Ахилла

Опубликовано в журнале «Континент», 2002, 111

Константин Гаврилкин родился в 1960 г. Окончил психологический факультет МГУ (1982), Московскую духовную семинарию и академию (1988, 1992), Св. Владимирскую богословскую академию (1998), аспирант Университета Дрю (Drew University) (США). Работал в Издательском отделе Московской патриархии. С 1997 г. — сотрудник международного издательского проекта «Ancient Christian Commentary on Scripture» («Библейские комментарии отцов Церкви и других авторов I-VIII веков») (Drew University, USA). Один из создателей изд-ва «Герменевтика» (2000). Печатался в «Континенте» в начале 90-х гг. под псевдонимом Константин Троицкий.

***

Митрополит Московский и Коломенский Филарет¹ (в миру — Василий Михайлович Дроздов; 1782-1867) бесспорно является самым ярким и значительным деятелем Русской Православной Церкви XIX века. Выдающийся богослов, библеист, пастырь и проповедник, он был к тому же и опытным церковным администратором. Хотелось бы надеяться, что канонизация московского святителя Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 1994 года поможет в возрождении интереса к его обширному наследию. Несомненно, однако, что только критическое издание сочинений митр. Филарета позволит воздать должное его памяти. При существующих в нынешней массовой православной печати тенденциях к идеализации канонизированных лиц, дела и сочинения последних, вырванные из исторического контекста, зачастую приобретают характер возникших ex nihilo сакральных объектов, функционирующих скорее как deus ex machina, а не как поступки и произведения конкретных личностей, которые в своей человеческой жизни проходили через ошибки, становление, кризисы и прозрения.

Ниже предлагается описание некоторых случаев, характеризующих отношение митрополита Филарета к евреям. Насколько мне известно, эта тема затрагивалась только Михаилом Агурским². Вместе с тем, она требует внимательного рассмотрения, и на то есть, по крайней мере, две причины. Во-первых, то благоговение, с которым относятся к имени московского митрополита как консервативные, так и либеральные круги РПЦ, а во-вторых, напряжение, с которым еврейская тема обсуждается в российской православной периодике и произведениях популярных православных авторов.

Исторический контекст

Существует несколько подробных исследований жизни и деятельности митрополита Филарета³. Поэтому ограничимся лишь несколькими замечаниями. Жизнь святителя протекала на фоне значительных событий в истории России: присоединение Белоруссии, Украины и Литвы в результате трех разделов Польши между Россией, Австрией и Пруссией в 1772, 1793 и 1795; войны с Наполеоном (1805-1807, 1812-1813); восстание декабристов (1825); Крымская война (1853-56); смена четырех российских монархов — Екатерины II (†1796), Павла I (†1801), Александра I (†1825), Николая I (†1855); наконец, реформы 1860-х гг., инициированные Александром II, в середине царствования которого Филарет скончался.

Из основных событий жизни Филарета можно упомянуть следующее. Василий Дроздов окончил Троицкую семинарию (Сергиев Посад), где преподавал несколько лет и принял монашество с именем Филарет (1808). Получив назначение в новооткрытую Санкт-Петербургскую духовную академию, он через три года стал ее ректором (1812) и за время пребывания на этом посту (1812-1819) фактически переписал заново курс богословских наук, стараясь ввести в оборот новейшие достижения западной библеистики и церковной истории. Параллельно он работал над реформой церковно-богословского образования, написал первые в России книги по библеистике и был одним из бессменных руководителей Библейского общества (1812-1826), которое занималось переводом Библии. Правление Александра I завершилось резким поворотом в консервативную сторону, а последовавшее за ним царствование Николая I стало синонимом реакции и полицейского режима, в том числе и в области церковной жизни. У Филарета проблемы с новым правительством накапливались из года в год, а в период 1840-50 гг. обер-прокурор Синода Н.А. Протасов (1836-1855) просто перестал вызывать московского митрополита на заседания.

Таким образом, становление Дроздова как богослова произошло в «Александровcкую эпоху», к которой принадлежат его главные труды в сфере богословского образования, библеистики и перевода Священного Писания на русский язык. Пастырская и административная деятельность Филарета относится к более позднему периоду его пребывания на Московской кафедре (1821-1867), куда Филарет был назначен после недолгого служения на Ревельской, Тверской и Ярославской кафедрах (1817-1821). Ни высокое положение, ни авторитет в богословских и канонических вопросах⁴, ни многочисленные императорские награды и широкое почитание в народе не помогли московскому святителю избежать многолетней борьбы с обскурантизмом представителей светской власти и духовенства. Консерваторы считали Филарета масоном и протестантом, а его сочинения вредными для православного народа. Под их давлением было запрещен его Катехизис и закрыто Библейское общество. Только при Александре II Филарету удалось возобновить работу над русским переводом Библии, прерванную его недругами на тридцать лет, но завершилась она уже после его смерти. С другой стороны, в его адрес сыпались обвинения в реакционности, исходившие из либерального лагеря. На то были определенные основания: митрополит Филарет неизменно пользовался «политическими» аргументами и властью для защиты православия и полагал, что «уставы Вселенских соборов» налагали на христианскую власть обязанность преследовать еретиков и сектантов, угрожающих истинной вере. Он не упускал случая заметить, что «и в европейских государствах веротерпимость имеет пределы»⁵.

Филарет (Дроздов) был современником так называемого «еврейского вопроса» в России (в круг тем, подпадающих под данное определение, обычно включаются все проблемы, связанные с положением евреев в России: политические, социально-экономические и культурно-религиозные). Он родился в правление Екатерины II, к концу которого (т. е. к середине 1790-х гг.) от раздробленной Польши к России перешли Украина, Белоруссия и Литва. В результате чего государство, прежде официально запрещавшее евреям проживать на своей территории по религиозно-идеологическим причинам⁶, получило в наследие самую многочисленную еврейскую общину в мире (около миллиона человек), которой, в составе всего населения присоединенных земель, русское правительство вынуждено было обещать равноправие, автономию и свободу вероисповедания. Каждое из последующих царствований, свидетелем которых был Филарет, отличалось своеобразной политикой в отношении евреев. Однако, согласно историку Джону Клиеру⁷, все «рецепты разрешения еврейского вопроса» и основные взгляды русских чиновников и образованной публики на евреев оформились уже в период 1772-1825 гг., став своеобразной комбинацией трех сложившихся в Европе подходов: религиозного (обратить в христианство или изолировать), прагматического (использовать и терпеть) и реформаторского (просветить и уравнять в правах). Кратко суть каждого из подходов заключается в следующем. Согласно традиционному религиозному подходу, евреи/иудеи виновны в распятии и смерти Иисуса Христа (которого они отказались признать за Мессию), иудаизм враждебен христианству, и контакты с евреями опасны для чистоты веры. Поздний анти-иудаизм, характерный для польских территорий, видел в евреях «активную антихристианскую силу, вооруженную заповедями Талмуда и ножом для ритуальных убийств, норовящую нанести вред и телу, и душе благочестивого христианина». Согласно прагматическому подходу, евреи выполняли «полезные» функции в христианском обществе (как торговцы, ремесленники, врачи, банкиры, дипломаты) и потому заслуживали терпимого отношения при сохранении принципиального различия между ними и христианами. Для сторонников реформаторского подхода (представителей Просвещения) — евреи (как, в принципе, и любые другие религиозные и этнические группы) могли стать полноценными гражданами общества в условиях политического и социально-экономического равноправия⁸.

В этот же период произошла модификация русских представлений о евреях. Унаследованный от христианских богословов поздней античности и Византии образ евреев как «богоубийц» и «врагов Христа»⁹ оброс заимствованиями из представлений христианского населения присоединенных земель, которое состояло из католиков, униатов и православных: евреи приобрели характеристики «религиозных фанатиков»¹⁰ и эксплуататоров русских крестьян (а чуть позднее — и «политических злоумышленников»).

Оказавшись перед лицом значительного еврейского населения, русское правительство и Православная Церковь не могли не предпринять попыток по его обращению в христианство, что поначалу воспринималось как наиболее естественный способ решения еврейского вопроса. Однако на пути к этому решению были значительные препятствия: многовековая еврейская автономия (и самоизоляция)¹¹ и культурно-религиозная традиция, воплощение которой обе стороны (и еврейские общины, и царское правительство) видели в Талмуде¹². Ряд реформ, предпринятых с начала XIX в., был направлен на изменение политического, социально-экономического и культурного положения евреев, которое, при одновременном воздействии христианской проповеди, должно было привести их к последующей ассимиляции. Ниже будут рассмотрены некоторые факты, относящиеся к трем царствованиям, в течение которых протекала церковно-административная деятельность митрополита Филарета.

Правление Александра I

Первые опыты участия Филарета (Дроздова) в «еврейской политике» относятся к правлению Александра I, который ожидал быстрых успехов от проектов по ассимиляции и от миссионерской деятельности. Это нашло отражение в «Положении об устройстве евреев» (1804), где предлагался ряд прогрессивных реформ политического, экономического и культурного характера. В дополнение к разным законодательным поощрениям обращения в христианство, император учредил в 1817 г. «Общество израильских христиан» для поддержки крестившихся евреев. Обществу были выделены обширные земли в украинских губерниях и предоставлены различные льготы. Его деятельности должен был помогать «Комитет опекунства израильских христиан», который возглавлял князь А.Н. Голицын, занимавший в то время несколько постов: председателя Российского библейского общества, министра духовных дел и народного просвещения и обер-прокурора Синода.

Кроме того, император объявил незаконным так называемый «кровавый навет», то есть обвинения евреев в ритуальных убийствах, основанные лишь на вере в их существование. Этому решению предшествовали несколько случаев кровавого навета в Царстве Польском в 1815-1816 гг., когда при обнаружении детских трупов местные христиане сразу обвиняли евреев в ритуальных убийствах. Расследование привело к оправданию обвиняемых, а в указе от 6 марта 1817 г. было приказано не принимать «изветов на евреев об умерщвлении ими христианских детей, якобы для крови… без всяких улик, по одному предрассудку, что они якобы имеют нужду в христианской крови», поскольку такие «изветы и прежде неоднократно опровергаемы были беспристрастными следствиями и королевскими грамотами».

Как многие люди эпохи Просвещения, Александр I видел в иудаизме лишь вредное суеверие (хотя при этом забывалось, что Просвещение схожим образом относилось и к традиционному христианству, включая православие) и полагал, что от него можно будет избавиться благодаря развитию христианского просвещения. Однако сколько-нибудь значительного числа обращений не последовало, и император вскоре потерял интерес к этому вопросу. В 1824 г. прекратил действовать «Комитет опекунства израильских христиан», а само «Общество израильских христиан» было формально упразднено в 1833 г. 

Богословские взгляды святителя Филарета, сложившиеся в эту эпоху, ничем не отличались от общепринятых в отношении к еврейскому народу и его истории. Филаретовские сочинения данного периода (как, впрочем, и более поздние) содержат следующие вполне традиционные положения:

— история — экклезиоцентрична и эсхатологична; творение мира, ход истории, избрание евреев, обетования и прообразы Ветхого Завета обращены к воплощению Бога во Христе и основанию Церкви;

— евреям были вверены Писания, которые «новозаветная христианская Церковь приняла… от ветхозаветной Церкви еврейской (ср. Рим. 3,2)», хотя правильное понимание смысла священных книг доступно только Церкви;

— «Господь Иисус Христос был распят… потому, что иудейские старейшины и книжники ненавидели Его за то, что Он обличал их ложное учение и беззаконную жизнь, и завидовали Ему, потому что народ уважал Его за учение и чудеса больше, чем их, и потому они оклеветали Его и осудили на смерть»; позднее «учители евреев» намеренно исказили еврейский текст Писания для того, чтобы затруднить христологическое толкование мессианских пророчеств Ветхого Завета;

— еврейские богословские и экзегетические сочинения, созданные после отвержения Иисуса Христа еврейским народом (главным образом, Талмуд), содержат хулу на Его имя и христианство вообще, а иудаизм как религия вырождается в учение, к которому примешивается «ненависть или презрение к людям не одного с ними вероисповедания» и «правила, противные нравственности и общественному благоустройству»; этими «человеконенавистными и зловредными правилами» евреи «напоевают детей своих доныне»;

— евреи, как «христоненавидящий род», не имеют права принимать участие в управлении «христианским государством»¹³.

Данное богословие лежало в основе всех решений Филарета, связанных с евреями.

В то же время, в отличие от многих своих соотечественников и единоверцев, страдавших враждебностью и подозрительностью по отношению к евреям как таковым, Филарет считал евреев, принявших христианство, полноправными членами Церкви. Более того, он полагал, что они имеют такое же право на сохранение своего исторического опыта в ее богослужебной жизни, как и другие культурно-этнические группы, в частности, с помощью богослужения на еврейском языке. Филарет также верил, что крещеным евреям должно быть предоставлено полноценное участие в богословском образовании и миссионерской деятельности, и постоянно защищал их от враждебных или недоброжелательных действий властей.

Следует заметить, что хотя теоретически христианство проводит разделение между иудаизмом как религией и еврейством как культурно-этнической принадлежностью и не отождествляет богословский анти-иудаизм с антисемитизмом, христиане плохо следовали этому принципу в истории и сделали невозможным для евреев сохранение национально-культурного своеобразия по принятии христианства. Христиане-неевреи требовали от христиан-евреев тотальной ассимиляции (в греческую, германскую, русскую и т.д. культуры), хотя всегда отстаивали «богословие национального своеобразия» в борьбе друг с другом. В то же время, с точки же зрения иудаизма, евреи-христиане становились «неевреями» и потому выталкивались за границы еврейской социальной и культурно-этнической общины. С подобными проблемами столкнулся в своей деятельности и святитель Филарет. Обратимся к конкретным примерам, относящимся к правлению Александра I. 

В 1821 г. к Филарету, тогда архиепископу Ярославскому, был направлен на рассмотрение устав цензурного комитета, который, среди прочего, содержал параграфы относительно цензуры еврейских вероучительных и богослужебных книг. В уставе говорилось, что поскольку «целью правительства при запрещении вредных еврейских книг» была забота о том, чтобы еврейский народ «мог читать священную Библию без ложных и злоумышленных на нее толкований и имел книги для богослужения его нужные без повреждения их», то предлагалось постановить следующее:

— разрешить печатание в России и вывоз «Библии без толкований», «книги молитв без прибавлений», «Книги псалмов Давидовых»¹⁴;

— запретить все еврейские книги, напечатанные в России или привезенные из-за границы, если на них не было разрешения цензурного комитета;

— запретить Талмуд, Мишну, Зогар¹⁵, «все ложные» толкования на Талмуд¹⁶ и «все еврейские книги» относительно полемики между сектами «Мишногдим и Хасидим»¹⁷.

В своем ответе Филарет утверждал, что нет смысла запрещать внутриеврейскую полемику, которая, по его мнению, лишь свидетельствовала об отсутствии в иудаизме единой традиции¹⁸, и предлагал следующую формулировку правил:

— книги, которые содержат «хуления на святейшее христианство и на Божественного Основателя его», не допускать к печати, а представленные в цензурный комитет экземпляры хранить в его архиве;

— запрещать «книги, в которых лжеучителями внушается евреям ненависть или презрение к людям не одного с ними вероисповедания и преподаются правила, противные нравственности и общественному благоустройству, как, например, не позволяется свидетельствовать в пользу христианина или позволяется обманывать христианина»¹⁹;

— допускать к печати «спорные книги между сектами еврейскими», если они не содержали «ничего противного двум предыдущим правилам».

Из данных замечаний можно составить достаточно ясную картину того, как воспринимал иудаизм и еврейский народ начала XIX в. архиепископ Филарет. И нет оснований предполагать, что впоследствии его представления изменились, о чем свидетельствуют документы следующей эпохи.

Окончание следует

Примечания:

¹ К. Гаврилкин. По просьбе редакции в статье оставлены лишь самые необходимые ссылки. Полный вариант будет напечатан позднее.

² Михаил Агурский (1933-1991) — историк, политолог и литературовед, статьи которого, в частности, по «еврейскому вопросу» в Русской Церкви, выходившие в самиздате и за рубежом в 70-90-е годы, были доступны в России лишь ограниченному кругу людей и, несомненно, должны быть собраны и опубликованы. Среди них: первая часть работы «Евреи-христиане в Русской православной церкви: неудачные попытки организации миссии среди русских евреев», Вестник РХД № 114 (IV-1974): 52-72. Часть 2: «Вольские кантонисты», Вестник РХД № 115 (I-1975): 117-138, и часть 3: «С.Н. Слепян и П. Дрейзин», Вестник РХД № 116 (II-III-IV-1975): 86-108, — затрагивают более поздний период. Тема данной статьи подсказана его работами.

³ См., например, Филарет, митр. Московский. 1867-1917 гг. Сборник статей… (Сергиев Посад, 1918); Д. Введенский, Митр. Филарет как библеист (Сергиев Посад, 1918); И. Н. Корсунский, Святитель Филарет, митр. Московский… (Харьков, 1894); И. Ливенский, Высокопреосвященнейший Филарет, митр. Московский (Орел, 1907). Из более поздних работ см.: прот. Г. Флоровский, Пути русского богословия (Париж, 1937), глава 5. См. также статью «Филарет (Дроздов), митр.» в Библиологическом словаре о. Александра Меня. Книга митр. Иоанна (Снычёва) Жизнь и деятельность Филарета, митрополита Московского (Тула, 1994), несмотря на обилие подробностей и обширную библиографию дореволюционных источников, не содержит ни одной ссылки и стилизована под духовно-назидательное чтение.

⁴ Из богословского и канонического наследия митрополита следует назвать, прежде всего, Начертание церковно-библейской истории (С.-Петербург, 1816) и Христианский катехизис Православныя Кафолическия восточныя греко-российской церкви (С.-Петербург, 1823; 1839), по которым в России учились основам православной веры; труды по герменевтике и экзегетике Священного Писания; Слова и речи, т. I-V (Москва, 1873-85); Полное собрание резолюций, т. I-VII (Москва, 1898-1906, 1914-1916); Собрание мнений и отзывов по учебным и церковным вопросам, под ред. архиеп. Саввы… т. I-V и т. доп. (С-Петербург, Москва, 1885-1887). Сюда можно также добавить и несколько собраний писем. Все эти материалы являются ценнейшими документами по истории Русской церкви и российского общества XIX века. Влияние Филарета в период в 1820-1867 гг. было столь значительным, что историки стали называть это время «филаретовской эпохой».

⁵ См. Собрание мнений и отзывов, т. IV, с. 462-470.

⁶ В одном из указов императрицы Елизаветы Петровны приводится такое «богословское» определение характера евреев: «имени Христа Спасителя ненавистники», от которых «Нашим верноподданным крайнего вреда ожидать должно» (указ № 55 от 2 декабря 1742).

⁷ См.: Россия собирает своих евреев (происхождение еврейского вопроса в России: 1772-1825). Москва-Иерусалим, 2000.

⁸ Там же, глава 2.

⁹ См., например, сочинения Иоанна Златоуста (†407) и Августина Иппонского (†420), озаглавленные Против иудеев, а также унаследованное из Византии богослужение Великого поста (особенно Страстной седмицы).

¹⁰ К еврейским фанатикам начала XIX в. обычно причисляли последователей хасидизма (от «хасидим» — букв. «благочестивые»), движения, возникшего в середине XVIII в. в Волыни, Подолии и Галиции.

¹¹ Относительная автономия еврейской общины была унаследована от Царства Польского, где органами еврейского внутреннего самоуправления были кагалы (от евр. kehillah — община при синагоге и созданной при ней школе). В ведении кагалов находились вопросы сбора налогов, религии, образования и т.д.

¹² Талмуд (арам. Talmud) — собрание законов, комментариев и других текстов, относящихся к Торе (евр. Torah), или Пятикнижию Моисея. Талмуд состоит из Мишны (евр. Mishnah), содержащей так называемый «устный Закон» (по сравнению с «письменным Законом» Пятикнижия), кодифицированный в начале III в., и Гемары (арам. Gemara) — комментариев на Мишну, кодифицированных к концу V в. Существуют две версии Талмуда: Иерусалимский (V в.) и более обширный Вавилонский (VI в.). В России до присоединения польских территорий о Талмуде имели смутное представление.

¹³ См. Начертание церковно-библейской истории, Катехизис, работу о догматическом значении Септуагинты и др. сочинения.

¹⁴ Это фактически означало запрет на всякое полемическое упоминание имени Иисуса Христа и христианства вообще и в принципе вело к запрещению всякого (печатного) ответа на богословский и политический вызов христианства иудаизму. Евреям оставляли Писание и молитву, наивно полагая, что истинность христианства самоочевидна и никому из последователей Иисуса Христа уже нет нужды ни мертвых воскрешать, ни больных исцелять, ни ближних любить для того, чтобы обращать «неверных». Еще византийский император Юстиниан (прав. 527-565) запретил евреям пользоваться еврейскими толкованиями на Писание на том основании, что они не согласны с христианским преданием (новелла 146).

¹⁵ Зогар (евр. Zohar или Sefer ha-Zohar) — корпус сочинений, основополагающих для Каббалы (евр. Kabbalah), мистического направления в иудаизме. Автором корпуса считается Моисей де Леон (XIII в., Испания), хотя сам он приписывал сочинения еврейскому мудрецу II в. Шимону бар Йохаю.

¹⁶ К последним цензоры могли относить как Гемару, так и более поздние средневековые толкования на Талмуд, которые как светские, так и церковные христианские власти не считали допустимыми по политическим, богословским или моральным причинам.

¹⁷ «Мишногдим» (евр. mitnagdim; рус. митнагдим/миснагдим) — букв. «оппоненты, противники»; самоназвание противников хасидизма, центр которых находился в Вильне (Литва).

¹⁸ Очевидно, Филарет надеялся, что продолжающаяся полемика поможет ослабить влияние иудаизма на евреев, хотя на деле оба движения принадлежали к ортодоксальному иудаизму и уже в XIX в. конфликт между ними фактически сошел на нет и уступил место борьбе с движением Гаскала (евр. Haskalah) — еврейским Просвещением, родоначальником которого был берлинский философ и писатель Моисей Мендельсон (1729-1786). Идеи Гаскалы пыталось позднее использовать правительство Николая I для ассимиляции еврейского населения России.

¹⁹ Данный параграф является хрестоматийной иллюстрацией законодательной практики любого «теократического» государства: вера «иноверцев» неизбежно ложна, а их поведение «аморально», и потому необходима их «коррекция» (ср. правила Вселенских соборов и законы об иноверцах в средневековых государствах). Проблема заключается в том, что христиане обвиняли евреев (а позднее мусульман и др.) в том, что для самих себя считали вполне допустимым — в религиозной дискриминации; при этом они не особенно задумывались о том, как социально-политический статус религиозной общины влиял на ее выбор стратегии поведения по отношению к «иноверному» же для нее правящему большинству и менялся в зависимости от политики последнего.

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

С помощью PayPal

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: