Ахилла

Об исповедных вопросниках на Руси — из монографии М. В. Корогодиной «Исповедь в России в XIV-XIX веках. Исследование и тексты», СПб, 2006.

***

Из главы «Брак и половые отношения» (в сокращении)

Традиционно исповедный текст открывался вопросом, посвященным выяснению обстоятельств потери девственности грешника, скопированным с греческой вопросной статьи. Уже в Уставе Иоанна Постника присутствовал прототип вопросника, имеющий характерное начало, говорящее о блуде. Этот первый вопрос, иногда слегка отредактированный, перешел во все остальные греческие чины исповеди. При переводе на славянский язык он занял в русских вопросниках, как и в греческих, главенствующее место. В обычном вопроснике собственно первая статья составляла единый комплекс с несколькими последующими, посвященными блуду. Эта традиция также перешла к нам от греческих книжников. А. И. Алмазов полагает, что первоначально Постников Устав предназначался для монашеской исповеди, и именно исходя из позиций строгого аскетизма самым тяжким грехом, — а потому требующим наиболее пристального внимания, — считался грех блуда. Это привело к тому, что и в русских памятниках вопросы о блуде занимали центральное положение, им уделялось порой до 2/3 общего объема текста, а иногда и больше. Только с середины XVI в. в рукописях начинают появляться вопросники, посвященные в основном вопросам о вере, но обычно наряду с этими небольшими по объему вопросниками в рукописи присутствовал и обычный исповедный текст, начинавшийся с «блудных» статей. Таким образом, пристальное внимание к блуду определялось традиционным восприятием подобных грехов как самых тяжких и требующих наиболее полного покаяния. Это восприятие пришло на Русь из Византии; оттуда же мы получили и основной перечень «блудных» грехов, который практически оставался неизменным на Руси. Обязательными были вопросы о блуде (половых отношениях неженатых, свободных людей), прелюбодеянии (внебрачных половых отношениях состоящих в браке или монашествующих, поскольку монашество приравнивалось браку), кровосмешении, гомосексуальных отношениях, малакии (рукоблудии или онанизме), скотоложстве, анальном и оральном сексе.

Все эти вопросы в более или менее подробной формулировке имеются в греческих чинах и были заимствованы оттуда. Кроме того, обязательно спрашивали о половых отношениях накануне или в церковные праздники, после причастия, после рождения ребенка или в время женских регул.

На первый взгляд кажется, что духовники спрашивали и запрещали все, сколько-нибудь отличающееся от «нормы», ограничивающейся зачатием потомства в законном браке, в то время как на Руси бытовали все виды сексуальных отношений.

Однако это не так, и здесь большое значение приобретают те возможные вопросы, которых мы не находим в покаянных текстах. Так, в рукописях совершенно отсутствуют вопросы о смеси насилия и секса, появившейся в XVIII-XIX вв., и о групповом сексе. Впрочем, Н. Л. Пушкарева считает, что групповой секс был известен на Руси, приводя в доказательство статью: «Аще два брата будут с единою женою, или две сестры с единым мужем…», однако данная статья говорит только о кровосмешении. Такие вопросы встречаются почти всегда среди статей, посвященных кровосмешению.

В статье такого рода обязательно присутствуют формулировки, указывающие на родственные связи, мы не встречаем статей вроде: «аще два мужа будут с единою женою…». Кроме того, в статье отсутствует указание на одновременность событий. Между тем во всех статьях, где грех обусловливался временной близостью событий, обязательно указывалось время, например, в вопросах о блуде после причастия: «на ту же нощь» или «того дни», в вопросах священникам о служении литургии после соития с женой: «с женой блудив, а наутро служив» и во многих других. Отсутствие указания на время свидетельствует о том, что последовательность событий не имеет значения и смысловой акцент переносится на родственные связи. Все это и подводит нас к мысли, что в статье подразумевается не одновременность событий, а последовательность.

Еще одна статья, которая приводится и доказательство существования на Руси если не добровольного группового секса, то группового изнасилования, — статья о толоке. О толоке говорится в Краткой редакции Устава Ярослава (о девушке, отданной в толоку); в исповедных вопросниках изредка встречаются статьи вроде: «Чи робы в толоце доходил еси?»

В текстах, известных по спискам XV в., за «толоку» полагается епитимья два года поста. Однако статьи о толоке встречаются редко, а в остальных вопросах нет ни малейшего намека на групповой секс. Обычно вопросы о блуде разбросаны по всему тексту исповедного вопросника. Крайне редко они полностью вынесены в начало или в середину исповедного текста; такие тексты встречаются только со второй половины XVI в. Исключение представляют вопросники, обращенные к монахам, в которых статьи, говорящие о блуде, были полностью сгруппированы в первой половине исповедного текста уже в списках XV в. В начало исповедного вопросника для мирян статьи о блуде вынесены в одном из текстов середины XVI в. Исключительное явление для XVI в. представляет собой поновление, опубликованное А. И. Алмазовым по единственному списку, в котором статьи о блуде собраны в одном разделе, имеющем надписание: «Аще хощеши, приложи и се».

Таким образом, духовник может опустить данную часть вопросника.

К концу XVI-XVII в. появляются вопросники, в которых статьи о блуде почти отсутствовали, ограничиваясь двумя-тремя статьями самого общего характера. Такой вопросник мог использоваться, если «блудные» грехи уже рассматривались чуть раньше, в одном из записанных выше в том же чине вопросников, или если духовник хорошо знал кающегося и считал бесполезным и даже вредным задавать ему подобные вопросы. Последняя ситуация была нередкой; именно по этой причине в конце XVI в. общие вопросники стали делить на разделы для отроков, мужей и вдовцов или для девиц, жен и вдов: стало очевидным, что подробные расспросы о родовой жизни могут соблазнить, а не наставить на истинный путь невинные души. В одном из поновлений инокиням встречаются такие указания перед вопросами о «блудных» грехах: «чистым не говори до знамени», «чистым отселе до конца не говори, да не соблазнятся». На полях рукописи с поновлением стоят значки, отмечающие начало и конец вопросов о блуде. Вопросники, разделенные на части, в зависимости от возраста и семейного положения мирян, распространяются в XVII в. с появлением печатного требника, в состав которого они вошли. В вопросниках из печатного требника после перечисления основных видов «блудных» прегрешений говорится: «Аще же кто таковым винам невинен, и ты о блудных делех, еже в роду и в племяни, кающагося не вопрошай, да не будеши ему соблазн. А будет скажет, что бывал грех, и ты разпроси в роду ли или в племяни, или в кумовстве, или в сватовстве, и с кем?» В целом вопросы о блуде однообразны; их цель — наиболее подробно и детально выяснить все, что касается блуда; однако некоторые статьи требуют комментария.

Вступление в брак, обручение, венчание и внебрачные связи

Наиболее «распространены вопросы о вступлении во второй или третий брак, вроде: «Были у тебе 2 или 3 жене?» или же: «Коликая ти есть жена?» Такие вопросы адресовались как мужчинам, так и женщинам. Ряд статей говорит о вступлении в брак с теми, с кем церковные или этические законы запрещали супружество. Здесь могли подразумеваться самые разные категории людей, начиная с родственников, заканчивая «господами». Одна из наиболее распространенных статей: «Не во племени ли еси женился?» Мужчинам задавали вопросы: «Госпожу понял?», «Хресницу понял за своего сына или дощерь за хресника дал?», «Отпущеницу понял?», «Иного обрученицу понял?», «Обручил еси себе жену, а иную понял за себе?» Последние две статьи говорят об обручении, которое, хотя и не было собственно заключением брака, связывало людей так, что они не могли уже больше считаться вольными в дальнейшем выборе супруга. Другая процитированная выше статья говорит о браке с «отпущеницей» — женщиной, уже состоявшей в браке и «отпущенной» мужем. По церковным правилам мужу разрешалось отпустить жену (фактически выгнать), если она была прелюбодейкой. Женщина могла вернуться в родительскую семью, если ее туда принимали. Практически же она оказывалась исключенной из общественной жизни, поскольку статус отпущенницы был одним из самых позорных, а выйти замуж снова ей было трудно.

Еще одна статья, весьма часто встречающаяся в исповедных вопросниках для мирян, говорит о венчании: «Венчался ли с женою?» В вопросниках для женщин некоторые статьи уточняют, с кем в браке состоит кающаяся: «Мужа прелюбодеица не держивала ли иного?», «Законной ли у тебе муж?» По Правилам Василия Великого женщина, живущая с мужчиной, бросившим семью, наравне с ним считается прелюбодейкой: «Аще же муж, отступив от жены, поймет иную, то и сам он есть прелюбодей, понеже творит ю прелюбодействовати, и живущая с ним есть прелюбодейца, поелику отвлекла к себе чужаго мужа». Правило, входившее в состав Номоканонов, было хорошо известно на Руси.

Ряд статей говорит о постоянных внебрачных связях, например: «А от жены своей любовници не держал ли?», «Наложницу держал ли еси?» Слово «любовница» нехарактерно для покаянных текстов; обычно такие отношения характеризовались словами «другая жена», «меньшая». Мужчине неизменно предписывалось вернуться к первой жене, даже если первый брак был бесплодным, а от «меньшей» у него были дети. Роль «меньшиц»-любовниц могли выполнять социально-зависимые женщины. Американская исследовательница Ева Левина считает, что таким ситуациям часто сопутствовало насилие. Установления о «меньшицах» мы находим в епитимийном тексте, пришедшем на Русь с Балкан и озаглавленном «Правила святых отец по заповеди святого и великого Василия»: «Имееи две жене да се ижденеть мьнша и дети ее». Если речь шла о рабыне, то ее следовало отослать как можно дальше: «Имееи свою жену и блудить сь рабою, да га биють, а рабу заточеть инамо».

Поступки, ведущие к блуду, и насилие

Речь идет о ситуациях, которые сопутствуют или могут привести к блуду, не являясь грехом сами по себе (за исключением поцелуя). Духовники уделяли немалое внимание подобным ситуациям, стараясь предотвратить грех, не дожидаясь, пока станет поздно. В вопросниках как для мужчин, так и для женщин чрезвычайно распространена была статья: «Или взирала еси на кого с похотию?»; у мужчины спрашивали также, не говорил ли он «с похотью». Особенно широкое распространение получают вопросы о наступании на ногу и мигании ради блуда, причем последняя из упомянутых статей особенно часто читается в вопросниках, предназначавшихся для исповеди женщин. К той же категории вопросов следует отнести широко распространенные статьи о поцелуях, хотя подобные действия уже рассматривались как фактический грех, а не приближение ко греху. Встречается упоминание и о других поступках, ведущих к греху: «За перси держать», «Ниц лежать» и др.

Статьи на тему насилия встречаются нечасто; так, у женщины могли спросить: «Насильством кто тебе не осквернил ли?», в тексте XVII в. добавлено: «сонную или пьяную». Мужчинам адресовались вопросы: «Посилил девицу или жену какову?», «Отроковицы ль еси не силовал еси?», «Или девицу растлил еси?»

Обычно количество статей о кровосмешении в одном вопроснике велико. Несмотря на большое количество вопросов, нельзя признать кровосмешение распространенным грехом. Скорее ему уделялось такое пристальное внимание потому, что оно считалось одним из самых страшных грехов. К кровосмешению относились и грехи, которые в современном понимании не являются таковыми. Духовное родство приравнивалось к кровному, и блуд с крестными, кумовьями, сватами, духовниками рассматривался как кровосмешение. Кровосмесительными считались блуд с такими родственниками, которые не являются родными по крови (сестра жены, жена брата или дяди), и даже половые отношения с любовницей брата. Необходимо также учитывать замкнутость большинства средневековых социумов (кроме крупных городов, как Москва, Новгород и подобных), когда в ближайшем окружении человека были почти исключительно его родственники кровные или духовные. Таким образом, возникала ситуация, в которой человек не мог согрешить с кем-то, кто не приходился бы ему хотя бы дальней родней, поскольку таких людей рядом с ним не было. Впрочем, дальние родственные связи церковь не рассматривала как кровосмесительные, акцентируя внимание на ближайших родственниках. О малой распространенности грехов, связанных с кровосмешением, может говорить неизменно большой размер епитимьи за такие грехи.

Единичные статьи

Кроме перечисленных выше необходимо отметить еще несколько статей, известных по единичным спискам, например: «Ревность держал еси?», «Поминание творил, и в том дни сам палея?» Осуждаются половые отношения, даже если они потом освящены браком: «С женой прежде брака был?», «Не растлел ли еси девицы преже понятна?» Резкому осуждению подвергается нарушение целомудрия в иллюстрированном тексте конца XVII в. из синодика: «Сия мука девицем, кои тело свое до венца оскверняют и девство свое разрушают, того ради за пуп железным крюком повешены, мука им вечьная, и птицы небесныя плоть их будут вечно терзать». Встречаются вопросы, касающиеся сводничества.

В других текстах говорится о блуде с иноверцами: «Со инноверцем пался?» Исповедные вопросники запрещают ходить в храмы иноверцев, есть или пить с ними из одного сосуда; данная статья продолжает ряд запретов. Ряд статей посвящен проституции в средневековой России: блудницам и «сонмищам», в которые ходили «ради блуда».

Иллюстрация: картина Сергея Милорадовича

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: