Ахилла

От анонимного автора.

***

В начале XXI века отец К. приобрел ветхий дом и огромный участок в деревне N, да еще в таком месте, куда маршрутка ходит три раза в день. Дом куплен, но надо его как-то восстанавливать, и отец К. с матушкой Н. придумали, как восстановить его недорого и за счет чужих рук. Так был создан православный лагерь на базе воскресной школы прихода.

Учеба в воскресной школе предполагала обязательный выезд в лагерь минимум на пять дней в летний период, причем как детей, так и взрослых, обучающихся в воскресной школе, также в лагерь брали детей из школы-интерната, и они были вынуждены находиться в лагере все лето. В лагерь брали всех, независимо от пола, возраста, расы, было только одно требование: ты должен быть прихожанином храма, где служит отец К., либо быть из интерната. Проживание в лагере стоило (в те времена) 100 рублей в сутки.

Для лагеря был разработан устав, уклад, моральные и духовные правила, план по восстановлению дома и т.п. Лагерь состоял из огорода и трехэтажного дома: где одна комната на 20 лиц мужского пола, две комнаты по 6 человек на лиц женского пола, комната семьи отца К. и чердак.

Так получилось, что пару-тройку лет мне приходилось ездить в этот лагерь. Детей там воспитывали сурово: в начале лета назначался хранитель времени — человек, который должен был перед началом молитвенного правила, трапезы звонить в колокол; хранитель устава — стукач, который должен был доносить на трапезе о косяках, провинившихся, на завтраке и обеде было запрещено разговаривать между собой. Согласно уставу лагеря, такие нарушения, как мат и рукоприкладство, карались изгнанием из лагеря, но хотя и были случаи с матерщиной, за этим обычно просто следовал вынос мозга — из лагеря никого не выгоняли.

В трапезной лагеря было три стола: стол отца К., мужской стол и женский стол — при этом садиться за стол нужно было по возрасту: чем старше, тем ближе к отцу К.

Перед приездом в лагерь надо было предоставить медицинскую справку: в первый год — только о санации полости рта, в последующие — о медицинском осмотре, при этом в один год решили провести осмотр в воскресной школе при храме, куда пригласили медицинскую сестру — прихожанку, которая могла заставить снять трусы, несмотря на то, что в это время находились в помещении воскресной школы другие люди, придиралась к прыщам, к ранкам, могла написать на бланке всякую ерунду или несуществующий диагноз, главное — написать «разрешен выезд в лагерь». Многие после такого «осмотра» отправлялись в районную поликлинику на обследование, где им говорили, что все с ними в порядке, а такого диагноза, который написала медицинская сестра, в природе не существует.

В день приезда все жители лагеря младше 18 лет были обязаны сдавать свои телефоны матушке Н., а также документы, деньги, ценные вещи на хранение (при выезде все возвращалось).

Днем открытия летнего сезона был день рождения отца К., все дети и подростки должны были в этот день сделать подарок батюшке: нарисовать открытки, собрать букеты, а взрослые, в том числе весь педагогический коллектив, должны были сделать мини-выступление и обязательно сказать добрые речи, поблагодарить отца К. за то, что он тратит свое время на лагерь и воспитание его обитателей.

День начинался с зарядки в 6.30 утра для подростков, взрослые в это время еще спали, в 7.30 — молитвенное правило, которое состояло из чтения утренних молитв, Евангелия и пения десяти тропарей. До молитвенного правила разговаривать было запрещено — каралось наказанием. Далее следовал завтрак, во время завтрака, как и в любой другой прием пищи, нужно было смотреть на отца К., пока он не засунет в свой рот ложку —начинать есть раньше отца К. было нельзя, каралось тем, что могли лишить сладкого или свободного времени.

После завтрака следовало распределение по объектам: кто моет посуду, кто работает в огороде, кто штукатурит стены, кто еще чем занимается.

После полудня обед — во время обеда нужно было слушать жития святых. Тут важно упомянуть, что по звонку отца К. приносили второе и третье блюдо; когда был наплыв «жителей лагеря», то случалось такое, что не всем успевали принести первое блюдо, как отец К. требовал уже компот, в итоге если ты не успел нормально поесть, у тебя было всего 10 минут, чтобы доесть еду после того, как обед кончился. Часто бывало, что в перерыве между супом и горячим отец К. устраивал разбор полетов, и пока он вещает, к еде нельзя было притрагиваться, только когда он давал знак, чтец продолжал читать житие и можно было дальше есть.

Во время любого приема пищи надо было полностью съесть то, что тебе положили, и обтереть куском хлеба тарелку, чтобы ее было легче мыть. Если ты что-то не съел, то на следующий прием пищи тебе приносили твою тарелку с остатком твоего завтрака или обеда.

Далее следовал тихий час — нельзя ни ходить, ни разговаривать: можно только спать, либо читать книжку.

После тихого часа — катехизационная беседа: матушка Н. брала книжку отца Максима Козлова и по ней учила жить несовершеннолетних жителей лагеря.

После беседы — труды во славу лагеря, ужин и подведение итогов дня. Перед ужином кто-то из несовершеннолетних должен был украсить стол отца К. — чтобы проявить о нем заботу и сделать ему приятно.

После ужина — свободное время, но ты обязательно должен сообщить матушке Н., куда идешь и чем будешь заниматься, причем матушка могла запретить проводить свободное время так, как ты планировал изначально, и нужно было придумать себе другое занятие. Провинившихся лишали свободного времени — заставляли работать после ужина до молитвенного правила, после которого совершался крестный ход и был отбой.

Заболевших не отправляли в больницу или поликлинику, их оставляли в лагере, но на работу не вызывали. Если ты заболел, из лагеря просто не отпускали, матушка Н. не отдавала документы, говорила, что «нельзя из лагеря уезжать больными». У Ф. поднялась температура до 38.5, матушка Н. не отпускала его в больницу, на просьбы его матери отпустить, она отвечала, что «Бог поможет Ф. выздороветь». Тогда мать Ф. позвонила своему мужу, который примчался лагерь и заявил, что забирает ребенка, на возражения матушки Н. он ответил, что если ему сейчас не отдадут документы на сына, то он поедет в прокуратуру — документы отдали и Ф. поехал с отцом в больницу, в которой потом и пролечился около месяца.

Трудовая дисциплина состояла из того, что тебя назначают на объект, где ты должен трудиться: например, мыть посуду. Посуду мыли в трех тазиках, для экономии воды, к колонке подключался шланг, набирался куб воды и оттуда включали воду по необходимости, а сливали воду в компостную яму, до которой надо было еще дойти. На строительных работах надо было выполнять требования старших: пилить доски, штукатурить стены, клеить обои. У М. была аллергия на пыль с детства, но на четвертый год его пребывания в лагере отец К. сказал: «у тебя аллергия должна была уже пройти», и отправил его штукатурить в храме, после чего М. чихал три дня круглыми сутками. При этом отец К. сам аллергик, но, видимо, посчитал, что у него «особая аллергия», а у других это временное явление.

На огородном послушании нужно было сажать рассаду и снимать урожай. Однажды на огороде украли кабачок, матушка Н. устроила разборки, в тот день на обед всем дали только суп и компот без горячего, потом выяснилось, что кабачок украл кто-то из местных жителей.

Наказать могли за что угодно: плохо поклеил обои, разбил тарелку, не съел то что дали на обед, сходил в туалет во время тихого часа, разговаривал утром или вечером. Наказания были такими: земные поклоны, лишение еды, свободного времени, сладкого, но самым жестким наказанием были вызовы на ночные педсоветы: педсоветы начинались после вечернего крестного хода и могли закончиться в 5 утра, что тебе в 6.30 надо вставать, никого не волновало.

На педсоветах обсуждалось: какие молодцы педагоги, что они ради детей делают все, чтобы им было комфортно и проще было жить в будущем; как подростки ведут себя не по-христиански: не ценят труд взрослых, а надо бы взрослых благодарить за то, что они их учат жить. Один раз воспитанник интерната высказал во время ужина свое мнение, что методы воспитания в лагере не могут считаться христианскими, на что матушка Н. ответила, что «вас здесь никто не держит». Реакция от воспитанника последовала незамедлительно: он встал и ушел за территорию, и вернулся только через сутки. Пока его искал весь педагогический коллектив, он гулял по поселку, но волновались, скорее, не так за него, как за себя: если бы пропал воспитанник интерната, то лагерем бы заинтересовалась прокуратура, которая бы выявила бы не одно нарушение, но воспитанник вернулся, и прежняя жизнь лагеря вернулась на круги своя.

Окончание следует…

Читайте также:

• В поселке Янтарный Калининградской области отказались от проведения детского православного слета
• Антисанитарный православный детский лагерь обнаружен в Калининградской области

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: