Быт и бытие Марфы Патрикеевны
23 мая 2020 Ирина Орлова
Марфа Патрикеевна работала терапевтом в поликлинике № 666 во 2-м Новокузнецком переулке района Замоскворечья. Можно ли назвать великим служение обычного участкового врача? Знай себе принимай пациентов, выслушивай жалобы, выписывай рецепты. Как бы ни так! Марфа Патрикеевна возвышалась над прозой жизни, умела приукрасить творческой инициативой любое самое будничное дело, наполнить его мистическим смыслом. Ее сердце просило подвига, дух воспарял к горнему, а ноги были еще не окончательно поражены варикозом, чтобы перестать следовать по стопам Господним. Она знала, в чем суть призвания врача: лечить не тело, а душу. Ибо что такое плоть наша — земля еси и в землю отыдеши, а когда земной дом наш, эта ветхая храмина, разрушится, мы имеем обитель на небесех. Но каковы эти обители будут у ее пациентов? Вот в чем вопрос!
После реформы здравоохранения из поликлиники убрали многих специалистов, и народ стал предпочитать платную медицину. Этих тупых обывателей Марфа Патрикеевна презирала. Они быстро вылечатся и вернутся вновь к бездумному растительному существованию, даже не осознав, что болезнь — это крест, возложенный свыше, ибо многими скорбями подобает войти нам в Царствие Небесное. Другое дело — пенсионеры, инвалиды, ветераны войны и труда, бывшие узники концлагерей, участники ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АС. Марфа Патрикеевна проведет их по кругам ада за то, что пройдя земную жизнь более чем до половины, они так и не сумели выбраться из сумрачного леса.
По сравнению с прежними временами людей в поликлинику приходило меньше, и по ее пустым коридорам носился метафизический сквозняк. Но Марфа Патрикеевна была рада, теперь она сможет уделять больше внимания каждому больному, ведь любой человек послан нам Самим Христом. Она была добросовестна, помня, что проклят всяк, творяй дело Господне с небрежением.
Нынешний день оказался для Марфы Патрикеевны каким-то блеклым, прямо под стать погоде. Ветер нагнал откуда-то стаи туч, и они, проносясь в вышине рой за роем, бесконечные, безобразные в мутном свете уличных фонарей, надрывали Марфе Патрикеевне сердце. Но она отгоняла уныние молитвой и постом. Марфа Патрикеевна всегда была знатная постница и, находясь в гостях, непременно выковыривала из салата Оливье яйца и колбасу, если он был на столе в неподобающий день. Но в последний месяц она взяла на себя сугубые труды воздержания — по средам и пятницам не есть шоколадных конфет.
У Марфы Патрикеевны была целая философия. В ней имелось два компонента — научный и религиозный. Первый заключался в том, что рост населения земного шара приводит к катастрофическому сокращению природных ресурсов. Людей расплодилось слишком много, и нет хищников, которые пожирали бы их, регулируя баланс популяции. Кто-то должен взять на себя эту глобальную задачу по спасению человечества от него самого. Но кто? Тот, кого в этом можно меньше всего заподозрить. Марфа Патрикеевна поглубже спрятала за воротник блузки висевший у нее на груди кулон с головой черного пуделя, достала из ящика стола маленькое зеркальце и тщательно подкрасила губки. Православие не одобряет косметику, но что делать! Здесь она нужна для благой цели, пользы ради церковной, ведь храмы тоже страдают от обилия народа, и в праздничный день там не протолкнешься.
Второй компонент философии Марфы Патрикеевны — религиозный. Там все было строго по святым отцам. Дело в том, что Марфа Патрикеевна в своих биологических построениях опиралась на концепции современного естествознания и очень этого стеснялась. Ведь Церковь, как известно, гонит науку, если бы не так, то она не сожгла бы Коперника на костре. Но Марфа Патрикеевна была женщиной прогрессивных взглядов и надеялась, что малая толика еретических измышлений ей простится.
А что пишут святые отцы о болезнях? Очень просто! Все — от грехов. Преподобный Пимен Многоболезненный, подвижник Печерский, молился не о выздоровлении, а об усилении своего недуга, потому что тот способствовал его праведности. В силу полученного медицинского образования Марфа Патрикеевна считала возможным классифицировать, какое заболевание за что человеку дается. Например, сегодня с утра на приеме была женщина с кистой в яичнике — так это ей за то, что держит собаку, нечистое животное, в одном доме со святыми иконами и ходит в храм в брюках и с непокрытой головой.
Марфа Патрикеевна делала все, чтобы помочь людям нести их очистительные епитимьи. Она давила в себе остатки сентиментальности. Когда та закрадывалась в ее еще не до конца очерствевшее сердце, Марфа Патрикеевна сердито хмурила брови и повторяла: «Прочь от меня, сатана!» Она была воином и слабость не допускала. С людьми вести себя следовало тонко и беспощадно. Но это для их же пользы! Они — существа неудобные и капризные. Смешно: при этом они еще надеются в жизни на что-то хорошее. А зря! Марфа Патрикеевна слышала, как у дверей кабинета один мужчина сказал другому про нее с уважительным страхом: «К ней нужен особый подход». Марфа Патрикеевна подумала тогда злорадно: «Как ни крутитесь, никуда вы от меня не денетесь! Направления-то все у меня! Потребуется вам кардиолог, невролог или эндокринолог — милости просим сначала сюда! Теперь солнце, луна и звезды поклонятся мне!»
А ведь направления можно и не давать! Например, на УЗИ. Существует даже официальное распоряжение назначать эту диагностику только в крайних случаях, потому что есть оплаченный страховыми компаниями лимит услуг. Так главврач приказал. Но лучше прибавить к этому капельку неофициальности, зачем же все время действовать только в заданных рамках? Можно не давать направления по другой причине: чтобы скорее умерла какая-нибудь немощная ходячая рухлядь, особенно сильно навязчивая, и освободила место сильным и молодым. Ну что ты все ноешь: плохо, плохо! Забыла, в какой стране живешь?
Еще Марфа Патрикеевна умеет раскручивать пациентов на платные анализы. Она научилась этому только недавно, мешала врожденная скромность. Многим ведь невдомек, что почти все должно делаться по полису безвозмездно, а позвонить куда надо и спросить об этом они, лохи, и не догадываются. Марфе Патрикеевне самой от этого, конечно, никакой прибыли, деньги идут в казну, зато для больных спасительно — так потихоньку и исцелятся от страсти сребролюбия.
Пришел сегодня утром к Марфе Патрикеевне один посетитель. В их поликлинике еще не все компьютеризировано, остались пока бумажные карты. Она сразу уловила — робкий, напустила на себя неприступный вид, сидит, сосредоточившись, и какие-то бланки заполняет, на него и не смотрит. Он потоптался рядом, покашлял, уселся на краешек стула и как только начал что-то мямлить, Марфа Патрикеевна подняла свой огненный взор, грациозно изогнула шею и с презрением спросила: «Где ваша карта?» И когда тот растерянно залепетал о том, что в регистратуре ее нет, Марфа Патрикеевна торжествующе заявила: «Вот идите и ищите ее!» — дав ему понять, что разговор окончен. Когда он удалился за дверь, она переложила его карту у себя на столе в самый низ стопки. А что? Как иначе научиться ему смирению? В терпении вашем стяжайте души ваши.
Потом Марфа Патрикеевна засомневалась: не слишком ли круто она с ним обошлась? Отодвинула ящик стола и достала книгу, «Отечник» Игнатия Брянчанинова, и пробежала глазами отрывок про авву Арсения. Старец, желая испытать Арсения, бросил ему во время трапезы сухарь прямо на пол. Арсений подумал: «Старец, словно ангел Божий, знает, что я хуже пса, потому и подал мне хлеб так, как подают его собакам: съем же я хлеб подобно им». Он встал на четвереньки, подошел к сухарю, взял его устами, отнес в угол и там употребил. Отцы решили, что Арсений сделается искусным иноком. «Да, нет, все правильно, — успокоилась Марфа Патрикеевна. — Наоборот, надо быть мне еще построже». И она вызвала следующего пациента.
Ближе к обеду Марфа Патрикеевна разогрелась и вошла в раж. Она ловко сумела спрятать бумажку с анализом одной женщины, в котором число лейкоцитов значительно превышало норму. Женщина, худая и бледная, застенчиво сидела перед ней. Ее руки нервно теребили сумочку. Марфа Патрикеевна быстро и незаметно сунула листок с данными в какую-то папку, и заявила больной: «У вас все нормально! Идите-идите!» Затем выпроводила ее из кабинета. Та ушла, несмело улыбаясь, еще не веря, что наступило улучшение. Хорошо, что Марфа Патрикеевна сумела облечь ее в ризу радования, помазать елеем благоутробия, а уже костлявая рука смерти сама все расставит по своим местам.
За полчаса до окончания приема Марфа Патрикеевна успела одному подслеповатому старичку прописать дозу раунатина в три раза больше обычной, надеясь, что он не сумеет прочитать на упаковке инструкцию по применению. Наверное, его родственники уже заждались, когда он оставит им свою жилплощадь. Насильственная смерть вменяется жертвам в мученичество, и они именуются в святцах страстотерпцами.
Вечером Марфа Патрикеевна ходила по вызовам. Она нарочно не разувалась у дверей и не одевала бахилы, чтобы оставить побольше следов грязи на полах. Пусть потом вытирают, ведь городским жителям не хватает физической активности, поэтому они тянутся во всякие тренажерные залы. И об этом Марфа Патрикеевна позаботилась, устраивает жильцам мини-фитнес! Да еще если будет кто-нибудь из них ползать с тряпкой по полу, а у него, хоп, и прихватит поясницу. Вот тогда он выключит телевизор и задумается о вечном! В квартирах Марфа Патрикеевна обычно оглядывалась по сторонам, определяла уровень жизни семьи и старалась что-нибудь стащить. Примерно на ту сумму, которая составляет десятину их ежемесячных доходов, которые эти свиньи не жертвуют на Божий храм. Кто же подумает на врача! Они сами скорей перессорятся, обвиняя друг друга в пропаже. И это урок им: не собирайте сокровищ на земле!
Но на этот раз в одном доме Марфа Патрикеевна отступила от правил и унесла с собой только свадебную фотографию в лакированной рамке с инкрустациями. Она незаметно схватила ее с тумбочки и сунула в сумку. Больной в этой время находился в прострации, откинувшись на подушки, а его жену она отослала на кухню за чайной ложечкой, будто бы у нее самой нет палочки, чтобы посмотреть горло. Марфа Патрикеевна ненавидела свадьбы, понеже бо нефига людям размножаться, когда ее, Марфы Патрикеевны, единственная дочь восемнадцать лет назад умерла от менингита. Она выбросит чужое фото и поместит в рамку портрет своей дочери.
После работы Марфа Патрикеевна отправилась в церковь на всенощную. Она чуть не забыла, что завтра праздник — Обрезание Крестителя Господня Иоанна. В храме было тесно, жарко плавились свечи, и восковые струйки стекали на пальто и куртки прихожан. Марфа Патрикеевна знала, что во время богослужения нельзя быть рассеянной, поэтому внимательно разглядывала прихожан. Она ставила им диагнозы, не физические, чего там заметно под одеждой, а психиатрические, потому что пороки каждого отражаются на лице. Ведь жители этого района — ее потенциальные клиенты. Прихватит у них печень, почки, селезенку, прибегут они к ней, тут-то она их горяченькими возьмет и поведет к покаянию. Как побегают они по этажам поликлиники, небо с овчинку покажется, сразу почувствуют себя в руце Божьей!
Марфа Патрикеевна стояла перед иконой Христа. Он смотрел на нее задумчиво и грустно. Она дрогнула перед этим взглядом, смутилась и опустила глаза. В тот момент священник вышел на середину церкви и начал читать евангельское зачало, в тот день была еще память Богородичной иконы. «Марфо, Марфо! — произнес он зычным голосом, и у Марфы Патрикеевны екнуло сердце — Печешися и молвиши о мнозе, едино же есть на потребу…» Марфу Патрикеевну что-то кольнуло слева в груди, защемило, вызвав приступ непонятной тоски. «Да, верно, много у меня в жизни хлопот, — обреченно подумала она. — Все трудишься и трудишься для этих оглоедов, — она обвела глазами собравшихся, — а им хоть бы что! Ишь, стоят, болезные мои, родненькие, — ощутила она незнакомое раньше умиление. — Жить, небось, все хотят и от суда Божьего улизнуть прямо в райские кущи. А может, помиловать их? Устала я чего-то… Пусть Господь Сам с ними разбирается. В этой суете и о душе своей некогда подумать».
Через год Марфа Патрикеевна была пострижена в монашество с именем Малания в обители в честь Искушений святого Антония. Ей было отрадно, что она, старая кошелка, сподобилась стать невестой Христовой.
Читайте также:
Если вам нравится наша работа — поддержите нас:
Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)
Или с помощью этой формы, вписав любую сумму:
