Ахилла

Отрывок из книги «Записки сельского священника». Под псевдонимом «Сельский священник» публиковался священник Александр Розанов, который сначала служил в Саратовской губернии, потом при Мариинской колонии Московского воспитательного дома. Записки публиковались в журнале «Русская Старина», охватывают период примерно с 1840 по 1880 гг.

***

Приходские церкви наши имеют доходы от продажи восковых свечей, от кошелькового сбора, от частных пожертвований и, в весьма немногих местах, от оброчных статей. На все эти средства церковь содержится во всех своих частях: ремонтируется самое здание, покупается ризница, книги и пр. и пр. Расходу требуется, иногда, столько, что средств её недостаёт на покрытие самых необходимых нужд её.

Но, кроме расходов, так сказать, внутренних, она имеет весьма значительные расходы на сторону: 25%, по распоряжению св. Синода; на содержание духовных училищ и устройство (в Саратовской губернии) общежитий при них 17½%; на общественную больницу (земскую) 2%; на содержание миссионеров: а) между язычниками империи, б) на Кавказе и в) местных и пр. и пр. Для церкви, особенно бедной, крайне тяжелы все эти налоги. Священники и церковные старосты употребляют все усилия и к увеличению доходов церкви, и к сокращению расходов её.

От церкви со всех сторон требуют отделения её доходов, — отделения её средств к собственному её существованию, и отделения весьма значительного; но никто, вероятно, не подумал: не провалилась ли у самой церкви крыша, не разваливается ли она сама? На состояние самой церкви не обращается внимания, — и церковь сносит. Все, вероятно, полагают, что церкви имеют доходы неистощимые и настолько значительные, что могут отделять от себя на все чужие нужды. Но никто и никогда не потрудился спросить нас — сельских священников и благочинных: каковы доходы сельских церквей? Никто из городских и понятия не имеет о холоде; но мы, дающие другим отопление, мы в наших церквах буквально мёрзнем от неимения средств к отоплению, не говоря уже о других нуждах, которых никто не поймёт, если б мы и сказали. Мне, как благочинному, не раз привозили от некоторых церквей, при годичных отчётах, рубля по два — по три ржавленными грошами. — Зачем вы привезли это? — спрашиваешь священника и церковного старосту.

«Всё, что было у нас, — отвечают мне, — мы привезли вам; смотрите по ведомостям, — у нас осталось 20 копеек и 10 фунтов свеч на расторговлю». Не редкость совсем, если в церкви имеется только две священнические ризы.

…Потребовалась в училище новая постройка, экстренная ремонтировка и т. под., уполномоченные нужную сумму разделяют на благочиннические округа; округа разделяют по доходности церквей. Или просто: 10% с доходов такого-то года. В какой церкви, по приходным книгам, значится больше дохода, на ту церковь налагается, конечно, больше и взноса, предполагая, что эта церковь состоятельнее. Такой порядок дел вынуждает духовенство не все поступающие в церковь доходы вносить в приходные книги. Эти суммы слывут под названием «безгласной суммы». Но не везде, однако ж, не все суммы вносятся и не везде имеются безгласные суммы. О существовании их можно только предполагать, но доказать невозможно.

Куда ж деваются эти деньги? Представляется надобность купить что-нибудь: подсвечник и т. под., покупается и пишется: «Пожертвован неизвестным подсвечник». Собирается безгласной суммы достаточное количество; священник имеет в виду устроить новый иконостас, он и пишет на приход каждый месяц: «Собрано по приходу или пожертвовано неизвестным на устройство нового иконостаса 25–50 рублей» и вносит их в банк. Такая сумма будет специальною, от неё нельзя уже взять ни на училище и никуда на сторону. Собирается достаточная сумма, священник просит разрешения устроить новый иконостас, указывает на свои специальные средства, и консистория разрешает без всяких проволочек.

Все церковные документы пишутся на печатных бланках, бланки высылаются из консисторий, по 3 коп. за лист; а незадолго до этого они были по 3½ коп., между тем, как бланки для гражданских присутственных мест в частных типографиях печатаются по полукопейке и с большим количеством граф и букв. Из консисторий же церкви получают и книги для записки прихода, расхода и брачных обысков. За книгу листиков в 20 консистории берут копеек 90, 1 рубль и более; тогда как, при собственном заготовлении, она стоила бы не более 25–30 копеек.

Ныне уже не высылаются, но высылались очень недавно бланки никому и никогда ненужные, особенно, по так называемому прокурорскому отчёту. Из них есть такого рода: сколько при церкви больниц, сколько монастырей и т. под. Такого рода сведения требуются от благочинного бланках на десяти, и ему нужно десять бланков, — по всем родам сведений по одному бланку в год. Но консистории высылали, бывало, по 50–70 на каждую церковь, и за каждый бланк по 3 копейки. Пришлёт консистория тюк, рублей на 50, хоть волком вой с ним: священники не берут, а консистория требует деньги «полностью». Насилу упросишь священников, насилу навяжешь, — и вышлешь деньги «полностью». Консистории, конечно, есть расчёт, если в губернии имеется до 700 церквей; но церквам, которые считают капиталы свои ржавленными грошами, не хотелось бы делать попусту и двух рублёвого расхода. Доносишь консистории, что бланки не нужны, что их никто не берёт, — консистория не отвечает; но, месяца через три, предписывает представить деньги «полностью».

Случалось и так: высылаются какие-нибудь книги с предписанием: «Раздать по вашему усмотрению». Опять книг никто не берёт, никому они не нужны, но продать нужно; ну, и начинаешь расхваливать, как торговка. При этом бывало и так, получаешь книги, в указе значится 10 экземпляров, а получаешь только 8. Сколько угодно пиши и требуй; вам не ответят, а деньги потребуют за 10. Ныне этого уже ничего нет, хотя было всё это очень, очень недавно.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: