Ахилла

Есть все же в Руси Великой особенная стать! Не знаю, празднуют ли еще где на свете старый новый год? Может, в Сербии празднуют? Или в Болгарии? Или еще в какой стране, где православные живут? Недавно услышал такое вот новогоднее пожелание: «Пусть новый 2024 год будет хуже 2025-го!» Да и вообще, в наши сложные времена произнесешь «С новым годом!» и становится как-то кисло. Вовсе не радостно, а вот выражение «Старый новый год», и правда, несет в себе бывшие голубые огоньки по телеку, те, в которых Алла Пугачева по новой песенке выдавала, типа «Лето, ах лето…» Ведь ждали ж, и не зря. Не подводила певица. Потом всей страной напевали. Эх… нынче таланты уж не те. На старый новый год, прежние те, мирные времена, с особой теплотой вспоминаются, и хочется, подняв рюмочку, произнести, как Полиграф Полиграфович: «Желаю, чтобы все!..»

Этот вот самый простой тост спеца по очистке просто завораживает. По-настоящему звучит, по-нашему, по-пролетарски! А то «салфетку туда, галстук сюда» Проще надо быть! Действительно, к чему всякие рассуждения, как на театрах — контрреволюция одна. А господа, так те давно в Париже.

Сто лет прошло с рождения, простите, зарождения в квартире профессора Преображенского товарища Шарикова. Надо бы и за него рюмочку поднять. До боли же узнается в потомках. Потому и полюбился так читателям машинописных распечаток (а именно с них и читалась поначалу крамольная повесть), что подними от текста глаза, особенно если в электричке едешь, и вот он, неподалеку сидит, под хмельком, или в тамбуре покуривает, посматривает, не идет ли контролер.

Именно в вагоне электрички я и читал впервые бледную машинописную распечатку бессмертной повести. Хохотал так, что слезы из глаз бежали. Чтобы не приставали соседи по жестким вагонным лавочкам — что это ты там читаешь? над чем так хохочешь? — переходил в другой вагон, к новым Шариковым, и снова не мог удержаться, опять хохотал до слез.

Ну да… сто лет. Повесть написана Булгаковым в двадцать пятом году, по духу времени понятно, что это начало НЭПа, значит сто лет назад и было. Именно в ту, предыдущую зиму, когда Ленин помер.

Тут на Ютубе услыхал щиплющий душу стишок. Рабочий один «от чувств» накропал, в те как раз времена, и в издательство снес, чтобы в книжку. Так не напечатали ж, гады.

Спи, ты Ленин наш прекрасный,

Баюшки-баю…

Тихо светит месяц ясный

В мавзолей твою…

Что? Смеетесь? А вот поэт тот особо не заморачивался, от души лилось, а то — «салфетку туда, галстук сюда», род там какой-то, понимаешь, падеж… Проще надо, по-нашему, от чувств! Полиграф Шариков оценил бы, не зря сам распевал: «Подходи, буржуй, глазик выколю!»

Ну, это он в кино распевал, в повести такого не было. Но кино-то чуть не лучше самой повести вышло. Теперь Шарикова другим и не вообразишь. Здорово его артист Толоконников сыграл. И пусть там его говорят, что кино — это, мол, лишь калька, с какой-то там иностранной фильмы. Наше кино — что надо! На века. Памятник Полиграфу Полиграфовичу, любимцу народному. И создателю его, Евгению Евстигнееву, памятник. Словно родился и жизнь прожил для Филиппа Филипповича Преображенского. Как ведь сыграл русского ученого, истинного аристократа, с, конечно же, трагичным для того концом, что в двух сериях не проглядывается, но всем нам, тертым, понятен.

Да только я не про то хотел поразмыслить. Я про преемственность. Один упырь умирает — это я о Владимире Ильиче Ленине, другой — зарождается. Это я о Полиграфе Полиграфовиче. И все это — сто лет назад.

Я не поленился, залез в Википедию, посмотреть, как она слово «упырь» поясняет. Не ошибаюсь ли я в эпитетах? Там написано, что это маги, вставшие по тем или иным причинам на путь абстрактного зла. Помилуйте, был ли дедушка Ленин в кепке таким уж злодеем? Ведь добра ж всем пролетариям желал, только лишь попов да буржуев велел к стенке ставить. А Шариков? Ведь только лишь от котов собирался землю очистить, они же известно — такая сволочь!

За прошедший век много чего со страною случилось. Но Шариков Ленина пережил. Ленина молодое поколение не очень-то теперь и помнит, а вот Полиграф Полиграфыча знают все. И любят. И уважают. Значит и боятся. Наш он, снова очисткой занимается. Иностранных Агентов в своей конторе определяет. Про импортозамещение рассуждает, про патриотизм. Про братские народы статьи пишет. А кому не нравятся его порядки — палкой по башке, если кто на улицу сунется, а то и кувалдой. Теперь, спустя сто лет, уж точно, его время пришло, воплотилась его мечта, за которую рюмочку поднимал: «Желаю, чтобы все!..»

Вообще-то фраза эта взята из Библии. Это в Первом послании Коринфянам апостол Павел пишет: «Ибо желаю, чтобы все люди были, как и я». Только там еще продолжается: «но каждый имеет свое дарование от Бога, один так, другой иначе». Свободу Господь всем дает, проявляйтесь, человеки, согласно своим талантам. Шариков тут опять не заморачивается. Он, конечно же, Библии сам и не читал, не успел еще с этим, но, видно, наблюдал, еще в прежней своей, собачьей жизни, как это лихо звучало: «Желаю, чтобы все!»

Да… Прошло сто лет. Построили развитой социализм. Потом опять к капитализму возвращались. Все не то. Не по-нашему. Вот взять бы все, да и поделить? — как советовал Шариков. А может быть, дать всем свободу проявления личных дарований? — как желал того Апостол Павел. Словом, поднимем рюмочки за старый 2024 новый год и тоже скажем от души, не с Шариковым — ну его, а с Апостолом Павлом: «Желаю, чтобы все!» И пусть это самый двадцать четвертый будет хуже грядущего двадцать пятого!