Ахилла

Автор статьи 10 лет прослужил в Московском Патриархате, после конфликта с правящим архиереем, Чувашским митрополитом, из-за освящения тем в Великую субботу статуи Матери-Покровительницы, перешел в Бессарабскую митрополию Румынской ПЦ, где прослужил 12 лет. Сейчас занимается научной и преподавательской деятельностью.

***

На первый взгляд церковного человека, с понятием «священный сан» все ясно – это принадлежность к духовенству, т.е. к одной из трех общепринятых в традиционном христианстве степеней: епископу, пресвитеру и диакону.  Честно сказать, это понимание само по себе требует дополнительного исследования, которому, Бог даст, я намерен посвятить отдельную заметку. Проблему данной заметки я бы сформулировал следующим образом: из чего состоит «священный сан», т.е. какие социальные моменты можно выделить в этом понятии.

На мой взгляд, эти моменты следующие:

1. Харизма;
2. Честь;
3. Компетентность и полномочия.

Эти моменты находятся между собой в сложных отношениях.

Харизма

Синонимом этого слова в церковном лексиконе является «благодать». Обычно благодать определяется как «спасительная сила Божия, божественная энергия, необходимая для духовно-нравственного совершенства». Если перевести с птичьего языка на человеческий, то это сила, которая помогает человеку и обществу быть лучше. Т.е. есть сила и некая цель. Что такое сила? Сила это мера взаимодействия, только вот что с чем взаимодействует, применительно к обществу (отдельного человека вообще не буду рассматривать, т.к. индивид без общества в значительной степени фикция). Поскольку существует некая направленность воздействия благодати, именуемая совершенством, то рискну предположить, что это совершенство и воздействует на общество (а разве Бог не есть совершенство?). Понятие меры (а сила — это то, что возникает между двумя взаимодействующими объектами, при помощи этого один объект определяет для себя другой, т.е. как бы измеряет его) в истории философии было тесно связано с совершенством.

Теперь надо бы разобраться, что входит в понятие совершенства. В данном случае это понятие применяется к обществу. Понятно, что от общества было бы нелогично ожидать возникновения каких-то характеристик, которые для общества не характерны, парообразования или там точки росы, к примеру. Очевидно, что совершенство общества — это нечто такое, что в наличном состоянии общества отсутствует, иначе к нему не надо было бы стремиться. Другими словами, совершенство — это то, чем общество хотело бы себя видеть или, проще говоря, это общественный идеал, и как идеал он существует в идеальной форме, т.е. в общественном сознании. Идеальная форма — это не просто какие-то фантазии воспаленного мозга, это всеобщие схемы предполагаемой деятельности. Именно связь с деятельностью сообщает идеалу огромную энергию воздействия. В общественном идеале общество как бы берет взаймы у самого себя в будущем, а затем возвращает в виде реализации идеала или платит по счетам (в виде революции, к примеру).

Подведем итог. Благодать — это не что иное, как общественный идеал, то, каким христианское общество хотело бы себя видеть. Иными словами, благодать — это сама Церковь, собрание христиан, Дом Божий, община, кагал (если употребить то слово, которое употребляется в Библии, отсюда кохелет или экклизиаст), экклисия (кстати, афинское народное собрание тоже называлось этим словом) и т.д. Благодать — это идеальная форма самой общины. Основная функция благодати — социальный контроль. Епископ не может быть источником благодати т.к. источник благодати сама община и каждый человек в отдельности, когда следует этому идеалу. И благодать действительно нетварна, т.к. нет никого вне Церкви, кто мог бы ее для Церкви сделать.

Благодать сообщается через церковные таинства. В социологии классическим определением харизмы считается определение Макса Вебера: «Харизмой называется качество личности, признаваемое необычайным, благодаря которому она оценивается, как одарённая сверхъестественными, сверхчеловеческими или, по меньшей мере, специфически особыми силами и свойствами, не доступными другим людям». Нетрудно заметить, что общим в этих двух определениях является понятие силы. И здесь можно выделить, по крайней мере, два аспекта: внешний и внутренний.

Внешний – это оценка наличия этой силы со стороны общества, внутренняя – это самоощущение человека, такой силой обладающего. Единство внешнего и внутреннего наличия силы можно назвать действенностью, или властью, действенность предполагает постоянную демонстрацию силы во вне, т.е. обществу. Власть проявляется в способности и возможности навязать свою волю окружающим. Таким образом, в понятии власти внешний аспект харизмы как бы возвращается к внутреннему и предполагает особые волевые качества носителя. Вспомним, что Иисус учил «как власть имеющий». Власть носителя «священного сана» распространяется на совершение таинств, т.е. власть самому раздавать силу, путем совершения определенных манипуляций со священными вещами, власть произнесения священных, т.е. «запретных» слов, власть осуществлять социальный контроль (учить, оценивать поступки окружающих с точки зрения божественного закона («отпускать грехи»)). Другими словами, харизматическая составляющая «священного сана» — это сверхъестественная сила, ставящая ее носителя на один уровень с Богом.

В связи с этим представляется  важным вопрос об источнике благодати или харизмы «священного сана» (харизмы политического или иного лидерства имеют несколько другие источники, но не приходится сомневаться, что, в конечном счете, все виды харизмы восходят к одной, но это тема отдельного разговора). Церковное учение определяет, что таким источником может быть только Бог, т.к. сама благодать понимается как «нетварная» или как «энергия», т.е. действие Бога. Однако, поскольку харизма имеет внешний аспект, то должны быть внешние, т.е. видимые обществу атрибуты передачи харизмы. В традиционном христианстве таким внешним символом передачи харизмы является таинство рукоположения. По церковному учению в таинстве рукоположения при видимых манипуляциях епископа поставляемому в степень священства сообщаются невидимые дары Святого Духа. Собственно это и следует из т.н. «тайносовершительной» молитвы, которая сопровождает таинство священства:

«Божественная благодать, всегда немощная врачующи и оскудевающая восполняющи, проручествует (имя), благоговейнейшаго (предыдущая степень) во (получаемая степень): помолимся убо о нем, да приидет на него благодать Всесвятаго Духа». Из этого текста следует, что роль тайносовершителя (т.е. епископа или епископов) сводится лишь к тому, чтобы выявить, сделать внешней, видимой для общества, ту харизму, которой избранный уже обладает в силу решения Бога Его действием («энергией».). Употребляемое в молитве слово «проручествует» является калькой с греческого «προχειρίζεται» т.е. «находится под рукой». Т.е. Бог ставит кандидата под руки епископа. По словам В.В. Болотова, в древности этот текст вообще не считался молитвой и произносился архидьяконом.  Таким образом, мы должны для себя уяснить, что харизма «священного сана» дается только Богом и никем иным. Из этого следует несколько следствий:

1. «Тайносовершитель», т.е. епископ не может не рукоположить кандидата, если он уже избран Богом, т.е. роль епископа здесь пассивная, роль, грубо говоря, «медиума», посредника. Что бывает в случаях сопротивления Богу, нам рассказывает Библия (вспомним историю Валаама или Ионы).
2. Возникает законный вопрос о возможности получения «священного сана» без участия посредника. Это тема для специального исследования, и мне не хотелось бы на ней останавливаться.
3. Из второго пункта следует вопрос о «всеобщем священстве». В рамках этой статьи на этом пункте подробно останавливаться не буду. В Интернете есть интересное интервью на этот счет епископа Григория (Лурье).

И наконец, следует рассмотреть вопрос о лишении харизмы «священного сана». Очевидно, что это дело совершенно невозможное. Поскольку источник харизмы имеет сверхъестественную природу, то, надо полагать, никакие человеческие инстанции не могут отобрать то, что не ими дано. Следуя этой логике, католическая церковь прямо учит о «несмываемости или неизгладимости благодати священства». Православные в этом вопросе проявляют непоследовательность, подчас пытаясь самым курьезным образом командовать благодатью Духа Святого при помощи бюрократических процедур. Из самой природы харизмы как особого дарования следует, что ее носитель обладает властью благодати до тех пор, пока он в состоянии ее проявлять внешним или внутренним образом. Т.е. до тех пор, пока человек в состоянии действенно транслировать ее окружающим или пока сам для себя ощущает наличие харизмы.

Честь

В данном случае под честью понимается осознание носителем «священного сана» своего специфического достоинства и положительная оценка этого достоинства со стороны общества, с которым носитель сана осуществляет социальное взаимодействие. Собственно само слово «сан» и может быть интерпретировано как «честь» или «достоинство», в некоторых случаях эти слова могут употребляться как синонимы. Это понятие в некоторых аспектах аналогично понятию «легитимность».  Вебер выделяет три типа легитимности: традиционную, харизматическую и легально-рациональную. Из того, что в основе служения клирика лежит наличие у него харизмы, очевидно, что естественной легитимностью для священнослужителей является харизматическая легитимность. Для осуществления такой гармонии необходимо особое общество, которое или само по себе является харизматичным, что делает специальную харизму священников излишней, или находится в состоянии особого эмоционального напряжения. Такое напряжение обычно связано с социальными катаклизмами, такими как война, стихийное бедствие, социально-экономический кризис. Однако такое напряжение не может продолжаться неопределенно долго, рано или поздно наступает стабилизация. И тогда на место харизматической легитимности приходят ее отчужденные виды.

Длительное, регулярное воспроизведение в привычных для массы формах священнических функций превращает харизму, как экстраординарный дар, в традицию. Сама харизматическая природа священнических служений остается прежней, но общество воспринимает ее через призму устоявшихся манипуляций, которые превращаются в ритуал. В глазах социума именно ритуал становится источником харизмы. В случае с легально-рациональной легитимностью источник «священства» связывается не с обществом, а с самими клириками, а обществу предоставляется пассивное право «рецепции».

Однако клирики взаимодействуют не только с сообществом, которое является потребителем их функций, независимые от клириков структуры также воздействуют на их легитимность. В этом месте надо бы рассмотреть разные модели таких взаимодействий при различных социально-экономических укладах, с разной степенью воздействия клерикальных институтов на другие сферы общественной жизни. Остановлюсь на современности. По отношению к церкви в секулярном обществе внешним является институт государства. И степени этой секулярности могут быть различными:  от «церковно-государственного партнерства», которое мы наблюдаем несколько десятилетий у себя в стране, до полной отстраненности государства от церковных дел. Степень престижа церковного сана несомненно будет влиять и на признание его носителей в самом церковном обществе. С другой стороны, в государстве всегда найдутся группы, а то и целые социальные классы, для которых само государство или отдельные политические лидеры имеют легитимность нулевую, а то и отрицательную. Очевидно, что в этом случае отрицательно будут оцениваться и те клирики, которые имеют преференции со стороны политической власти. Вплоть до отрицания их достоинства и харизмы. И наоборот, клирики, не имеющие признания со стороны нелегитимной власти, или признаваемой ею церковной иерархии, могут иметь честь и достоинство священников в глазах некоторых сообществ.

Честь, сан имеют внешние атрибуты. Этими атрибутами являются особые титулы, особая униформа, прическа и т.н. «священные одежды». Известно, что в средние века лишение сана сопровождалось публичным срыванием присущих сану одежд. При чисто харизматической легитимности внешние атрибуты клира имеют несущественное значение. При прочих – высокое.

Как следует из вышесказанного, лишение клирика чести – вопрос сложный и зависит от того, признает ли то или иное общество саму инстанцию, которая претендует на право лишать священного сана. Что касается внутреннего ощущения принадлежности к клиру, то оно определяется ощущением присутствия благодати. Совокупность внутреннего ощущения и признания достоинства и чести клирика со стороны хотя бы небольшой части общества делают акты «лишения сана» недейственными, а потому и нелегитимными.

Компетентность и полномочия

Компетентность – способность быть эффективным участником социального взаимодействия, на основе усвоенных соответствующих знаний. Компетентность клирика определяется следующими факторами:

1. Харизмой.
2. Знаниями.
3. Поведением, присущим чести и достоинству клирика.
4. Умением осуществлять положенные по сану манипуляции.

Некомпетентность священников проявляется в нерешительности, страхе «идеже не бе страх», в незнании церковного учения, в неумении служить церковную службу, неспособности отличить существенное от несущественного, неумении адекватно осуществлять социальный контроль. Особыми случаями некомпетентности можно считать:

• публичные действия, унижающие честь священника (незаконные связи с женщинами и мужчинами, пьянство, нарушение светских законов и т.д.). Умелое сокрытие собственных социально порицаемых поступков следует считать проявлением компетентности клирика, т.к. оно не наносит урон чести и достоинству сана в глазах общества. Но такая компетенция находится на грани, т.к. такие поступки в условиях всеобщей информатизации могут легко стать достоянием общественности.
• незнание собственных полномочий по отношению к начальству. Этот случай является некомпетентностью по отношению к собственной харизме.

Полномочия – это компетентность принимать решения относительно распределения организационных ресурсов. Полномочия тесно связаны с легитимностью. К полномочиям можно отнести вопросы канонического общения клириков, вопросы перемещения внутри церковной организации как в вертикальном, так и горизонтальном направлении, вопросы использования материальных активов. Отсутствие общественного признания того или иного клирика очевидно препятствует осуществлению им полномочий.

Собственно, лишение сана – это есть не что иное, как лишение полномочий в рамках данной церковной структуры. При этом, другие церковные структуры, пусть даже и находящиеся между собой в религиозном общении, вполне могут признать полномочия клирика действующими, чему мы видим немало примеров, в том числе и в современной церковной истории.