Ахилла

— Ты почему на работу опоздала? — возмущается Валя, редактор газеты «Семь дней в Новосибирске».

На часах уже двенадцать без пяти.

— Валя, хоть ты не ругайся — я и так попала в катастрофу, — оправдываюсь я.

— В какую катастрофу? — настораживается Валя.

— На машине врезалась в киоск, чуть не сбила старушку…

— А ты что, водить умеешь?

— Нет, конечно, потому и врезалась, — объясняю я, запутывая дело еще сильнее.

— А откуда у тебя машина? — допрашивает Валя.

— Да нет у меня машины!

— Так ты еще и на чужой машине… Ну ты даешь! — Валя в шоке. — Чья это машина?

— Одного … священника, — я все сильнее чувствую себя персонажем из каких-нибудь там «Денискиных рассказов».

— Боже мой! — восклицает Валя. — Какого еще священника?

— Католического…

— Католического? — недоумевает Валя. — А зачем ты залезла в машину католического священника?

— Он сам меня попросил, — бурчу я.

— Знаешь что? — решила Валя. — Ступай-ка ты домой. Отдохни!

* * *

А дело было так.

Ранним утром в аэропорту мы с отцом Войцехом провожали брата Дамиана. Помахав ему ручками, мы уже было собрались ехать обратно в город.

— Я сейчас отвезу вас на работу, — пообещал священник.

Но у отца Войцеха не завелись его «Жигули».

— Оля, не могли бы вы меня подтолкнуть? Или лучше давайте вы сядете за руль, а я вас подтолкну.

(До сих пор не пойму, чем я руководствовалась, когда беспрекословно уселась на водительское место!)

— Я толкаю, а вы жмете на педаль, хорошо?

Я кивнула.

Все получилось на славу: отец Войцех подтолкнул, я надавила на газ, и машина сорвалась с места…

…До торгового ряда было метров тридцать. За три секунды предо мной вся жизнь пронеслась перед глазами. Одновременно я прочла Розарий — весь сразу. Ко мне стремительно приближалась какая-то бабушка, заглядывавшая в окошечко киоска, ничего не подозревая…

— …Оля, я забыл вам показать, где тормоза!!! — кричал сзади отец Войцех, тщетно догоняя свою машину.

Я наугад повернула руль, машина вильнула — по счастью, в сторону от бабушки…

Раздался треск и грохот.

«Жигули» с шумом врезались в столик перед киоском. Алюминиевая обшивка стола помялась, словно пластилиновая. Зато сам киоск не пострадал. А главное — уцелела бабушка!

— Ой!! — удивленно причитала она, разглядывая свою черную сумку, сплющенную, как блин, со всем содержимым. — Ой — мои очки! — и бабушка достала размозженный футляр для очков, полный молотого стекла. — Ой!! Подарок внуку! — и бабушка вытащила какие-то пластмассовые разноцветные осколки…

— Господи! Я все понял! — сказал Богу отец Войцех, добежав, наконец, до своей машины.

«Почему у него все руки в крови?..» — машинально удивилась я.

Войцех продолжал лихорадочно ощупывать разбитый капот своей машины, даже не замечая, что ранит пальцы и ладони.

— Да ты что, твою мать!? — Войцеха окружила куча мужиков. — Ты кого посадил за руль?! Ты соображаешь или нет?

Войцех всем улыбался, не соображая ничего… Когда он волновался, он совершенно переставал понимать по-русски.

Через десять минут ему даже начали сочувствовать — и продавщица, и бабушка, и мужики. И чуть ли не гаишники.

Войцех раздал все свои имеющиеся дойчмарки на штрафы и на компенсацию материального ущерба. Судя по сочувственным улыбкам, все остались довольны. Правда, гаишники несколько раз передавали его все выше- и вышестоящим, Войцех по очереди всем платил, улыбался, кланялся и благодарил. Через часа два ему вернули права.

За это время милиция разных видов на несколько раз проверила у него документы.

Мы познакомились с бабушкой. Оказалось, она летит на Сахалин, и ее самолет только через два дня. Она собиралась пересидеть это время в зале ожидания.

— Да зачем же в зале! Мы сейчас поедем к нам в курию, — предложил Войцех, кругом виноватый перед ней.

Мы было приготовились ехать. Но столкнулись с той же самой проблемой — машина не завелась. Сейчас у нее было еще меньше шансов.

— Оля, я подтолкну, а вы… — но Войцех благоразумно не стал развивать эту мысль.

Около нас праздно бродили мужчины среднего возраста без особых примет.

Когда Войцех со своим польским акцентом попросил их подтолкнуть машину, вместо ответа они потребовали предъявить документы.

— Да мы уже сто раз предъявляли эти дурацкие документы! — разозлилась я. — Документы у нас в порядке, а вот машина — нет! Лучше бы взяли да подтолкнули!

Люди в штатском действительно взяли и подтолкнули.

Мы тронулись. Примерно через десять минут пути из машины со звоном вывалилась какая-то запчасть — прямо на дорогу. Войцех притормозил.

— Оля, я не хочу выключать машину! Давайте я вылезу и посмотрю, а вы сядете на мое место и подержите руль! Только не жмите на газ!!!

Войцех нашел в багажнике тряпку, разорвал ее, смотав в жгут, привязал к машине отвалившуюся деталь.

Мы двинулись дальше. Но тут замигала красная лампочка…

— Бензин заканчивается… — упавшим голосом сказал Войцех. — Оля, кажется, я не смогу довезти вас до работы — я лучше вызову вам такси!

— Не надо такси, — сказала я.

«Хоть бы до храма живыми доехать…» — мне было не до хорошего.

Розарий читали хором втроем, даже неверующая бабушка громко молилась…

Бензин закончился во дворе Кафедрального собора.

Вечером решила навестить моего польского товарища по несчастью.

Застала мирную идиллическую картину: у него в комнате за дубовым столом сидела бабушка в халате и вязала, а гостеприимный отец Войцех хлопотливо варил ей кофе.

— Вот, Оля, посмотрите, какие модные очки я купил! — показал он. — Жаль, что не подошли!

— Так они же на минус, а у меня — плюс, — сказала бабушка.

— Но зато подарок внуку — в самый раз! — похвастался он и запустил игрушку.

Это была какая-то заводная карусель, очень нарядная и громоздкая — как любит Войцех. Кажется, до внука он решил наиграться сам. Бабушка довольно улыбалась.

— Я ее с владыкой уже познакомил, — сказал Войцех. — Он уже слышал об этой истории. Кормил ее в своей трапезной. До самолета, говорит, пусть поживет в курии!

Через два дня Войцех, посадив бабушку на такси, отправил в аэропорт. Взял слово, что она сообщит, когда доберется.

Через два дня в курию пришла телеграмма из Южно-Сахалинска: «Долетела нормально».

***

Я твердо решила не рассказывать этого случая ни мужу, ни дочке, опасаясь насмешек. Хватит с меня того, что я так глупо выглядела на работе.

— …Ну отец Войцех дает: ездит по городу и сшибает старушек! — сказал однажды Саша, заходя с улицы.

— Ты откуда знаешь? — обалдела я.

— Встретил только что отца Романа, тот хохочет. Вся курия, говорит, веселится!

— Врет он, твой Роман: это вовсе не Войцех, а я… — не выдержала я, не заметив, как проболталась.

— Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее… — Саша перестал смеяться.

Пришлось рассказать…

Короче, не умеешь врать — даже не пытайся.

Не умеешь ездить — не садись за руль. Даже если просит священник. Особенно если просит священник.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: