Ахилла

А кому еще должен принадлежать храм как ни Церкви? Вот такая отправная точка моих размышлений, да и вообще этого безумного месяца.

Да, кому? Сначала послушаешь отца Георгия Митрофанова (событие № 1) и подумаешь: а какая, в общем-то, разница? Церковь же не в бревнах, а в ребрах. Потом нет, бьешь себя по щекам и гонишь эти мысли. Вот и сам словесник патриарха, отец Александр Волков тут же оппонирует Митрофанову…

Но стоп. Дело там даже не в этом. Главное: отец Александр, будучи в отпуске на водах, вдруг выступил не с заученным пресс-релизом, а с живой человеческой позицией (событие № 2). С ним можно соглашаться или можно возражать ему, не это важно. Отец Митрофанов выразил свою точку зрения в интервью, а отец Волков цивилизованно ему возразил. И произошло небывалое и неслыханное: в стенах Церкви возникла здоровая дискуссия, причем в диалоге людей, стоящих по разные стороны от центра. Можно сколько угодно считать это событие малозначительным, но нельзя не молиться о продолжении диалога людей столь разных.

Событие № 3. Американские медиа с позором изгоняют советника по нацбезопасности из администрации. Реакция президента? Трамп не признает ошибки Белого Дома, вместо этого гнобит журналистов специальным термином fake news (печально!).

«Новая Газета» публикует репортаж о том, как церковные структуры «отжимают» здание в Москве у Института рыбного хозяйства (событие № 4). Это, несомненно, важнейшее событие пятилетия. А что Церковь? За весь репортаж не удалось получить ни одного слова, ни одного вздоха, ни одной буквы комментария церковных людей. Когда Трампу не нравится что-то, знаете, как он с этим борется? Он говорит, что этого просто не было, это не нужно замечать, это fake news. Молчание Церкви по этим же соображениям?

И, наконец, вопрос о передаче храма Василия Блаженного в ведение Церкви. Некий спикер от РПЦ утверждает, что это было бы не разумно, поскольку расходы на содержание памятника архитектуры непомерно высоки (событие № 5). Церковь такое бремя не потянет точно. Уф.

И тогда снова я задаю себе вопрос: а кому же все-таки должен принадлежать храм? И ответ за последние тридцать дней сильно менялся в зависимости от того, кто отвечал на этот вопрос, в моей голове, как во сне или плохой пьесе. Вот отец Митрофанов в свете софитов уверяет, что Церковь — это не недвижимость, а люди. Но ему вдруг на смену приходит и возражает отец Волков, который говорит, что Церковь — это и стены тоже, и надо бы, чтобы стены эти были покрепче. Такие, видимо, стены, о которых мечтает Трамп на границе с Мексикой.

Потом приходит игуменья Ксения и говорит, что стены — это те настоящие кирпичные стены, которые томятся под советской безбожной надстройкой многоэтажного научного института, и нужно немедленно их вызволять. А представители СИНФО видят в этом событии уже какие-то символические стены, отделяющие церковное начальство от общества. А вот приходит неизвестный комментатор от Церкви и вконец все запутывает, говоря, что стены эти пусть лучше останутся у государства, так понадежнее будет.

И только я стою и в задумчивости размышляю: а кому же все-таки должен принадлежать храм?