Ахилла

Думаю: сколько же нас, пусть анонимных, но всем существом внутри несогласных с установившимися полубандитскими порядками в церковной жизни? Пишу я это именно потому, что хочу когда-нибудь писать неанонимно, открыто. Не думаю, что в нижеследующем тексте есть что-то крамольное, но зная своего архиерея, я так же знаю, что как священника меня не будет (а мне все-таки еще хотелось бы успеть, будучи священником, сделать что-то нужное для людей и Церкви). Так писать для меня унизительно, но пусть в этом меня не обвиняют собратья, которым почему-то неунизительно на епархиальных собраниях голосовать единогласно всегда «за».

Я, наверное, не герой веры, у меня семья, дети. Но уйти добровольно из Церкви и не мутить воду, как часто предлагают, я не хочу. Пока есть силы и возможность, я хочу бороться не против Церкви, а за Церковь – такую, какой Ее задумал Христос, положив в основание любовь и правду. Так что пусть условно я пока побуду «отцом Пафнутием».

***

Одной из самых больших тайн нашей церковной жизни являются финансы Церкви. Я – штатный священник, но и я не знаю ежемесячную сумму доходов и расходов на своем приходе. Ее знает только один человек – настоятель (даже бухгалтер не посвящен во все доходно-расходные статьи).

Круг доходов штатного священника довольно ясен: аще изволит настоятель. Как правило, это какая-то сумма в конверте, чаще всего недостаточная для содержания семьи. Что-то идет с панихидного стола в виде продуктов, что-то перепадает от прихожан, которым ты приглянулся, и которые украдкой от настоятеля суют в карман 100-200-500 рублей или с треб. (Чаще всего требы идут через церковную лавку, и штатный просто совершает требы, но в отдельных случаях что-то дают и ему лично.) Когда я только начинал свое служение, я категорически отказывался от подобного вида благодарности, казавшейся мне чем-то неприличным. Пока однажды очень старая и мудрая прихожанка мне на очередной отказ не сказала: «Ну что вы как девушка ломаетесь. Все всегда брали. Настоятелю свой джип заправить хватит, а вам семью содержать надо».

Итак, настоятель — хранитель этой тайны. Сколько он оставляет себе и сколько отчисляет в епархию через разные поборы и конвертики к приезду на приход епископа, никто не знает. С приходов начинаются финансовые ручейки, сливающиеся в речку в епархии, которая уж вливается в общую реку, щедро несущую свои бумажно-хрустящие потоки в патриархию. Бежит эта река только в одном направлении (никакого круговорота денег в Церкви нет, в отличие от природы или даже светского государства, чтобы денежный дождь мог пролиться или хотя бы покропить над иссохшей финансовой пустыней прихода — деньги текут только снизу вверх).

Доступ в Церкви к этой реке жизни имеет небольшой круг людей (как правило, настоятель у истока, епископ и его ближайшее окружение — у устья). Естественно, что ни настоятель перед приходом, ни епископ перед епархией никогда публично не отчитываются даже в форме какой-нибудь туфты. При этом любимым делом является вечное нытье про огромные церковные расходы, что часто является лукавством. Как правило, все, несущие послушания на приходе, убеждаются в душеспасительности делать это бесплатно, во славу Божию. Что-то может платиться регенту, бухгалтеру, лавочнице, сторожу, но по самому минимуму. Коммунальные платежи или оплачиваются каким-нибудь отдельным спонсором, или же, что чаще всего, администрацией города. (Ради справедливости надо сказать, что приходы в сельской местности часто лишены такой возможности, и просто бедствуют.)

Главные расходы на приходе не в этом. Периодически настоятель должен выполнять план (который постоянно растет) по приобретению товара на епархиальном складе. Но даже при желании честный и ревностный настоятель не может создать бюджет прихода на подлинно полезные нужды, не может вложить деньги в его развитие: свободных денег практически не остается, так как приезды епископа или взносы на день ангела Ангела Света, епархиальную газету, содержание епархиального управления и прочее делают такую дыру в финансах, которую приходится закрывать в ближайшие месяцы, а там опять новый приезд.

В епархии тоже обычно нет каких-то значимых проектов, требующих финансовых вложений. Если же есть, то опять же помощь оказывают или спонсоры, или городская администрация. Естественно, что такая великолепная закрытая финансовая система крайне благоприятна для церковной коррупции. Это, можно сказать, подлинный коррупционный рай, потому что не надо бояться даже проверок правоохранительных органов, а основная часть денег идет без всякой официальной отчетности.

Настоятель не может не давать епископу конвертики, так как иначе он перестанет быть настоятелем. При всем этом священноначалие неустанно любит говорить, что епископ или священник – это отец, и прихожане должны к нему относиться как члены семьи. Хороша же семья, в которой отец собирает с домочадцев все деньги, а потом втайне единолично ими распоряжается, не доверяя никому. И как-то забывается верующими, что деньги-то эти не священнические или епископские, а общецерковные, и народ Божий не просто имеет право, а должен их контролировать и распоряжаться как общецерковным достоянием на подлинные нужды Церкви.

Светский лозунг 26 марта «Коррупция ворует будущее» имеет самое прямое отношение к церковной жизни. Потому что церковная коррупция ворует ее будущее. Все эти коллекции митр, панагий с драгоценными камнями, архиерейский образ жизни, приобретенная собственность, личные машины или заграничный отдых, расточительность – это неустроенные специалисты в воскресные школы, незакупленная литература, неосуществленные социальные, просветительские, миссионерские проекты, это убогая приходская жизнь, где никакой помощи не оказывается своим же прихожанам, оказавшимся в трудной ситуации. За этот обман с распоряжением деньгами приходится платить еще и составом прихожан, из которого исключаются те работящие и самостоятельные мужики, которые понимают это и не хотят в нем участвовать.

И в итоге мы остаемся с тетушками и бабушками на финансово-обескровленных приходах, у которых нет никаких перспектив развития, а есть вполне реальная угроза в будущем оказаться на обочине общественной жизни с уже никому не интересными двунадесятыми праздниками, вербочками, коливом, просфорами и сухариками от преподобного Серафима. С пустыми храмами. Епископам не стоит бояться внутрицерковных выступлений молодежи, как на прошедшем митинге, потому что и молодежи нет. А с церковных бабушек какой спрос?

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340

С помощью PayPal

Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: