Вышла на балкон — на все четыре стороны послала пасхальный привет…
23 апреля 2020 Ахилла
Пасха сто лет назад, из дневников современников.
Никита Окунев (1868 — после 1924), служащий пароходства.
11 апреля (29 марта). Христос Воскрес!
Сегодня день Светлого Христова Воскресенья. Погода солнечная, но с ветром и небольшими облачками. Заутреню во всех церквях совершали «по-старому», т.е. в 12 ч. по солнечному времени, или по казенным часам в 2-й ч. ночи.
Но какой этот день для меня и для моих родных вышел печальный! Я никого к себе не ждал; сына к светлому дню так и не дождался; брат на Украине; зять тяжело болен; и пошел я, скудно разговевшись, в Алексеевский монастырь на родительские могилы, а оттуда в лечебницу к больному, но увы! — в живых его уже не застал! Сказали, что он скончался в Страстную Пятницу, 27 мар./9 апр. в 6 час. вечера, о чем мне его дети не могли сообщить за неисправностью телефонов и дальностью их жилья от моего. Итак, не стало милейшего человека Владимира Алексеевича Каширина, мужа моей сестры. Скончался он от рака, после двухмесячных страданий, скончался 47 лет, скончался в тот день и час, в которые наш Спаситель после земных страданий испустил Свой Дух. И в этом есть высшее благоволение к нашему страдальцу. Верю, что он сегодня в Царствии Небесном, ибо вся его жизнь полна была труда и любви к людям. (..)
Сегодня продавали специальную, против Святого праздника газету под названием «Коммунистический субботник», составленную, набранную и напечатанную правоверными коммунистами в великие страстные часы. В ней есть статьи Ленина, Зиновьева, Бухарина, К. Тимирязева, К. Радека, Коллонтай, Каменева и других знаменитостей. Начинается она «присказкой»: «сегодня старая, дряхлая, древняя пасха. Рабочий класс переживает еще свою страстную, время тяжелой борьбы, напряженной работы. Этим трудом он завоюет свою пасху, когда из обломков войны и мук революции воскреснет новое коммунистическое человечество. Да здравствует грядущая пролетарская пасха! Да здравствует ее творец — Коммунистический труд».
И все статьи призывают к труду, но труд обещается не свободным, а подневольным. Его милитаризируют. Кажется, за это дело взялся сам Троцкий. Испытанный мастер Аракчеевского свойства. На Красной Армии он показал свою страшную силу, годную для легендарных вождей, завоевавших целые царства и не щадивших народы. Рабство было, есть и будет! И если «пролетарская пасха» грядет и придет, то это все-таки будет не по Троцкому, а по Христову учению.
Воистину Христос Воскрес и Воскреснет!
(..) В «Субботнике» есть и фельетон Л. Сосновского. Описывается «Вечер у Буденного», прославившегося конными набегами на Деникина. Вечер был в вагоне Буденного. Гостями были: Клим Ворошилов — рабочий, комиссар конной армии, Демьян Бедный — правительственный поэт, К. Радек и… Федор Иванович Шаляпин, видимо, из-за хорошего пайка сменивший звание Солиста Его Величества на звание Солиста их величеств Буденных и разных забубённых товарищей.
Михаил Пришвин, писатель.
11 апреля. Св. Христово Воскресение.
Тетрадь моя заканчивается — лампада догорает. Положение выясняется — делать, служить нельзя. Можно заняться землей, спекуляцией или убежать куда-нибудь в Сибирь. (..)
По логике жизнь — бессмыслица: все люди смертны, я человек, я умру. Психология, напротив, нашептывает, что жизнь совершается так, будто ей нет конца. Так жизнь существует вопреки всякой логике.
Жизнь оправдывается жизнью: всякая минута жизни проходит в бесконечности.
Чувство смерти есть тоска о полноте жизни, полный человек (герой) не боится смерти.
Алексей Орешников (1855-1933), сотрудник Исторического музея, специалист по русской и античной нумизматике.
11 апреля. Пасха Христова, 1-й день. Утром +3°. Дворничиха принесла в подарок освященной пасхи и кулича разговеться … вот какие времена наступили.
Софья Дрыжакова (1872-1943), жена уездного врача и мать четырех сыновей.
11 апреля. Вернулась от заутрени… Первый раз «одна» была, только няня — вспоминали, идя аллеей, наши прошедшие «Пасхи»… И все так далеко друг от друга — и как-то встречают сейчас великий праздник? — В шести местах вспомнят и — я уверена — с любовью бесконечной каждый о каждом… Залюбовалась бесконечным небесным простором и яркими звездами — и вышла на балкон — на все четыре стороны послала пасхальный привет…
Степан Веселовский (1876-1952), историк, археограф, академик АН СССР.
11 апреля (29 марта). Третьего дня вернулся из Москвы, где пробыл неделю. Разруха и грязь не поддаются никакому описанию. Нашествие неприятеля и обстрел произвели бы меньшие разрушения. Более ¾ домов лишились водопроводов, канализации и центрального отопления.
Убытки и повреждения так велики, что понадобятся годы, чтобы исправить отопление, канализацию и водопровод. Одновременно идет разрушение, на топливо, деревянных домов. Все, что можно сжечь, разбирают и растаскивают. На месте сломанных домов остаются груды мусора, кирпича, сломанных печей и обломков железа.
И это варварское разрушение огромного города называют разрешением «жилищного вопроса» путем муниципализации городской недвижимости. Как будто делается все, чтобы не осталось ни одного настолько глупого человека, который бы не понял нелепость этой муниципализации.
И это — после зимы, полной ужасных лишений, болезней и голода. Все, кто может, бегут из этого ада, а вынужденные оставаться вымирают.
Действительность настолько ужасна, что даже торжествующий хам, кажется, стал несколько смущаться. Отсюда — слухи о том, что небольшие дома будут возвращены собственникам (и), что будет разрешена свободная торговля и т. п.
Горькая насмешка истории. Революция под флагом социализма и коммунизма породила мелкого буржуя, который пытается уже пойти и освободиться от всяких декретов, долженствовавших уничтожить всякую собственность.
В деревне идет интенсивная дифференциация. Все неприспособленные и слабые элементы быстро разоряются и делаются настоящими пролетариями, распродают скот и движимость и т. д.
Если разруха продолжится, то разорение начнет захватывать более широкие круги. У одного нет колес, у другого — плуга или сохи и т. д. Все износилось, разрушилось, а восстановить невозможно.
Словом, анархия и разруха доходит до самых низов общества. Теперь вовсе не редкость многосемейные крестьянские [хозяйства], которые живут изо дня в день, покупая за 200, 300 и даже 400 верст печеный хлеб. Эти ужасные поездки на буферах и крышах вагонов разоряют окончательно крестьян и разносят эпидемию тифа и оспы.
Настроение у всех подавленное, мрачное. Чувствуется, что в душе дело революции похоронено безвозвратно. От мечтаний первых лет революции не осталось следа. Думают не о «завоеваниях» революции, не о защите их от мнимых и действительных врагов, а о том, чтобы как-нибудь выпутаться из беды.
Все это подготовляет ужасную, мрачную реакцию. Висячие сады революционной Семирамиды висят на волоске.
И чем дальше продержатся б[ольшеви]ки, тем ужаснее для народа и для них самих будет падение. Истерзанный, истощенный, во всем разочаровавшийся народ сам расправится со своими врагами, чтобы подготовить и облегчить возвращение тех, кого он еще недавно считал своим главным врагом.
Ирина Кнорринг (1906-1943), поэтесса, мемуаристка, эмигрант.
11 апреля. Воскресенье. Пасха. Я не буду подробно описывать эту поездку. Это была самая обыкновенная езда теперешнего времени. Ехали, конечно, в теплушке, человек 40, большей частью военные, и разговоры все были военные, только настроение далеко не военное. Это были такие тыловые прощелыги, каких теперь, к сожалению, очень много. С нами было несколько сыпнотифозных. Ехали с заездом в Феодосию.
На ст<анции> Джанкой у нас была пересадка, это было как раз в пасхальную ночь. Перегружаясь из вагона в вагон, мы слышали отдаленный благовест. В этом вагоне нас встретили очень недружелюбно, назвали спекулянтами, но потом вошли в наше положение и даже, когда впускали частную публику (вагон был офицерский), заступились за нас. Христос Воскресе, беженцы! Мне их больше всего жаль в эту ночь.
Утром приехали в Симферополь. Ничем не отпраздновали Пасху, только удалось достать крашеных яичек. На вокзале была масса корниловцев. Они так весело христосовались и разговаривали между собой, что становилось весело. Это были не такие в беспорядке отступающие части, унылые и усталые, какие мы видели в Туапсе. Это были две сформированные дивизии. Днем они поехали на фронт. Поезд был битком набит ими. На некоторых вагонах развевались знамена отдельных частей. Корниловцы уезжали такие бодрые, твердые, веселые, отъезжая, кричали: «Ура!» Кричали: «Приезжайте скорее в Москву, а мы вас там встретим!» Их настроение передалось и нам, и все их провожали с такой надеждой и верой в их победы. Корниловцы не изменят, они будут честно бороться! (..)
Иван Ярошенко (род. 1885), крестьянин из Запорожья.
11 апреля (29 марта). Пасха Христова была хорошая; на первый день был у матери и на кладбище, на второй день у нас выпивал, на третий день Поля заболела сыпным тифом и пролежала 2 недели, потом начала поправляться.
Наталья Бызова (Фадеева).
11 апреля (первый день Пасхи). Были у заутрени в Троице-Капельской церкви. Это непременная традиция; мне нездоровилось, да и служат по старому времени, т. е. в 2,5 часа, так что был один момент, когда подумала, было, не пойти, но потом почувствовала, что не могу не слышать «Христос Воскресе». Хороший был крестный ход. Вообще захватило, как всегда.
Ходили вчетвером; мама с папой с приезда в Москву не ходят, и мы вчера рассуждали, откуда в нас эти религиозные традиции; решили, что это атавизм.
Вообще, празднуем по-настоящему: есть кулич и пасха, убрали комнаты, надели шелковые кофточки. Решили позвать гостей, — вспомнить старые времена.
Алиса Коонен (1889-1974), актриса, народная артистка РСФСР, жена А. Я. Таирова.
11 апреля. 5 часов утра.
Первый день Пасхи.
У нас «файф о клок».
(..) Я хорошенькая — белое платье и розовый платик. Влюблена в кого-то, во что-то, в воздух!!
Как девочка. Мне шестнадцать лет. Все впереди.
Сейчас войдет в комнату Александр Яковлевич. Мы ляжем.
Вошел: «Маленькая, ты еще не лежишь?» Иду. Ложиться.
В объятии — голову наклонить к милой верной груди.
Господи. Верю в Бога.
Ему отдаю свою жизнь. Каждый свой час.
Да случится пусть все, чему быть должно.
Иду.
Юрий Готье (1873-1943), историк, академик, директор Румянцевского музея (1898–1930). В 1930 арестован по «академическому делу», выслан на 5 лет в Самару.
12 апреля. Пасха при дивной погоде. Общее положение все то же. Я укрепляюсь в мысли, что все, что мы видим, будет длиться без конца. Получились некоторые сведения из местностей, которые были во власти белых: в Киеве было пьянство и кутежи, сопровождаемые ненужными строгостями. В Ростове тоже. (..) Теперь и в Киеве, и в Одессе, по слухам, аресты и насилия, худшие чем в Москве; в Киеве, по рассказам, полагают, что большевики там продержатся долго. Продукты дешевле, чем в Москве, но дорожают с каждым днем.
В светлый праздник были с Володей и Таней в Новодевичьем монастыре; когда шли туда и оттуда, встретили, по крайней мере, до десятка знакомых; пройдя по кладбищу, я еще нашел знакомые могилы. У меня создалось впечатление, что вся Москва, в лице ее лучших представителей, переселяется туда — вот пути, предуказанные судьбой для русских цивилизованных людей — auswandern или aussterben [эмигрировать или вымереть {нем.)]. Только жалкие остатки вместе с лучшими элементами, которые поднимутся над теперешней зловонной гущей, быть может, создадут потом что-то на месте теперешних развалин.
На душе мрак; Пасха, одинокая, грустная, как-то особенно содействует этому. Manch Bild qus vergessenen Zeiten steigt auf aus seinem Grabe… [Немало картин забытых времен восстает из своих могил {нем.)]. Чтобы выйти из этого невыносимого состояния, хочется принять решение ездить как можно больше, хотя бы по пределам расширяющейся Совдепии, пока Господь из нее не вынесет. (..)
Ада Оношкович-Яцына (1897-1935), поэтесса и переводчица.
12 апреля. Пасха. Исповедалась в пятницу, после исповеди вышла на дождь в таком упоительном состоянии, что прямо не знала, какой трюк выкинуть, сняла шляпу и, подставив голову под прохладные капли, галопировала по лужам, счастливая, как новорожденная щука.
В субботу пекли и стряпали до остервенения, почти как в старое время, и встретили Пасху в изобилии плодов земных.
Источник: Прожито.org
Иллюстрация: картина Бориса Кустодиева «Большевик», 1920 г.
Читайте также:
Если вам нравится наша работа — поддержите нас:
Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)
Или с помощью этой формы, вписав любую сумму:
