Ахилла

Обличение церковного начальства — один из основных трендов околоцерковной публицистики последних лет. Сами сановитые особы всегда давали для этого достаточно оснований, а благодаря А. Кураеву и другим известным публицистам те, кому интересно, могли узнать, что нехристианское поведение церковных руководителей — не случайные отклонения от нормы, а системный признак, закономерный результат устройства церковной «системы». У пишущих об этом можно найти два подхода к оценке этого явления — отрицающий и отрицательный.

В первом случае проблема так или иначе отрицается. Некрасивые поступки церковных пастырей замалчиваются, перетолковываются в благоприятном свете или сваливаются на нижестоящих. В случае деяний, подпадающих под статьи уголовного кодекса, их могут даже признать, если речь идет о мелкой сошке, но никогда не признают в отношении архиерея. (В этом, кстати, церковь аналогична светской системе, в которой держать ответ за ошибки вышестоящих до последнего времени было работой нижестоящих.) Вывод отсюда, что церковь во главе со своими руководителями хороша, но подвергается «клеветническим нападкам безбожного мира».

Второй подход клеймит всю систему церковной организации. Основной вердикт сводится к неблагоприятному отбору: система обеспечивает возвышение негодяям и выдавливает из своих рядов порядочных людей. Что отсюда следует? Вариантов, по большому счет, три: «революция в РПЦ», «в других конфессиях/религиях лучше», атеизм.

А как смотреть на все это тому, кто, осознавая проблему, остается в РПЦ и не планирует устраивать в ней революцию?

Здесь требуется какой-то третий подход. Я бы его назвал «реалистическим» или «историческим». Его суть сводится к пониманию церкви как состоящей из двух частей — прихожан и захожан. Для первых религия важна, вторые лишь изредка делают знаки внимания в ее сторону. Их мировоззрение лишь слегка затронуто христианством, его нравственные нормы им чужды, а правила «благочестивой жизни» и подавно. При этом важно, что вторые составляют большинство нашего народа.

Теперь встанем на место церковного руководителя. Посмотрим на дело с точки зрения экономики религии, а значит будем исходить из того, что это рациональный индивид, действующий в своих интересах. Его приоритеты, скорее всего, включают власть, богатство и престиж возглавляемой им организации. (Если на начальственной должности и окажется аскет, не придающий всему этому значения, он не будет играть серьезной роли. Естественный отбор отберет у него власть и передаст тому, для кого она важна.)

Этот церковный начальник имеет дело с «большим стадом» неверующих и «малым стадом» верующих. На которое из них ему следует ориентироваться в своей религиозной политике?

Ответ очевиден. За счет своей численности захожане обеспечивают церкви основную часть ее доходов и, относя себя к ней в соцопросах, придают ей формальный статус господствующей религии, откуда уже следует покровительство светских властей и благоприятная для нее картинка в СМИ. Иными словами, все то, к чему может стремится лидер религиозной организации, ему обеспечивают неверующие. Соответственно, свою задачу церковный иерарх будет видеть в том, чтобы просто поддерживать формальную лояльность большинства, а его имидж в глазах верующих оказывается сугубо второстепенным.

Так мы приходим к тому, что епископат — это пастыри не для той небольшой прослойки сознательных верующих, которая ходит в церковь и беспокоится о нравственном уровне духовенства, а для тех 70-80%, для которых православное исповедание ограничивается соцопросами. Поскольку для большинства формальных православных религия не имеет большого значения, то церковным лидерам и не нужно особо напрягаться в плане христианской жизни, чтобы им угодить. Ведь обычному человеку все равно, как там живет архиерей, а если и становится известно о нарушении им каких-то религиозные норм, большинство не видит в этом ничего особенного.

Архиереям соответствуют и священники. Все начинается в семинарии, воспитанник которой быстро приходит к пониманию, что в будущем отношение к нему церковного начальства и устройство на какой-то приход никак не будут зависеть от его богословских познаний. Если кто-то, горя верой, с жаром бросается в изучение церковных дисциплин, то в конечном счете он должен будет проиграть в конкурентной борьбе тем, кто просто обхаживает начальство. А начальство уже, естественно, ставит на приходы духовенство по себе, в соответствии со своим нравственным и интеллектуальным уровнем.

Что мы имеем в сухом остатке? От общества исходит социальный заказ на «нашу» исконную русскую религию, которая одновременно согласовалась бы с сугубо светским характером этого общества. Этот заказ выполняют религиозные лидеры, давая картинку древней религиозной традиции, оставаясь сами по образу мысли и жизни типичными начальниками нашего времени. «Малое стадо» верующих — лишь штрих на этой картинке, чтобы показать, что церковные службы — не музейная реликвия, а чья-то потребность.

Хотя такую систему принято ругать, для кого-то она имеет и свои плюсы. Ведь бытие церкви в таком виде началось далеко не вчера.

Источник

Фото: свящ. Игорь Палкин/patriarchia.ru

Обсудить статью на форуме

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: