Ахилла

Это из обережной присказки: «Вокруг меня круг, чертил его не я, а Богородица моя». Если происходит с вами неприятность: злая собака привяжется или кто-то вдруг грязно заругается рядом с вами, если какой помысел нехороший или зависть вдруг надует вам в душу подлый бес, перекреститесь, хотя бы мысленно, и скажите вот это, бесхитростное, народное, граничащее с языческим. И… Поможет?

Если чист человек душою, если «ходит он путями праведными во Имя Господне», то точно поможет. Богородица милостива. Своих в обиду не даст.

А не своих? А вот «не своих» у Богородицы нет. Радеет она за всех: и за праведных, и за грешных. Так что пробуйте эту присказку. Глядишь, и поможет.

Отец Александр Мень, рассматривая историю о чуде в Кане Галилейской, пишет в своей книге Сын Человеческий: «В самый разгар скромного торжества, к великому огорчению и стыду хозяев, кончилось вино. Очевидно, все лавки уже закрылись, и нечем было угощать собравшихся. Мария, заметив это, обратилась к Сыну: „Вина нет у них“. На какую помощь Она надеялась? Или просто ждала слов ободрения? Кажется непонятным и ответ Иисуса, произнесенный как бы со вздохом: „Что Мне делать с Тобой? Час Мой еще не пришел“, — так примерно можно передать смысл Его слов. Тем не менее Мария поняла, что Он все же готов как-то помочь, и сказала слугам: „Сделайте все, что Он вам скажет“. Иисус велел налить воды в большие каменные сосуды, предназначенные для омовений, и, почерпнув из них, нести распорядителю пира. Слуги в точности исполнили странное приказание, и когда распорядитель попробовал напиток, то, поразившись, сказал жениху: „Хорошее вино всегда подают сначала, а ты сберег его до сих пор…“»

При всем уважении к отцу Александру Меню, с таким переложением этой истории я не соглашусь. У Иоанна читается все немного не так. Не поясняется там, что торжество было скромным, что магазин был закрыт. Там свадьба, видно, шла развеселая. Там, видать, вся Галилея собралась. Про такую когда-то Магомаев спел: «Широко этой свадьбе было, места мало, и неба было мало и земли!» И выпивки тоже оказалось мало. Заметьте, когда вина не хватило, Иисус приказал наполнить шесть каменных водоносов, вмешавших по две или три меры. Это (Гугл мне в помощь) от пятисот до семисот литров. И никто там не удивился, что жених еще столько вина припас, удивились лишь качеству. Хорошо гуляли. Тут только ужаснешься, сколько ж всякой «бормотухи» и «шмурдяка» гости к тому моменту уже выпили. А от «паленки» всякой известно, что бывает. И дурные все, и наблевано по углам, а иные гости друг дружку уж и за грудки рвут: «Ты меня уважаешь?» Смотреть противно. Не удивительно, что Иисус на просьбу мамы отвечает: «Что Мне и Тебе, Жено? Ещё не пришёл час Мой». В ответе Его явное нежелание во всем этом участвовать. Марию можно понять. Чисто по-женски она пытается избежать скандала: пусть уж дорогие гостюшки лучше добавят, чем передерутся и хозяев во всем потом обвинят.

Вообще-то это только в Синодальном переводе: «Что Мне и Тебе, Жено?» Переводчик здесь явно старается возвести Марию в ранг, подобный Христу, и получается уже разговор Богов. В оригинале: «Что Нам до того?» Причем это вот «Нам» вполне может означать «Мне». От того большинство переводов дают это место как: «Что Мне до этого, женщина?» Так поставленный вопрос никакого божественного статуса Марии не предоставляет.

Мария же по-матерински распоряжается: «Что скажет Он вам, то сделайте». Тут не только явное лидерство, тут и давление на Сына. Принуждение Его к совершению чуда. И знает же Мама, на что способен ее Сын. Сомнения у нее нет, что все будет устроено.

Тут призадумаешься: чья же здесь воля?

Иоанн Дамаскин пишет: «Ева сделалась первою преступницей, и через нее, послужившею орудием падения прародителя, смерть вошла в мир. Но Мария, покорная воле Божией, ввела в мир бессмертие».

Вот бы удивилась Мария, узнав о себе такое! Похоже, несмотря на все чудеса, происшедшие с нею, вела она жизнь обыкновенную, ничуть не гордясь Божественным своим Сыном. На Его способности взирала она более как на чудачества, иногда очень опасные, но иной раз и вполне употребимые. После той свадьбы другая на ее месте враз бы «разливочную» открыла. С таким-то Сыном! А она, вот ведь душа чистая, ни корыта нового, ни новой избы, ни теремов боярских со слугами и челядью, ни владычества над миром с Сына не спрашивала. До конца всей Евангельской истории Мария — сама скромность. Такой вот нестяжательный характер. Не зря Ангел, войдя к ней, сказал: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою, благословенна Ты между женами».

Несмотря на ту встречу с Ангелом, Мария вовсе не думала, что она — будущая Царица Небесная. Не удивили ее, видно, ни волхвы с дарами, ни даже старец Симеон, предупредивший ее, что оружие пройдет ей душу и откроются ей помышления многих сердец. И правда — странный какой-то. Что пятнадцатилетней маме бормотание какого-то старца? Это мы все те истории хорошо из Библии знаем, она же, похоже, не очень-то и вникала.

А вот Марии уже 27 лет. Возвращались они всем Семейством с праздника, и (разговорами, что ли, занятые) не заметили, что Иисуса нет с ними. Вернулись родители в Иерусалим и три дня искали Его, вовсе не догадавшись сразу направиться в храм. Тут в голове почешешь: видать, непростой был отрок, если решили весь город обшаривать. Я не поленился, посмотрел: площадь Иерусалима была в те времена 220 акров, или 90 гектаров. Народу там после праздника могло быть до ста тысяч. И рынки, и всякие лавки там, и увеселения, словом, было, где поискать. Только на третий день догадались, где Он еще может быть. Не очень-то видели в Нем земные родители будущего Мессию. В ответе Иисуса явный укор: «Что же вы искали Меня? Не знали вы, что Мне надлежит быть во владениях Отца Моего?»

Из всего Евангельского повествования выходит, что Мария куда более желала б иметь сына обыкновенного, без божественных отклонений. Она явно переживает за Иисуса, собирает его сестер и братьев, чтобы привести наконец Его домой, вырвать Сына из этих ужасных толп, следующих за Ним, хотя бы и объявив Его сумасшедшим. Но Иисус и видеть их не хочет. Вот его ответ тем, кто говорит Ему, что близкие ожидают Его вне дома, где Он проповедует: «Вот матерь Моя и братья Мои; ибо кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат, и сестра, и матерь».

Когда я прочел это место впервые, у меня аж в голове зазвенело. Выходит, всякий, уверовавший в Христа и исполняющий волю Божию, становится Ему братом? Не земным, не генетическим, конечно, но духовным, вечным, что куда выше всякой тленной генетики. А если так, то получается, что Благодатная Дева и всем нам, христианам, тоже Мать? А Дух Святой, Ипостась Божества, и мне Отец? Как и всякому, крестившемуся Духом Святым? Стал я искать в Писании подтверждения тому, и нашел в Послании к Галатам: «Но когда пришло назначенное время, Бог послал Своего Сына, рожденного от женщины, подвластного Закону, чтобы искупить находящихся под Законом и усыновить нас. А поскольку вы — сыны Бога, то Бог поселил в ваши сердца Духа Своего Сына, Духа, Который взывает к Богу: „Авва! Отец!“»

Что еще может прозвучать более утверждающе? Не зря Александр Шмеман написал в дневниках: «Послание к Галатам. Какая религиозная гениальность! Им одним можно заменить целый год изучения…»

Ладно. Мы, христиане, сыны Бога. Просто примем это и остановимся в грехах своих. Но вернусь к Марии. Распятый, умирающий на кресте «Иисус, увидев Матерь и ученика тут стоящего, которого любил, говорит Матери Своей: Же́но! се, сын Твой. Потом говорит ученику: се, Матерь твоя!»

Уходя из мира, в неимоверных муках, Он устраивает земную судьбу своей матери, передавая заботы о ней своему ученику. Конечно же, самому Иоанну. Тот был единственным из учеников, кто не убежал, но оставался со своим Учителем до конца. Есть в христианской литературе немало рассуждений, что именно Иоанну было передано самое главное, непостижимое нам, смертным, знание. От того так и отличается от других написанное Иоанном Евангелие.

Но только лишь о земном говорил тогда сквозь муки Иисус? О земном пыталась договориться с победно входящим в Иерусалим Христом Саломея, мать сыновей Зеведеевых. Как было б хорошо пристроить их по правую и по левую руку грядущего Царя! Обеспокоенная происходящим Мария, по-видимому, тоже была неподалеку. Однако же до момента страшной казни на Голгофе мы о ее близком присутствии и не ведаем. Она верна себе: не нужны ей богатства и привилегии. Она обеспокоена судьбой Сына. Общей радости она не разделяет. Иначе бы объявила о своем присутствии. Не в эти ли дни оружие и проходит через ее душу, открываются ей помыслы людские? Страшные предчувствия не дают покоя. И есть же с чего волноваться. Сын ее снова погнал торгующих из Храма, поломал им коммерцию, настроил против Себя богатых и сильных. Именно это событие считал причиною распятия Христа Достоевский. Мария где-то рядом, но хоронится в толпе, ожидая самого страшного. И… не может помочь.

Если Богородица не может помочь и Своему Сыну, почему же мы говорим: «Вокруг меня круг, чертил его не я, а Богородица моя»? Почему католики и православные христиане обращаются к Ней в молитвах? И помогает же Мама, не оставляет в бедах детей своих.

«Ты — Храм, в котором Небесный Камень — Христос. Грозовое Облако, в чреве своем носящее молнию, о чем согласно со словом моим гласит и Святое Писание: „Чрево твое — ворох пшеницы, обставленный лилиями“. Ты есть Несеянная Нива, принявшая Слово как пшеничное семя и родившая целый сноп. Ты — Мысленная Печь, хранящая в себе Огонь и Хлеб жизни, сиречь Христа. Ты есть Преподобная Мать Спасителя, родившая Воплощенное Слово Отца, о Которой сказал Исайя: „…се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Эммануил“».

Это из «Слова Похвального Пресвятой Богородице» святого Епифания Кипрского. Очень интересный и полезный для всякого христианина текст.

Так может ли Богородица нас защитить? Способна ли Она, подобно Сыну Ее, самостоятельно творить чудеса? Как хотелось бы ответить утвердительно! Вся душа верит в то, ищет душа Маминой защиты. В средневековой Европе были построены десятки великолепных храмов, и ни один из них не был посвящен Христу Вседержителю. Все те храмы посвящались Деве Марии. Явления ее описаны во множестве. Моя любимая о том книжка «Песнь Бернадетте» Франца Верфеля. Прочтя ее, и неверующий поверит.

Католики скажут: нет, не творит Пречистая Дева чудес Сама, но вникает Она в нужды и чаяния наши, переживает о нас и просит о нас Отца Небесного. Молитвы ее — самые действенные. Заступница она нам и покровительница. Даже если и нагрешим, простит и поймет нас, вразумит и наставит. Без нее — никак.

Православный, пожалуй, согласится, но заметит, что хоть в творении чудес Царица Небесная Сама и не замечена, но вот иконы ее поистине чудотворны. Всяких историй о том и свидетельств в Православии немерено. И слезоточат те иконы, и исцеляют, и успокаивают. Самая действенная из них теплит сердце всякого верующего одним своим названием: «Утоли мои печали».

Мне же по сердцу икона «Семистрельная», отображающая полноту скорбей, что перенесла Пречистая Дева в земной Своей жизни. Всякий раз взглядывает на меня этот образ из пластикового окошка, когда открываю я свой бумажник. Специально напечатал я эту иконку в малом формате и вложил туда, где положено правам водительским лежать. И дома я держу эту икону. Когда возвращаюсь домой, взирает на меня «Семистрельная», всякий раз провожает меня, когда я ухожу. Мне, протестанту, не положено вроде бы иконы почитать, но признавал же основатель моей церкви Мартин Лютер заступничество Девы Марии и ее приснодевство. Почитал ее святой. И я почитаю свою Небесную Маму, даже женился я последний раз в день Покрова Святой Богородицы, и живу со своей женушкой счастливо уже много лет.

Я не приношу Богородице своих молитв. Со своими скорбями и печалями я обращаюсь напрямую к Отцу Небесному и прошу Его помощи во Имя Христа. Но кто ж запретит мне иметь на стене портрет нашей Небесной Мамы? Кто же запретит мне всегда носить его с собой? И, случается же! если происходит со мною какая неприятность или почувствую я вдруг неясную тревогу, тут же перекрещусь и произнесу по-сыновьи, по-детски: «Вокруг меня круг, чертил его не я, а Богородица моя».