Ахилла

Из цикла «Ихнее боголюбие».

***

Прокимен пятницы

— Слушай, Богдан, вот ты мне объясни, — с порога обратился отец Пигасий к своему другу-привратнику, — вот ты мне объясни прокимен сей: «Господь воцарися», так?

— Ну, допустим, — уклончиво ответил Богдан.

— «…да гневаются людие!» — выпалил отец Пигасий.

— Ну и что? — вздохнул привратник лениво.

Отец Пигасий пришёл «порожняком».

— Как что! — воскликнул о.Пигасий. — А что, что, я тебя спрашиваю, это означает?!

Богдан зевнул.

— Это какого дня прокимен? — спросил Богдан устало.

— Пятницы… а что?

— Ну, тебе, монаху, конечно, не понять… А вот люди… ну, нормальные такие, обычные люди… они по пятницам что делают? — спросил Богдан.

— Ну, — наморщился о.Пигасий, — ну… ну, вообще-то пятница — короткий день! — радуясь своей находчивости, выпалил он.

— Э-э-э… — покачал головой Богдан, — тебе-то невдомёк, что всю пятницу напропалую люди эти, значит, целый день в пробках мучаются, вот что!

— И что? — отец Пигасий явно не понимал.

— Тебя бы в эти пробки засунуть, — проворчал Богдан, — посмотрел бы я, как бы ты гневался!

— А Господь? — растерянно спросил Пигасий.

— А Господь нам сегодня послал вот эту, — Богдан откуда-то извлёк и с любовью посмотрел на просвет какой-то мутный пузырёк, — вот эту, на кофейных зёрнах! — и добавил нетерпеливо: — Штопор-то, штопор-то нашёл?

Два верных крыла

— Вот только не надо, не надо говорить мне, что вы меня понимаете! Не надо, прошу вас, не надо обманывать себя, ну а меня… меня вы, как ни пытайтесь, и подавно не обманете! Нет, друзья мои, вам, вам, зде сидящим, и повсюду православным, вам не понять того отчаяния, которое овладевает мною всякий раз, когда я думаю: а что, что же дальше? И, представьте себе, не нахожу ответа! Да! Не на-хо-жу!!! Кругом одно и то же — одна сплошная непробиваемая железобетонная стена, и как же, братцы, как же хочется из этого всего вырваться, воспарить, так сказать, ну, на худой конец — отрешиться!

…Так в тихой вечерней трапезной изливал свою душу несчастный отец Федерико. Было жарко, стояло лето, посему, в соответствии с временем года, на столе стояло пиво. Множество разных бутылок, отнюдь не из дешёвых, а в холодильнике было ещё больше, чем на столе. Беседа троих друзей текла неторопливо и грозила остаться монологом отца Федерико, но тут молчание нарушил отец Прокл.

— Н-н-н-дас! — шумно выдохнул старый дьякон. — Чтоб воспарить, батенька, крылья нужны-то!

— Кто ж спорит! — отозвался отец Федерико. — Только где ж взять эти крылья-то!

— В нашей церкви есть два верных крыла! — констатировал отец Прокл.

— Ну!?

— Крылья сии — одно сиесть «простите», а ино — «благословите»! — выпалил отец Прокл и ехидно посмотрел на друга Федерико.

Отец Федерико почему-то не обиделся.

— Тяжеловат, да и стар я для крыльев сих, — вздохнул он, — не взлечу… Вот он ещё, быть может… — тут отец Федерико стал печально вглядываться в отца Валентина. Не успел тот в свою очередь обидеться, как отец Федерико заключил: — Не, и ему те крылья не подойдут! Не взлетит!

— Да, — прогудел отец Прокл, — Валентин — наш человек!

— Что ж, раз других крыльев, отец Прокл, ты нам не предлагаешь, придётся нам тут ползать! — возгласил отец Федерико уже из холодильника, где охлаждалось тёмное и светлое, пастеризованное и нефильтрованное… В сумерках было не видно, как раскраснелся отец Валентин от невольного комплимента бывалых мужей.

Мыслепреступление

— Отец Прокл, скажите, а кто это такой — отец Перфектус? — такой вопрос задал наивный отец Валентин, услышав как-то раз эдакое странное имя изо уст отца Евстигнея. — Вы его знаете?

— А кто ж его не знает? — сердито прорычал отец Прокл.

— Так кто это? — вопросил недоумённый отец Валентин.

Отец Прокл выдержал паузу.

— Кто это… — повторил он задумчиво вопрос об отце из Управления. — Кто это… да-а-а-с… Ну, а если я вам скажу, кто это, вы никому уже больше не скажете? — заговорщически зашептал во ушеса отца Валентина отец Прокл.

— Не… а что? — удивился отец Валентин таким предосторожностям.

— Ладно, так и быть… — махнул рукой отец Прокл. — Скажу вам, только… только… вы ведь никому не скажете? — вдруг вновь неожиданно засомневавшись, повторил старый дьякон свой вопрос.

— Не-а, — ответил заинтригованный отец Валентин.

— Подойди-ка ко мне поближе, — сказал торжественно отец Прокл, — я скажу тебе на ушко!

Отец Валентин подошёл.

— Ближе! — рассердился почему-то отец Прокл.

Отец Валентин склонил голову, внимая старшему своему товарищу. Со стороны можно даже было подумать, что они целуются. Но нет! Тем временем отец Прокл торопливо, обдавая молодого дьякона горячим сорокаградусным дыханием, зашептал:

— Этот твой отец Перфектус… ну как бы вам сказать… — отец Прокл испуганно огляделся по сторонам, запнулся, но, наконец, как будто бы на что-то такое решившись, прошептал: — Он… он… ну… вы ведь никому не скажете? — вдруг совсем как-то плаксиво повторился отец Прокл, на что отец Валентин опять утвердительно кивнул головой.

— Ну… — тихо-тихо шепнул отец Прокл. — Он… он… — ПРИ…ДУ…РОК!.. — выдохнул отец Прокл во ушеса отца Валентина крамолу сию и вдруг резко отпрянул от юного сослуживца своего, аки невольного соучастника, мысленного, как ему думалось, преступления…

Но отец Валентин, рассеянно пожав плечами, ухмыльнулся… Он-таки и не понял, что это за отец такой, со странным именем Перфектус, из Управления… Молодой ещё дьякон, неопытный, не видал ничего… Ну да ладно! У него ещё всё впереди…

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: