Ахилла

В опровержение моей статьи о том, что Китеж-град затоплен и существует лишь в мечтах у некоторой части русской творческой интеллигенции, и то больше в остатках эмигрантских кругов первой ее волны, я, кажется, получила достоверное подтверждение факта нахождения этого славного города на месте Александровской слободы.

Сей неожиданный документ пришел от жителя Санкт-Петербурга Сергея Кочерягина, и в нем говорилось следующее:

«Не стройте интеллигентских, и прочее, иллюзий, господатоварисчибратья! Китежъ-Градъ „предусмотрительно“ оставленъ — обозначен, показан — свт. страстотерпцем Царем Николаем II в его духовном завещании, а именно здесь!

Феодоровскiй Царский Русскай Городок в Царскомъ Селе, Лобномъ* Месте РОССИИ!

*) Лобное Место — славянский перевод евр. ГОЛГОФА».

К этому прилагалась ссылка на указанное место.

Ознакомилась с присланным и делюсь с вами впечатлениями.

Начну издалека, вернее, с города Санкт-Петербурга и его окрестностей. В него я впервые приехала, когда он был Ленинградом. Будучи не просто туристом, а имея далеко идущие планы, поселилась в нем, устроилась на работу и учебу, но через два с небольшим года по обстоятельствам, которые привели к семейным, покинула его, сильно огорчаясь. То был период неоправданных надежд. Но выяснилось это гораздо позже. Да и вообще тот Ленинград существовал в другом государстве, так сказать, ментально был другим, хотя полностью советским он не был никогда. В нем всегда было мало солнечного света и тепла, которые отчасти заменяли красоты пейзажей и архитектурные строгости классицизма, и в нем всегда была какая-то влекущая тайна.

Второй свой переезд уже в Санкт-Петербург я задумала не в самое подходящее время. Имея достаточный опыт жизненных потерь и слабое здоровье, не рассчитала силы, ввязалась в авантюру, думая, что сумею выиграть. Не буду здесь описывать ту сторону своей жизни, а постараюсь передать то, что почувствовала в этот период, живя в городе на Неве. Различия слишком бросались в глаза. Особенно в разговорах о судьбах России. Потому что монархические настроения уже тогда вызревали и усугублялись. Все же Питер, как его часто называли петербуржцы, был столицей государства.

Меня постоянно знакомили с разными диковинными людьми. Вот известный солнцепоклонник из Сибири, конкретно из Новосибирского академгородка, что само по себе примечательно: наука и рунические знаки, соединение знания и верований, мистики и материального. Интересно ведь?.. — Еще бы! Этот поклонник солнечной энергии гостил у другой интересной особы под ником Анастасия (провинциальной актрисы, тоже откуда-то из глубинки переехавшей в северную столицу). Оба-два — любители Рерихов и Блаватской. По внешнему виду и образованию не интеллигенты по прямой линии. Любители. Вдохновленные идеями возрождения России. А то…

Вместе мы дружной компанией устраивали выставку всевозможных солнышек из коллекции солнцепоклонника. Она не имела громадного успеха, но кое-какие пожертвования все же собрали. Потом подключилась и театральная общественность, которая в ДК не помню уже имени кого рукоплескала постановке «Анастасия». Это — да-да, по произведениям того самого Мегре́ из той же Новосибирской области, где чудо-девка рожает чудо-дитя в глухом лесу, а медведи ему попу подтирают и воспитывают в лучших традициях российской эзотерической культуры, сотканной из множества разных обрывков чужих мистических культов. Вся эта литература претендовала на статус документальной прозы, что само по себе наглый обман и тянет на статью Уголовного Кодекса.

Я, как журналистка, сопровождала эти события, вела, так сказать, наблюдения за людьми в этой области сознания. А у них главным словом была «осознанность». Загадочное волшебное слово. Им как ключиком открывались все глубины сознания и… подсознания — темной материи, которая будоражила умы и манила в бездны. Короче, я поняла главное: подзаработать на этом они желали всей душой. Мегре Владимиру это удалось с наибольшим успехом. Девять книжек купоросного цвета вышли в свет и завладели умами многих пенсионеров на своих приусадебных участках. Именно на них предлагалось выращивать чудо-яблоки, не портящиеся совсем. Рецепты тоже прилагались.

Климат, конечно, в Ленобласти ужасный. Солнца мало, ночи длинные и холодные. Белые тоже — как оказалось — красивы для приезжих, но не полезны для местных. Болота не добавляют позитива. Испарения с них буквально подрывают жизненные силы. Такая климатическая обусловленность рождает мечтательность в плане преобразования жизни во что-то более комфортное. И если в Финляндии на эти преобразования работают технологии и желание властей, то в Питере и окрестностях в этом смысле дело продвигается туго, а людям нужны позитивные настроения. Вот и приходят они в образах прекрасной златовласой Анастасии и мудрого медведя с листом лопуха. Кстати, вот эти купоросные книжки напоминали мне всякий раз издание творений нашего митрополита. Сами знаете какого. Я не дерзаю сравнивать содержание, но оформление очень похоже. Может, один заказчик?

Но этого всего недостаточно для оставшихся россиян: для православной его части, недавно еще спавшей, и вдруг проснувшейся и с новой силой ринувшейся возрождать духовность предков. И тут как всегда все смешалось в доме у романовцев. Рев побед раскатистый и буйный, и слезы умиления при воспоминаниях о прошлом, и верования предков, и крепкая вера в царя и отечество. Появился вот такой зримый микс в Александровской слободе. Начало его было положено еще до революции при Николае Втором. Тамошняя общественность хотела угодить как оказалось последнему императору, не подозревая о скором конце всей славной империи? Или сами предчувствия катастрофы бросали их в объятия снов о прекрасном и величественном? Загадка русской души. Достоевский все же предвидел.

Когда я читала памфлет александровослободцев, то все ждала, где-нибудь они помянут Христа? — Встретила один раз в виде цитаты из «Братьев Карамазовых». Все снова зарифмовалось.

Теоретическая часть памфлета начинается с воззвания создателей общества в 1915 году: «Домой, домой! Есть в Петрограде только что народившееся общество, над судьбою которого надо „дрожать“ и любовно ее оберегать всякому, кто чует старую Русь, кому говорят святыми призывами прежние века, родная, милая быль. Это — Общество возрождения художественной Руси».

А само оно просуществовало до 17-го года. В памфлете сегодняшних активистов утверждается, что «движение это было настолько мощным, что не затухало и в советский период, а в наши дни снова активизируется, находя поддержку в Православной Церкви и отклик в душе всего народа». Как всегда, говорят от лица и души всего народа, а он и не слыхивал о таком.

Главная часть целиком посвящена прославлению рода Романовых. И Иоанна Грозного в том числе. Николай Второй, конечно, чаще упоминается, но рифмуется и с Грозным. Странно. На памятнике Тысячелетия Крещения Руси Грозного нет, а у александровослободцев он в первых рядах. Да и понятно почему: ищут они и не могут найти ту таинственную библиотеку Грозного, о которой грезят как о Шамбале, с сакральными текстами и бессмертными заклинаниями на погибель Западу и процветанию Матушки Руси. Никак у них отдельно не может процвесть Русь, чтобы обязательно тотчас США не провалились в преисподнюю.

Встречается в присланном и такой артефакт: «Академик Рерих рассказывал о поразительных данных, обнаруженных раскопками в Новгороде, где земля возвращает назад последовательные наслоения веков, и как все это вновь засыпали и посадили на этом „глаголе веков“… капусту». Вы что-нибудь поняли? — Я нет. Потому что сам стиль письма то ли самого Кочерягина, то ли его сподвижников отдает эзотерическим бредом и какой-то манией величия, основанной на фантасмагории прошлых веков. Чего они, собственно, хотят? Особенно сейчас, когда государство буквально трещит по швам от беззакония и репрессий, а они мечтают о светоносной утопии, может, ум за разум зашел, как перед концом империи? Тогда ведь тоже пытались убежать от реальных действий и искали триумфальных побед над врагами, а сами проиграли страну и обрекли ее на погибель.

Ну, ок. Возрождайте ремесла и стройте терема, коли есть охота. Конечно, под это дело требуются средства. Наверно, немалые. Не хочу грешить против энтузиастов-бессребреников, таковые всегда есть, но если тут речь об очередном распиле бюджета, я — против. И позвольте, не пытаетесь ли вы снова искать или строить Шамбалу, которую так и не нашли Рерихи? Сколько можно, господа любители художественной Руси? Вспомните хотя бы о народе, который в основном здесь мается от разнотыка во всем, не верит не то, что в Шамбалу, а уже и в реальность сохранения остатков разума у правителей. У которых то встречи со своими шаманами, то терки с чужими. То старцы им чего-то обещают, то сами грозят отправить «всех в рай». Знаем мы этот рай. Давайте уж делом займемся, что ли?..

Иллюстрация: Н.К. Рерих. Тангла. Песнь о Шамбале. 1943

Читайте также:

• Русская утопия 2.0