Бесстрашная Мариэтта
24 марта 2024 Александр Зорин
Малая Остроумовская улица, дом 1 «г», откуда родом Мариэтта Чудакова, в детстве Ляля Хан-Магомедова. Рядом Сокольники — лесопарковая отдушина в заводском районе — пруд, тенистые просеки, Левитановская аллея, скромный розарий, где летом размещался филиал библиотеки им. Ленина. Мы с папой однажды встретили там Мариэтту. Но первое знакомство было раньше, под нашими окнами.
Мы жили в одном подъезде, семья Хан-Магомедовых на четвертом этаже, мы на первом. Рядом с кухонным окошком — под прямым углом стена, о которую девчонки бросали мячик, прыгая через него. Или ловко пуляя из-за спины то правой, то левой рукой. Ловчее всех владела мячиком девочка Ляля, с четвертого этажа.
Послевоенные годы… Пыльный двор, окруженный шестиэтажками, под которыми, возле котельных, громоздились горы угля, тогда еще не было центрального отопления. Ребятишкам привольно — кто играл в расшибалку и в пристеночку, кто в футбол, в салочки, в штандер… Двор, как большая общая квартира — все на виду, на слуху.
Два верхних этажа в нашем доме занимало начальство — партийная элита. Для них в первую очередь наладили удобства: заработал лифт с лифтершей. Подмога и для нижних этажей. Для женщин, каково им было тащиться с сумками на четвертый этаж. По крутым ступеням…
Над квартирой Хан-Магомедовых жила семья какого-то министра. Его сын однажды, то ли из добрых побуждений, то ли развлекаясь, стал бросать с балкона мандарины, чуть ли не целую коробку опорожнил — на шарап тем, кто толпился внизу и фрукта этого, возможно, никогда не видывал. Это событие у многих осталось в памяти. Ляля наверняка о нем знала. Смешное, прискорбное зрелище… Сын министра, однако, уважения к себе не снискал. Те, кто толпился внизу, отблагодарили его по-своему. С тех пор он гулять во двор не выходил.
Еще одна памятная картинка, давнее мое стихотворение, из общего прошлого, атмосфера которого так или иначе касалась и Мариэтты.
ДВОР
Пацанов боевая гурьба:
Дылда, Пудель, Панама и Лешка.
Двор. И крест бельевого столба.
И за хвост заарканена кошка.
Извивается, хрипом орет.
Но Панама привязывал крепко.
Из рогатки он здорово бьет.
Попадает ей в голову метко.
Дылда бульдиком жахнет и — крах!
И за новой! Никто с них не спросит.
Будто бы на гигантских шагах,
вкруг столба ее так и заносит,
кувыркая на страшном витке.
Вдруг откуда-то вынырнул юрко
Леха Маленький, ножик в руке.
Вечно Маленький строит придурка.
Полоснуть по веревке и — прочь!
Сам-то ладно уж, кошка бы смылась!
Он животному жаждет помочь.
А животное в щеку вцепилось.
Детство, детство… Ты шире пруда
Или свалки не знало просторов.
Нас уже разделило тогда
на заступников и живодеров.
1956 год. Хмурое воскресное утро. Мы с пацанами играем в расшибалку. Вдруг, как будто солнышко пробилось сквозь тучи и заставило меня оглянуться. Счастливая молодая пара, он и она, пересекают двор. Мариэтта и Александр Чудаков. Юные молодожены.
Отцу моему, инвалиду войны, отсидевшему срок в ГУЛАГе, разрешено было иметь дома телефон. Частенько позвонить по нему приходила Клавдия Васильевна, мама Мариэтты. Мать-героиня, растившая пятерых детей. Она писала книгу о своей семье. Отец мой тоже сочинял — статьи об искусстве. Им, сочинителям, интересно было пообщаться, было о чем поговорить…
В пятом классе я совсем отбился от рук. Первое полугодие — сплошные тройки, по русскому — пара… И мама попросила Клавдию Васильевну, чтобы ее дочь Ляля позанималась со мной, делала уроки. В ту пору она была круглой отличницей. Грамота моя выправилась, в шестой класс я перешел без троек.
Об этом, Мариэтта рассказала однажды в радиопередаче «Мой первый гонорар». Это был ее первый профессиональный заработок. И уроки ее, кажется, не прошли даром. Через два года после окончания школы я поступил в Литературном институт им. Горького.
Была у нас в школе с нею и общая учительница по литературе — Нелли Львовна. Единственная, с кем можно было после уроков поговорить по душам.
Давно вышедшую на пенсию, одинокую и больную, Мариэтта навещала ее в 90-годы.
Я тоже не оставлял ее. Как-то она поделилась со мной: «Приезжала Мариэтта, проговорили всю ночь, до утра». Многое бывшая учительница могла теперь узнать о советской литературе от своей бывшей ученицы, автора книги «Жизнеописание Михаила Булгакова», где прочитывался диагноз искалеченной эпохи. О чем раньше учителям было знать непозволительно.
Шариковы и сверху и снизу заполонили советское пространство. В конце 50-х годов стали выходить из лагерей и ссылок сотни тысяч невинно осужденных. «Дождались» реабилитации и сотни тысяч расстрелянных. Мариэтта видела все это своими глазами.
Задолго, надо полагать, до появления в журнале «Знамя» (1987 год) повести М .Булгакова «Собачье сердце», Андрей Дмитриевич Сахаров, один из создателей водородной бомбы, понял, чьи руки заграбастали смертоносное оружие. Оно уже было испытано дважды на просторах родины чудесной… Но в отличие от профессора Преображенского Сахаров не мог, конечно же, кардинально повлиять на всевластие Шариковых и был изолирован в Горький (Нижний Новгород). Хотя из ссылки нет-нет, но доносился его протестующий голос.
В это время Чудакова писала свою книгу о Булгакове.
Ее литературоведение, отточенное блестящей публицистикой, сочеталось с повседневностью, с ее делами.
В 2016 году в музее А.Д. Сахарова протестная Москва прощалась с Семеном Самуиловичем Виленским, поэтом, прозаиком, основателем издательства «Возвращение». Где печатались мемуары бывших узников ГУЛАГа. Он и сам побывал там, чудом выбрался из клещей Сухановки. Мариэтта говорила о нем пламенно и сердечно.
Она и сама была активным членом редсовета подобного издательства «Новый хронограф».
Встречались мы с ней не однажды у Соловецкого камня 30 октября, в дни памяти жертв политических репрессий; на гражданских митингах: на Болотной площади, на Пушкинской. Всегда появлялась, окруженная молодежью, и шла до конца — до Чистых прудов, до Садового кольца. Как-то оказались рядом. Со мной жена, дочка и внучок Ванечка в коляске. Семейный протест. А впереди непримиримая к сомнительной власти бесстрашная Мариэтта.
Заглядывала она в храм «Св. бессребреников Космы и Дамиана» в Столешниковом переулке. Таня, жена моя, помогла ей в распространении книги о Егоре Гайдаре. О которой написала рецензию. Книга продавалась в храме. Но с распространением были проблемы. И тогда наш прихожанин, безотказный Михаил Тысман, участник общества «Древо добра», взялся на своей машине развозить книгу по магазинам.
Рецензию на книгу опубликовала газета «Приходские вести». Мариэтта была признательна. Церковная пресса ее раньше не замечала.
Слово о Егоре Гайдаре
«Мариэтта Чудакова, исследователь творчества М.А. Булгакова, написала книгу о Егоре Гайдаре. Классический филолог входит в самое пекло отечественной истории. Выбор не случайный. Книги Булгакова, изобразителя советской дьяволиады — это огромная и феерическая панорама схватки добра и зла. Честь и подлость, роковые эксперименты и бескорыстное служение, персонализм Мастера и стадные инстинкты, пещерное невежество и аристократическое достоинство профессионала… Рыцарские, светлые, волевые порывы, вызванные подобным противостоянием, воплотились в Егоре Гайдаре — Мастере политического искусства. Чтобы подтвердить уникальность его личности, автору пришлось погрузиться в области, далекие от филологии: экономику, политику, историю, философию, социологию. Однако, частые экскурсы не перегружают текст, адресованный юношеству и даже детям. Образ ученого и государственного деятеля, его самовоспитание и самодисциплину трудно представить без фундаментальных научных знаний. Герой Чудаковой — воплощение созидательной энергии, неординарных решений, дерзких поступков. Он, в смутное время нашей истории, вытащил отечество из трясины, предотвратил хаос. Жизнь Гайдара — от младенческой тяги к чтению, к познанию до самопожертвования в период премьерства — это жизнь-творчество, какой и должна быть человеческая жизнь.
Читая книгу Мариэтты Чудаковой, вспоминается старинное руководство к нравственному поведению юношества «Юности честное зерцало». Сборник был издан триста лет назад по указу Петра I. В нем приведены и размышления Эразма Роттердамского о том, что гражданские свойства личности закладываются в детстве. Роман об интеллигенте Гайдаре, воителе рыцарского склада, важен сегодня, когда размыты, а то и утрачены непреложные нравственные ценности. Юноша увидит в этом человеке честолюбивые, но бескорыстные помыслы. В его каторжных буднях и бессонных ночах — пример благородного служения людям.
Просвещая детей, Чудакова надеется быть услышанной и взрослыми нашими соотечественниками. Теми, кто не желает анализировать, сравнивать. Обращается к инфантильным и неблагодарным современникам. Трагическая поступь русской истории продолжается.
Мы встретились с Мариэттой 13 января на марше против антидетского закона. Ее герой в этот день наверняка был бы в рядах протестующих. В книге упоминается известный экономист Адам Смит — член правительственной комиссии Английского парламента. Одно время он сотрудничал с Диккенсом. И тот, по его просьбе, в 1843 году, написал статью «К английскому народу в защиту ребенка-бедняка» — о сокращении рабочего дня и улучшении условий труда детей на заводах и фабриках. Условия были ужасающие. Статья имела положительный резонанс. Думаю, что и «Рождественские колокола» (повести Диккенса) будили совесть и чувства сограждан. Знаменательно это сотрудничество политика и писателя, принесшее явные плоды. Адам Смит при жизни нашел гуманитарный выход своим идеям — доходчивый язык, обращенный к массам. И был ими услышан. Чего нельзя сказать о Гайдаре. И что небезуспешно восполняет Чудакова в своей книге. (…)
С Егора Гайдара началась новая генерация специалистов после мертвой советской номенклатуры. На развалинах рухнувшей империи он создает новые институты государства, новую цивилизацию. Агностик, как он себя называл, с огромным духовным потенциалом. «Добрый человек из доброго сокровища выносит доброе» (Мф.12.35). Если любовь — главное качество христианина, то Егор Гайдар — анонимный христианин».
В каком году это было?.. В 2015-м, В 2017-м?.. В «Косме» ночная Пасхальная служба. Заканчивается утреня. Народ толпится к выходу на Крестный ход. Вдруг слышу тихий, внятный голос, окликающий меня. Мариэтта! В Пасхальную ночь, в родном храме встретить ее!.. Напротив храма крутолобое заносчивое здание, бывший архив КПСС. Многолюдный Крестный ход огибает эту зловещую громадину…
Мариэтта вспоминает детство, спрашивает о моих старших братьях, ее ровесниках, которых давно нет в живых. Вспоминает и своего погибшего мужа…
Возглас в храме «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ!..» покрывает все наши горести и утраты.
Иллюстрация: Мариэтта Омаровна Чудакова. Фото из ее архива
