Ахилла

Мы продолжаем наш цикл интервью «Исповедь ухожанина». Сегодня наш собеседник — Василий К., финансист.

***

Баптисты вместо пива

Я родом из маленького городка. В 16 лет попал в протестантскую церковь, в группу, отделившуюся от Союза евангельских христиан-баптистов. Члены этой группы подчеркивали, что в организации, из которой они вышли — одни «нечистые», «отступники», «спевшиеся с безбожной властью», но называли себя так же — евангельские христиане-баптисты. Это были классические баптисты, без всяких пятидесятнических перегибов. Я попал на какое-то массовое мероприятие, их тогда по городу проводилось очень много. Их ответы на вопросы, которые у меня зрели, показались мне правильными и подходящими, и я там остался. Так я переключился с дворовой компании, пива и девчонок на регулярные собрания, богослужения, совместные молитвы, изучение Библии, чувство принадлежности к группе… В школе учился плохо, а благодаря обретенной вере техникум неожиданно кончил с красным дипломом.

На том этапе это был хороший опыт — ты ограждаешься от многого, чего не нужно — алкоголя, наркотиков. Из моих приятелей наверно половина куда-то в этой жизни съехала. Не могу сказать, что я очень правильный человек, но я воплотил определенные желания, не спился, не скололся — и это, наверно, плюс. А с другой стороны, то же самое может дать какая-нибудь спортивная секция. Спортом я тоже занялся у них — с подачи пастора, который сам был спортсменом, и спорт был одним из его методов вовлечения молодежи.

Пастор-мошенник и мамона

Почему я оттуда ушел и оказался в РПЦ? В какой-то момент внутри нашего церковного сообщества произошел конфуз. Нехорошая особенность протестантизма, как я понимаю теперь, — часто существующая зацикленность на личности лидера. И вот в какой-то момент мы узнаем, что наш пастор — мошенник. Не берусь судить об искренности его веры — теперь-то я понимаю, что в людях любовь к Богу и мамоне удивительно сочетаются. Финансовая помощь от общин Запада инвестировалась в его личных интересах, создавались какие-то предприятия, все это в обход налогов…

Нас объединилось несколько человек, и мы, движимые юношеским максимализмом, провели целое расследование, встречались с теми баптистами, с которыми он изначально поругался и предал их анафеме, узнали от них удивительные подробности, почему он от них когда-то отделился, там был некрасивый раздел имущества. Сейчас я понимаю, что мы могли узнать преувеличенные сведения, но тогда это было полное крушение мировоззрения. И нас отделилось человек 15. Мои друзья пошли к обычным нашим местным баптистам, и те их приняли «с любовью и милосердием», «как заблудших сынов» и т. п., а я сказал: ребята, извините, но я не хочу из одного места идти в другое, точно такое же.

Дети и не-дети Божьи

На тот момент уже некоторые вопросы веры мы понимали по-разному. Я никогда не понимал анафематствование других верующих, никогда не мог понять, почему, если один человек крестится справа налево, другой слева направо, а третий не крестится вообще, то почему первые два плохие и заблудшие, а последний правильный. Причину раскола, в виде спора от кого исходит Святой Дух, от Отца или от Отца и Сына, считаю вообще полным бредом, высосанным из пальца и противоречащим здравому смыслу. Ну если Бог един, если Отец и Сын и Дух — это одно, то какая разница?

И почему тот, кто ходит в храм или костел, а не в молитвенный дом — плохой и заблудший христианин, если он живет чище и лучше, чем я, якобы хороший? Кстати, на этот вопрос наш пастор когда-то ответил мне: «ты, брат, не понимаешь, мы здесь все не совершенные, но мы дети Божьи, а они хоть и хорошие, но не дети Божии». Меня этот ответ категорически не устраивал. Как-то не сочетался у меня в голове этот подход с притчей о дереве, которое познается по плодам.

О тех, кто остался, я ничего больше не знаю. Наверное, они считают нас всех отступниками, предателями и т. п. Но я благодарен этим людям, это были хорошие годы и хорошее время. А с теми, с кем мы вместе ушли, мы до сих пор периодически перезваниваемся, на праздники, на дни рождения и т. п.

Православие — отсидеться в уголке

В сторону Православной Церкви я смотрел давно. То, за что ругали баптисты православных, — иконы и прочее, — для меня было совершеннейшей ерундой. Спор о том, молиться ли перед иконой или глядя в небо, воздевая руки, — для меня этот спор равносилен спору остроконечников и тупоконечников. То есть не имеет смысла. Ну, и конечно, книги Кураева мне в тот момент во многом импонировали, многое было созвучно моему пониманию.

В РПЦ у меня первоначально была идея тихо «отсидеться в уголке». Я думал, что буду заниматься собой и больше никуда не лезть. Кстати, я до сих пор считаю, что это идеальный вариант взаимодействия с религией для любого человека, который хочет сохранить душевное здоровье. Приходил раз в неделю, обычно в субботу, ходил в несколько разных мест.

Но отсидеться не получилось.

Супруга захотела повенчаться, я пошел к священнику, а он сказал: нет, брат, так не пойдет, давай мы с тобой сперва поговорим. Священник оказался тоже из бывших протестантов. И нашел во мне «родственную душу». Супруга моя не была, в отличие от меня, крещена в детстве, она приняла крещение в православном храме. Я стал ходить в его храм, пытаться разбираться в православии, изучать, даже участвовал в каких-то дискуссиях в местном духовном училище. В какой-то момент даже прозвучало: «а не чувствуешь ли ты, в себе призвания послужить матери-церкви?» Но я сказал, что пока не готов.

Жулики или ктиторы?

По специальности я финансист. Ну, а так как город наш небольшой, то я волей-неволей оказался свидетелем отношений между РПЦ, местной администрацией, бизнесменами, «новыми русскими» и т. п. И не все там было «белым и пушистым» и даже в принципе приемлемым.

В какой-то момент основного ктитора, а говоря по-русски, «спонсора» нашего прихода посадили. И вот этот священник, который так внимательно ко мне отнесся, устроил целую бучу, защищая «невинно осужденного раба Божия», с шествиями толпы прихожан по городу, с молитвенными стояниями на городской площади, подписями архиерея и т. п.

Я далеко не ханжа. Я считаю, вполне можно было сказать: «я не знал источник происхождения этих денег», ну, или если не хочется лгать, то сказать: «да, я беру деньги у жуликов, но использую их на благое дело». Но зачем же нагло пытаться представить черное белым?

У меня нет никаких претензий ни к кому лично. Тем более к Богу и его Церкви, но в тот момент я понял, что вот с этими конкретными людьми мне не хочется идти по одному пути. И с точки зрения морали, и с точки зрения личной безопасности. Я перестал ходить в храм, потом уехал в Москву.

Бог на небе, а бизнес — в РПЦ

В столице я опять столкнулся с некоторыми товарищами, но уже из руководства РПЦ. После этого я понял, что в православную церковь меня совсем не тянет. Не хочу рассказывать много. Скажем так, у одного моего работодателя 90% веселых застольных историй начинается с фразы: «бухали мы раз с попами»… а потом про то, как они там девушек вызывали и делили, или наркотики употребляли, или пьяные на машинах по городу гоняли…

Увы! Но нужно признать, что русская православная церковь — не про Христа, не про Бога. Мне один гражданин Израиля рассказал такой анекдот: «Папа с сыном идут мимо ХХС, и сын спрашивает: «Папа, а что это за дом?» — «Это, сынок, православная церковь, православные говорят, что там Бог пребывает». — «Папа, — удивляется сын, — а разве Бог не на небе?» — «Ну, ты понимай разницу, сынок, — на небе Он живет, а тут у Него таки неплохой бизнес!»

На самом деле, это правда — на 99%, 1% оставим на каких-нибудь подвижников.

Я верующий, но не религиозный

Не хочу сейчас называть себя атеистом, потому что атеист в моем словаре расшифровывается как богоборец. А с Богом я не хочу бороться.

Я бы сформулировал так — я верующий человек, но абсолютно не религиозный. Я считаю, что Бог есть, есть некая высшая сила, и я вижу упорядоченность этого мира и то, что весь хаос, какой есть в мире, вносится в него исключительно человеком, а весь мир, вся природа настолько взвешены и упорядочены, что этому можно только удивиться, и волей-неволей подумать о каком-то Архитекторе. Но при этом я в равной степени не признаю все религиозные организации, я думаю, что во всех них обязательно есть хорошие люди, но большая масса плохих превращает эти организации в нечто непотребное.

Дочку я все-таки покрестил — хочу, чтобы Всевышний о ней заботился в те моменты, когда по немощи или глупости о ней не могу заботиться я. Ему я абсолютно доверяю. Бог меня ни разу в этой жизни не подводил. А вот церковь подводила.

Если говорить не о ритуалах, то да, я обращаюсь к Богу, почему нет. Благодарю его за то, что в моей жизни все хорошо. Как перед смертью сказал Ландау: «я прожил счастливую жизнь, мне всегда все удавалось». Вот и мне в жизни удавалось если не все, то очень многое, и мне есть за что Бога благодарить, я от Него видел только добро и его было очень много. Ну и прошу, конечно, не без этого. Чаще всего прошу о здоровье себе, своим близким, чтобы родители дольше не умирали, чтобы у дочери все было хорошо. Потому, что все остальное на самом деле очень легко достижимо.

В храм я захожу, но не чтобы постоять на службе — я не люблю толпы, захожу, чтобы помолиться, поставить свечку, раз в месяц примерно — и не потому, что я должен. Главное открытие моей жизни, это то, что я ничего никому не должен, и другие люди ничего не должны — я имею в виду в религиозном смысле.

Мы сами творим себе смыслы

Как-то жизнь столкнула меня с одним замечательным человеком, бурятом по национальности, буддистом, мы много общались, и я перенял у него кое-что из его буддистского мировоззрения. Одна из мыслей мне очень нравится. Давайте откровенно — в нашей жизни вообще нет никакого смысла. Жизнь короткая и абсолютно бессмысленная. И каждый человек наполняет жизнь тем или иным смыслом. Поэтому нельзя сказать, что у кого-то смысла в жизни меньше, у кого-то больше. Каждый сам себе придумывает смысл. Когда православные говорят: как вы, ушедшие, живете без причастия, церковной службы, ваша жизнь пуста, вам плохо… Это просто накачка мозга, я думаю. Психику человека ведь можно раскачать легко. Простой пример, начните орать что-то в толпе, и в какой-то момент, вся толпа заведется. Можно убедить себя, что ты великий грешник, или наоборот, что твоя жизнь полна, потому что ты причащаешься. И человек будет в это искренне верить, испытывать соответствующие эмоции, и даже на физическом уровне в организме буду изменения. Но этого же можно достичь и другими способами. Возьмите, например, «офисного оладуха», загоните его в спортзал, погоняйте какое-то время, и через несколько недель занятий в определенный момент у него подпрыгнет тестостерон и начнется эйфория от тренировок. Он будет получать кайф от всплеска гормонов, которые действуют на его мозг. Можно еще проще — вколите себе в вену нужный препарат, и вы получите ту же эйфорию, которую испытывают харизматы, или тихую радость, которую испытывают православные, или даже заговорите языками, как пятидесятники.

Почитайте толковые книги (что у протестантов, что у православных) — они все предостерегают от восторженного состояния. Церковники это понимают, но сознательно используют как метод управления паствой, отделения своих от чужих.

Посмертная жизнь — для меня самый сложный вопрос. Как большинству людей, мне очень не хочется умирать. Но есть там что-то или нет — я не знаю. На самом деле, мы много о чем не знаем. Мы притворяемся, что знаем, и религия — это один из способов найти легкий ответ на тяжелый вопрос. Но она и сама полна противоречий. Так что ответы, которые она дает, скорее похожи на иллюзию понимания, чем на саму суть. Думаю, вместе с Богом мы с этой проблемой обязательно разберемся в свое время.

Иллюстрация: кадр из сериала «Hand of God»

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

С помощью PayPal

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: