Ахилла

Как хорошо и печально известно, в России не приживаются демократические формы государственного устройства. Те формы, которые предполагают открытые дискуссии, честные выборы, когда кандидаты на место в законодательной или исполнительной власти действительно являются выразителями воли и интересов определенных групп народа. Те формы, когда во главу всего ставится закон, а не личности правителей, где все «правители» заняты исполнением этого закона, а не своих эгоистических интересов, являются всего лишь нанятыми госслужащими, а не «лидерами нации».

Нет, в России гораздо привычнее авторитаризм, который, как мы уже знаем, имеет тенденцию перерастать в тоталитаризм. Такая форма правления, где есть «хороший царь», у которого, конечно, могут иногда попадаться «плохие бояре», которые являются неким буфером между народным возмущением, бунтом и безопасностью правления царя. Можно показательно снять и наказать губернатора, посадить мэра — и народу косточка, и боярам намек — будьте покорны, а не то… Хотя порой случается не по плану, и получается Хабаровск…

Но в целом ясно, что в авторитарном государстве ни царя, ни бояр не интересует обратная связь от народа. В государстве, вроде нынешнего РФ, являющемся авторитарным, но прикидывающемся демократическим, лишь делается вид, будто мнение народа или его потребности что-то значат. Об этом обычно вспоминают лишь накануне выборов или только что прошедших «поправочных» голосований.

Иметь обратную связь с народом по-настоящему, «по чесноку» никакой авторитарной власти не может быть выгодно — ведь тогда рухнет «вертикаль» этой самой власти, если начать объясняться с холопами и смердами. Глядишь, они еще начнут задавать неудобные вопросы, требовать на них ответы — о легитимности твоей власти, о богатствах земли, которые идут почему-то только в определенные карманы, а народ получает только повышение цен и пенсионного возраста…

В общем, понятно, что само явление авторитаризма в политике отрицает саму возможность обратной связи. Народ получает от таких политиков только демагогию и монологи, а «вопросы» на «Прямой линии» задают заранее отобранные надежные товарищи.

В церковной сфере все то же самое. Епископат РПЦ и обратная связь с мирянами — самое нелепое сочетание, которое вызывает только смех.

С одной стороны, демагогия о том, что «Церковь должна разговаривать со своим народом» (даже в самой этой лицемерной формулировке сразу разводятся понятия: «Церковь» — это мы, священноначалие, а народ — ну это все те, кто не мы), то и дело звучит с церковных трибун, когда вдруг вспоминается, что мы живем вроде как в XXI веке, вроде как не при царе-батюшке, и народ-то стал слишком образованный и научился пользоваться гуглом.

Тут сразу вспоминается необходимость миссии в интернете, приветствуются священники-блогеры (ну, разумеется, только те приветствуются, кто миссионерит в верноподданическом направлении, не смеет пересекать неписаных границ), вроде как работа промеж молодежи как бы ведется.

Всякие лейгоды, мудро поглядывая сквозь свои профессорские очки, делают вид, будто они продвинуты в этих ваших интернетах, да и вообще — когда-то они смело заявляли, что даже «джинсы не мешают спасению». А теперь они ведут как бы работу по как бы взаимодействию как бы Церкви с как бы обществом и СМИ. Ну как ведут: воспевают своих подружек и дружков-пропагандистов, самого мерзкого соловьевского разлива, с госканалов, поддерживают страдающих от беспредела западных злодеев друзей из самого мракобесного, но зато суперпатриотичного телеканала «Царьград» — в общем, обратной связи много — например, Владимир Легойда в своем телеграм-канале усердно перепощивает ради продвижения те каналы, которые хвалят его, а он в ответ кукует восторги про них.

С самых высоких церковных трибун, от священноначалия, в перерывах между демагогией об обратной связи с мирянами, мы слышим прорывающуюся правду: на самом деле «Церковь — это армия», где архиереи — енералы, священники — рядовые, ну а миряне — тыловое обеспечение этой армии. Все для фронта, все для победы, все для мерседеса и зарубежной резиденции нашего любимого барина, простите, священноначальничка.

Зачем такому енералу обратная связь? Как вообще возможна обратная связь от рядового или штатского, окромя «есть! Слушаюсь! Будет исполнено, ваш-ство!!» Иначе ведь вся армия разрушится, начнется эта самая, как ее, простихосподи, демократия, а то еще и демонстрация, чур меня, чур, святые угодники и архангел ОМОН!

А в качестве проповедников «обратной связи» и «Церкви-армии» (и никого не волнует эта шизофреничность) очень ценятся священники-рядовые, которые воспевают всевластие священноначалия, внушая пастве и собратьям, что нет хуже греха, чем непослушание своему господину.

Вот один из характерных примеров (сколько их мы упоминали на «Ахилле» (например, тут и тут, а сколько еще не упомянуто).

Сайт Екатеринбургской епархии публикует расшифровку беседы со священником Константином Корепановым, которая прошла на епархиальном радио «Воскресение».

Беседа вроде как посвящена ситуации вокруг схимонаха Сергия (Романова) и Среднеуральского монастыря, но Корепанов поворачивает эту беседу в правильном верноподданическом направлении.

Например, он «смиренно» заявляет:

«Я бы не хотел переходить на личность отца Сергия — я не архиерей: архиерей имеет право высказывать суждение и прещение, свое рассуждение о личности подчиненного ему любого члена Церкви. Я такой властью не обладаю, слава Богу. У меня есть свое мнение, но озвучивать его не буду, это ни к чему».

Еще раз: архиерей «имеет право» высказывать суждение о личности подчиненного ему любого члена Церкви. Не Христу подчиненного, а архиерею подчиненного. А все остальные должны засунуть свое мнение туда же, куда и батюшка Константин засунул.

А дальше Корепанов поясняет, в чем главный грех Романова — это тщеславие, вернее, то, что он посмел через голову начальства прыгать:

«В том-то и беда, что мы проповедуем что угодно, только не Христа, а мы должны проповедовать Христа, и Христа распятого. А если мы проповедуем конец света, немыслимые вещи, например, политику — как относиться к президенту? Есть совершенно конкретная заповедь Божия, как относиться к власти. В любом случае каноническими правилами категорически запрещено превращать амвон в какую-то политическую трибуну. Обращаться напрямую к президенту не имеет права не только простой священник — даже правящий архиерей не имеет права обратиться к верховной государственной власти с личными письмом или обращением, только Предстоятель.

А здесь человек, тогда священник, игумен, схимник, монах, просто член Церкви обращается к президенту с какими-то риторическими вещами или с письмами. Это канонически запрещено, за это извержение из сана: ты не знаешь порядка, ты через голову прыгаешь. Это, по каноническому праву, говорит, что ты возомнил о себе и уже сам себя считаешь себя спасителем человечества, себя считаешь опорой Церкви — это же очевидно прельщенное состояние».

И тут все дружно засмеялись. То есть если Романов превращает свой амвон в политическую трибуну — за это извержение из сана. А то, что практически все поголовно архиереи, по примеру патриарха, а также большое количество священников впрямую, не стесняясь, с амвонов и страниц епархиальных сайтов агитировали за поправки, «обнуляющие» Путина, — это вроде как и ничего, и даже вполне себе добродетель.

Вот в чем грех мятежного схимника — он потребовал обратной связи — и от президента, и от патриарха, и от своего правящего архиерея. Да, сам Романов несет ахинею, и его многие требования и вопросы нелепы, мракобесны и вообще на грани психиатрии, но почему к нему так неослабно держится внимание и народа, и СМИ, и почему это так бесит священноначалие? Именно поэтому — он не боится задавать вопросы, на которые требует ответа. А ответов нет, вернее, они есть, но они лицемерные, демагогические и только еще больше раздражающие тех, кто «алчет и жаждет правды», пусть и в извращенной форме.

Да, Романов и сам такой же политик, так же склонный к авторитаризму, демагогии и так же не способный на настоящую обратную связь. Но он бесстрашный в своем нападении на власть, тем и привлекает к себе народ, который не рискует, хоть и хочет, задавать те же вопросы царю и боярам.

А священник Константин Корепанов продолжает поучать читателей епархиального сайта (не зря ведь удосужились сделать расшифровку именно этой передачи, обычно другие беседы на радио этого не удостаиваются): главное в христианстве — это послушание начальству:

«Знаете, когда вы не выпускаете Евангелие из рук, когда вы его не „штудируете“, не „вычитываете“, когда вы им живете, когда черпаете оттуда истину, жизнь, смыслы, на худой конец, тогда вам понятно, что вне послушания вообще ничего христианского нет — просто нет. Не существует».

И послушание это в Церкви относится сугубо к архиереям — они для христиан стали богами:

«Понятно, что у нас народ больше общается со священником, чем с епископом, и это кружит голову священникам, но священник в присяге подписывает и знать должен, как образованный человек, что в его присутствии Полноты Церкви нет: она есть только там, где есть епископ, и она образуется и при моем служении — если я это помню и осуществляю память тем, что я поминаю правящего архиерея и предстоятеля нашего Патриарха Кирилла и этим свидетельствую, что я помню, что я сюда всего лишь делегирован (вы же понимаете, что такое делегирован: захочет архиерей — он отзовет. Сколько копий сломано „как он может отзывать, как он может не отзывать“ — это его, если хотите, Церковь: он здесь архиерей, он здесь верховная власть, которую дал ему Христос на созидание этой Церкви, он решает где мне служить — здесь или в другом месте, он как бы для меня глашатай воли Божией).

И это должен помнить любой священник, и пока он это помнит, там совершается литургия, — потому что он почитает власть епископа.

Если же священник отталкивает власть епископа и говорит: „Нет, я сам по себе, я благодатный есть, я рукоположен, я сам могу совершать…“ — нет, Евхаристия там просто не совершается. Ты можешь там все, что угодно делать — произносить замечательные проповеди, танцевать, петь — что хочешь делать, но там ничего не происходит: Церковь там, где епископ — это совершенно конкретное свидетельство всей первенствующей Церкви, она четко так сказала. Поэтому священник должен умалиться: помнить свое место и сознавать, что Церковь — это не он сам (это тоже к прелести относится)».

Все запомнили? Перечитайте и вбейте себе в головы, смерды: «это его, архиерея, если хотите, Церковь». А если не хотим? А если считаем, что барин того, зажрался, сам в прелести находится, раз считает себя господином душ и телес христиан, хозяином Церкви? Нет, уверяет нас проповедник архиерейского авторитаризма, тогда вы вообще никто и звать вас никак, пшли вон, вы вышли от нас, но не были наши — любимый припев.

Поэтому не ждите от архиереев обратной связи. Если они уверены, что только они и есть единственно Церковь, а другим они только милостиво чего-то там делегируют, а потом отбирают обратно по своей воле, то какая тут может быть связь? Только одна — мазохистская — расслабьтесь и постарайтесь получать удовольствие. И ручку не забывайте целовать, аки руку самого Бога.

Читайте также:

• Смирение перед ложью и тиранией как путь к святости?
• Когда холуйство и сытое брюхо дороже свободы и Конституции
• Церковный генералитет, или Почему в РПЦ так все безнадежно

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: