«Жаждущие, идите все к водам»
11 июня 2018 Владимир Марцинковский
Отрывки из книги «Записки верующего».
***
В начале 1918 года в большом селе Тверской губернии была назначена моя лекция на тему «Евангелие и свобода». Ее основное содержание было посвящено этическим вопросам, вызванным новым строем жизни. — Революция строя и форм требует революции духа. Свобода может привести к анархии и произволу, если она дана человеку, носящему в душе эгоистические навыки и низшие инстинкты. Гражданской свободой может разумно пользоваться лишь человек, нравственно обновленный: он должен иметь новые желания, новые навыки, новые благородные понятия о личности, о собственности, о долге и общественном благе. Только Евангелие раскрывает в совершенном смысле эти возвышенные идеи, и только Христос делает человека способным их осуществлять, возрождая его к новой жизни.
Таковы были основные тезисы моего доклада.
Лекция должна была сопровождаться музыкальными иллюстрациями, — а именно, пением духовных стихов в художественном исполнении N., окончившей Московскую Консерваторию. В программу входили также световые картины.
Заблаговременно было сделано объявление в окрестных деревнях. В назначенный день мужички потянулись в село X. на подводах и пешком. Местом собрания служило просторное помещение (человек на 400) во втором этаже народной чайной. К вечеру, когда стало смеркаться, зал был наполнен. Все стояли вплотную. Но народ все прибывал. Уже была запружена лестница. Народ толпился также внизу. В зал втиснулось, по словам хозяина, человек до тысячи. Передо мной была сплошная масса человеческих голов — стоял пар от духоты, доносился гомон снизу. Следовало допустить в зал лишь половину прибывших слушателей. Мой друг (ныне покойный) Николай Л. стоял внизу, наблюдая за порядком. Человек он был мало практичный и только радовался в детской простоте тому, как народ валом валит, чтобы послушать слово о Боге. Он только поглаживал свою черную бородку и ласково говорил: «ступайте, родные: всем места хватит».
Собрание было открыто пением. Звонкое, чистое сопрано певицы приковало внимание толпы. Она пела известный духовный стих:
Стучася у двери твоей Я стою, —
Впусти меня в келью свою.
Я немощен, наг, утомлен и убог,
И труден Мой путь и далек.
Потом я начал свою речь. Было очень трудно говорить в этой духоте, в упор к близко стоящим людям, которые все время шевелились, — лучше сказать, качались от натиска прибывающих снизу. Вдруг снизу раздался крик: «Спасайтесь… в потолке трещина…» В то же мгновение мы с ужасом видим с эстрады, что каменная печь медленно отклоняется от стены, грозя упасть на головы людей. Она казалась лишь слегка задержанной, как бы повисшей на железной трубе, идущей на чердак. Поднялся невообразимый гвалт; люди в панике теснили друг друга. Некоторым удалось взобраться на окна, и они уже хотели прыгать на улицу.
Никогда не забуду этой картины. Каждое мгновение потолок мог рухнуть (как оказалось потом, 8 железных балок вышли из своих гнезд, и пол выгнулся вниз, образовав нечто вроде корыта). Вся масса человеческих тел вместе с потолком должна была обрушиться на стоящих внизу, да еще печь своим падением усилила бы катастрофу.
«Оттеснитесь к стенам от середины!» — скомандовал чей-то решительный голос. (Это, оказалось, был комиссар из соседнего уездного города, человек военный, с привычным самообладанием.)
Кое-как образовали внутри проход, и народ стал медленно подвигаться к лестнице.
Крики, визг и плач сменились смехом и прибаутками.
Высокий старик наставительно говорил:
«Если бы на танцы пришли аль на веселье какое непутевое, не собрали бы костей! А тут слово Божие хотели послушать, — вот Бог и помиловал».
Из толпы вносится предложение: «Граждане, идем к отцу Ивану… Пущай ключи от храма даст… Вить, лекция божественного содержания»… Его поддержали многие: «Правильно, товарищ!»
Я сказал: «Лекции с туманными картинами не принято в храме устраивать. Я могу там сказать другое слово, без картин».
«Просим, просим»… Собрание в храме назначено было в 9 часов утра, на другой день.
Многие остались ночевать в селе.
Утром я произнес в храме перед многочисленными слушателями слово на тему из Евангелия. Местный священник был тут же. По окончании слова крестьяне обратились к нему со следующей просьбой: «Так что, батюшка, мы вас просим отслужить благодарственный молебен о спасении жизни… Вчера многие бы живота решились, если бы не милость Господня»…
И священник служил молебен.
Потом просили меня говорить еще раз после обеда из слова Божия, потому что «люди жаждут, издалека приехавши».
В три часа в том же храме было второе собрание — я опять читал и объяснял отрывок из Библии (из пророка Исайи: «Жаждущие, идите все к водам»).
А вечером состоялась лекция, которую не удалось провести накануне.
Теперь пошли в другую чайную, но в зал (находившийся тоже во втором этаже) впустили по билетам (бесплатным) 400 человек.
Все прошло в строгом порядке, чинно, тихо, торжественно.
Благодарили, просили приезжать еще. Поднесли в подарок большой черный хлеб.
Николай Николаевич ликовал.
— За все слава Богу! Но вот как мы теперь рассчитаемся с хозяином, у которого мы дом, так сказать, раздавили? — говорил я озабоченно.
Мой спутник благодушно поглаживал бородку.
— А ничего ему не надо! Я уже говорил с ним. Он даже рад. Говорит, теперь, по крайней мере, освободят меня от военного постоя, — потому дом, выходит, бракованный. А то уж очень много хлопот с этими солдатами…
Дом так и остался непочиненным. Он требовал капитальной переделки: нужно было извлечь балки и везти на специальный железопрокатный завод. Хозяин ограничился домашним ремонтом. Так и стоит эта чайная по сей день, с вогнутым полом, как один из памятников религиозного движения, которое вызвала в русском народе революция.
Читайте также:
Если вам нравится наша работа — поддержите нас:
Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340
С помощью PayPal
Или с помощью этой формы, вписав любую сумму:
