Ахилла

Любопытная картина открывается нашему взору. Два претендента на пока еще занятый патриарший престол ясно обозначились. Хотят они сами или нет, но борьба между ними началась и явно набирает обороты. С одной стороны, картина вольной или не очень борьбы за первосвятительское место задолго до кончины занимающего оное, вполне традиционна. Так боролись митрополиты Кирилл (Гундяев) и Мефодий (Немцов) в девяностые, тогда нынешний глава МП вышел однозначным победителем. С другой, в данный момент есть в этой борьбе странность, ведь оба претендента не могут по правилам, установленным в МП, возглавить ее, — они викарные, а не правящие епархией архиереи. Но я не думаю, что это большое препятствие, МП не раз нарушала правила, как из древних, так и из новых, нынешними архиереями принятых. Кстати, про древние: по канонам патриархом вообще не должен становиться… архиерей, ибо он уже имеет свою епархию и не должен ее покидать. Патриарх должен избираться из не имеющих епископского достоинства, так что сам устав МП противоречит православным канонам, но это мы отвлеклись, вернёмся к нашей теме. 

Митрополит Иларион (Алфеев) и епископ Тихон (Шевкунов). Два интеллигентных московских юноши, пришедших в церковь в начале восьмидесятых, гуманитарии, дети одиноких матерей, мечтавшие когда-то не о карьере, нет, о чистом пути к Богу и духовном служении. Так получилось, что я их обоих знал в те годы. С обоими познакомился в Троице-Сергеевой Лавре, и теперь хотел бы немного рассказать об их пути, насколько я это вижу. От чего шли, к чему пришли, и как так получилось…

Гриша Алфеев 

Был в Троице-Сергиевой Лавре некий отец Платон. Побывав у него на исповеди, я пытался побеседовать, посоветоваться с ним. Его посетителем оказались ещё юноша Гриша моего возраста и его мама Валерия Анатольевна. Монах доверил меня их попечению. 

Валерия Анатольевна оказалась писателем, серьёзная такая женщина, буквально всё делающая и говорившая с очень таким вдумчивым видом, даже слова о выпитом ею стакане молока звучали как высказывание о важном деле. Она поведала мне о своём духовном пути — она много где побывала, столько видела красот, стольким интересовалась в поисках истины, но нашла ее в, казалось, таком диком и непривлекательном для разностороннего интеллектуала православии.

Мама будущего митрополита написала повесть на документальной основе о её с сыном поездке в мужской монастырь в Грузии, она была напечатана в журнале и явилась предвестником современных православно-романтических писаний, самое известное из которых «Несвятые святые», написанные нашим вторым героем — вл. Тихоном (Шевкуновым). Кстати, оба они работали в Издательском отделе Московской патриархии, точнее, Валерия Анатольевна там подрабатывала на подготовке различных изданий, кажется, для «Настольной книги священнослужителя» что-то составляла; ходила она в храм на Неждановой, где служил глава Издательского отдела МП митрополит Питирим, и, будучи человеком из интеллигентских сфер, общалась с разными известными московскими батюшками того времени. Разумеется, ее сын был всегда и везде с ней, выбирая между духовным поприщем и занятием серьёзной классической музыкой.

Духовником их был тогда о. Александр Шаргунов. Валерия Анатольевна устроила нам встречу, но как-то не пошло у меня с ним, как и вообще с этим кругом. Бывал, общался, принимал помощь, но как-то не было в этом всём жизни и взаимопонимания, не совпадали мы ни с Гришей лично, ни с кругом. Пытались, помню, говорить о музыке, меня интересовали не особо одобряемые тогда в православной среде рок и всяческие хиппи, а Гриша весь был в классике, точек соприкосновения не нашлось. Хотя, что-то он мне объяснял, поддерживал, как умел, и это было не лишним. Но в целом, да, я для них был слишком прост, думаю, а они для меня… чужими. До поры до времени терпели, но потом уже и начали намекать, что когда они вместе, мне не очень место среди них, общение за послушание закончилось, а отношения так и не созрели. 

Настало время Грише идти в армию. Мама очень переживала, что-то не срасталось, и он должен был уже отправиться в дальние и совсем немузыкальные края. Всё окружение было поднято на молитвенный подвиг, семейство Асмусов в полном составе просило о помиловании р.Б. юноши Григория. И чудо-таки свершилось: чуть ли буквально не из поезда подававшего надежды музыканта отправили служить в военный оркестр, да ещё недалеко от дома (Валерия Анатольевна и Гриша жили в маленькой хрущёвской двушке недалеко от Бабушкинской). Гриша отслужил довольно легко, самоволка или увольнительная с посещением родного дома были в порядке вещей.

Позже мы пересекались с уже иеромонахом Иларионом, насельником Свято- Духова монастыря в Вильнюсе. Поступив в Московскую консерваторию, Гриша оставил ее ради духовного поприща, помню, рассказывал он мне, насколько монашество несовместимо по природе своей со священством, что так рано (23 ему было, кажется) и по канонам рукополагать не положено, но у него вот так сложилось. На мой же наивный вопрос «зачем тогда, раз все неправильно?» вразумительного ответа не помню, чтобы я получил.

В келье у молодого иеромонаха была огромная икона о. Зинона, с которым молодой подвижник поддерживал тёплые взаимоотношения; вообще, весь он горел служением. Гриша, и позже Иларион, ни с кем близко уж не дружил, но в Вильнюсе он познакомился с местным литовцем, музыкантом его лет, с ним у него завязались самые близкие дружеские отношения (не подумайте чего), им было интересно вместе и во всем. Друг этот принял православие, позже поехал с о. Иларионом на деревенский приход.

В то время состоялся у меня странный разговор с Валерией Анатольевной, она была очень недовольна этой дружбой, прямо сказала, что человек вот так вмешался и разрушает этим их с сыном общий путь, общее дело… «Какой общий путь с мамой, когда он монах, да и вообще самостоятельный человек?» — бродил вопрос в моей юной, наивной голове, но, кажется, вслух я это не произнёс. Валерия Анатольевна добилась своего, дружба эта охладела, юноша этот тоже стал монахом, оказался во Франции, потом ушёл, женился, сейчас вроде бы ди-джеит. 

В бытность о. Илариона преподавателем в Московской Духовной семинарии видел я его единожды там, в Троице-Сергиевой Лавре. Был я уже в сане, он был приветлив, агитировал поступать на заочное, на том разговор и закончился. Кто не знает, в семинарии и академии его держали за «еретика» и «западника», некоторые из семинаристов даже умудрялись брать благословения не ходить на его лекции, дабы не напитаться еретических мыслей.

Потом он устроился в ОВЦС, дальше… Мы знаем историю с его возведением в епископство, службу и конфликт у митрополита Антония (Блума). Помним слова оного, что епископом к нему в Лондон приехал совсем не тот человек, которого он знал до того, и слова самого Илариона о «духе власти», который снизошёл на него в момент епископской хиротонии… Но этому всему я уже не был живым свидетелем с места событий, слышал только, что мама горячо поддерживала сына и активно участвовала во всей этой истории в Сурожской епархии.

Окончание следует

Фото: hilarion.ru

Обсудить статью на форуме

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: