательно, ты меня услышишь.

Начало Жизни — понять, что ты уже утонул. Утонул в духовном богатстве своей религии.

Для такого понимания нужна элементарная честность. Просто честность. В первую очередь, перед самим собой. Честность перед самим собой есть честность и перед Богом.

А вот после понимания того, что церковь твоя, уверенная, что размещается на духовном Эвересте, лежит глубже Марианской впадины, может прийти покаяние.

Нет, не та дешевая подделка, к которой вы привыкли в ваших храмах, а то покаяние, о котором говорил Иисус Христос.

То покаяние, что совершал Он сам.

То Покаяние, что привело Его на Голгофу, ставшую Его и моим воскресением.

Покаяние, делающее тебя и меня подобным Ему Христом.

На фото: кадр из фильма «Матрица»

Примечание: мне прекрасно известны исключения из общего русско-православного правила духовного разложения. Да, в современной церкви есть отдельные общины, священнослужители, монахи, миряне, спасенные Христом и подобные Ему. Таковых я тоже знаю лично. Но в публикации речь об общей картине, а не о Нео, выскочившем из Матрицы.

Источник