Две стороны одной медали

4 декабря 2020 Ахилла

От автора текстов «Мой „святой“ муж (священник-абьюзер)»«„Насилие любит тишину“ — значит надо ее нарушить», «Но я же была не в секте?..», «Почему они не уходят?» и «Кадровая политика РПЦ глазами бывшей матушки». Бывшая матушка отвечает на комментарии читателей ее текстов.

Нет, я «не запуталась в показаниях».

Мне порой кажется, что некоторые вещи, о которых я пишу, понятны и не требуют дополнительных разъяснений. Но, оказывается, требуют.

«Как же ее муж мог быть психопатом дома и таким душкой в храме?»

Да запросто. Почитайте о психопатах (нарциссах, социопатах и о любых других абьюзерах). Двуликость — их характерная черта. Мой муж был «идеальным семьянином» в обществе, именно поэтому мне было так трудно доказать, что дома он не просто «гневается», а жестоко издевается. Именно поэтому я лишилась поддержки наших общих друзей. Не потому, что я какая-то особенная «мутная дама», как кто-то изволил выразиться в комментариях, а потому, что в храме он был «любвеобильным душевным молодым священником» и образ «домашнего монстра» никак не приклеивался к этой ипостаси. И так происходит в большинстве семей «психопатов». Поэтому я об этом пишу. Почему не пишу про условного слесаря, космонавта или учителя физкультуры (ведь «абьюзеры есть не только в церкви»)? Ну, так потому что я жила не со слесарем, а со священником. В чем жила, о том и пишу. И знаю, что не меня одну коснулась эта участь. Эта реальная проблема, пусть даже на примере моей семьи она гиперболизировалась до неперевариваемых размеров, но в той или иной степени в церкви это есть.

«Как она могла так по-доброму писать о своем бывшем муже-тиране в рассказе о кадровой политике?»

Да… хотела написать «очень просто». Нет, это было не просто. Не писать, а простить его и оставить прошлое в прошлом. Но у меня это получилось. Получилось взять ответственность за свою жизнь в свои руки, решиться на разрыв и жить дальше. И я уже где-то писала, что не держу на него зла. Не потому что «забыла», а потому что «отпустила». Поэтому и смогла спокойно описать его с позиции прихожан. Именно так он и выглядел. И на фоне «открытого тирана» настоятеля выглядел и правда очень выигрышно.

Был на приходе до моего мужа еще один священник, отец L, но он умер в возрасте 36 лет при загадочных обстоятельствах. Даже писать об этой смерти не буду, а то опять начнутся возгласы «не может такого быть». Но этому отцу L настоятель тоже запрещал исповедовать и брать деньги за требы. Только он был рукоположен целибатом, поэтому жил один, один и умер. Прихожане его тоже очень любили, просились на исповедь и горько оплакивали кончину.

«Все у нее плохие, одна она хорошая, тут что-то нечисто».

Я нигде не писала, что кто-то плохой, а я хорошая. Описывать действия или бездействия и делать из этого выводы — это возможность получить урок или посмотреть на ситуацию со стороны. Если бы в моей жизни были «все кругом виноваты», то я бы никогда не смогла выбраться из той ямы, в которой оказалась. Я взяла на себя ответственность, рискнула и вылезла из «безопасной» болотной ямы в «страшный враждебный мир». Не «виноватые», а люди, несущие ответственность за то, что сделали. Если ты организуешь общину таким образом, что все у тебя просят благословение на каждый чих, то несешь ответственность за тот инфантилизм, который взращиваешь. Если у тебя на приходе семейный священник, то ты должен озаботиться, на что он будет жить. Если ты отправляешь священника за 400 км, то хотя бы поинтересуйся, где он будет жить.

«Не такая уж она была и нищая — квартира, поездка в другую страну».

Нигде я не писала, что была нищей. Я выросла в образованной семье, где все работали и жили своим трудом, пока не «пришли к вере». Как только родители стали «воцерковляться» — молиться, поститься, смиряться, рожать и работать в храме, — денег им стало не хватать хронически. Я сама после свадьбы только немного успела поработать вне храма и ушла в перманентный декрет (да, в семьях священников зачастую рожают много, несмотря на финансовую нестабильность). Родители мужа нас деньгами не поддерживали. Это просто факты. Тогда я относилась к ним, как к «воле Божией». Сейчас — как к отягчающим обстоятельствам, потому что экономическая зависимость женщины создает очень жирную почву для злоупотребления властью со стороны мужа.

От деда мне досталась однокомнатная квартира, которую потом мы разменяли на трешку с использование материнского капитала. Но это не означает, что того периода в жизни, когда я жила подаянием, не было. И да, я считаю это ненормальным. Беременную женщину с маленькими детьми оставить без денег из-за каких-то епархиальных склок, — это дикость. К тому, что нас могут отправить в деревню, я относилась нормально, о чем и написала сразу. Но то, что было сделано — ненормально от начала до конца, если помнить, что мы все еще говорим о христианской — православной! — церкви. То есть о церкви, которая «правильно» хранит суть веры.

Мотать семейных священников с прихода на приход без жилья и жалования только потому, что кто-то захотел отомстить, в то время как сам со «своей командой» располагаешься в теплом епархиальном доме — это не христианство, а антихристианство. Это же не только моей семьи касается. Сколько отцов так «смиряется». И то, что я пишу об этом, не означает, что мы тогда «не смирялись». Мы смирялись и терпели. Только «слишком долго», как сказал потом один из «духовников».

В «другую страну» мы ездили на деньги, которое государство дает на отдых у моря всем северянам раз в два года. Оно оплачивает билеты на самолет до ближайшей границы, и эта сумма покрывает большую часть путевки. И с жильем та же штука. Есть жилищные программы для «удержания» молодых на Севере. Почитайте в интернете, тут нет никаких «чудес». И если очень завидуете, то приезжайте в наш холод, милости просим.

Откуда «айфоны и айпады» у мужа, если мы «плохо жили»? Ох, надо сесть и книгу написать, где все изложить обстоятельно, документально, чтобы не было столько вопросов. Когда он вернулся из «ссылки» и стал исповедовать, то у него появились свои «чада», которые стали, как я понимаю, его спонсировать. Но по образу и подобию своего духовного отца, он деньгами ни с кем не делился, покупал себе «игрушки», а мне приходилось выпрашивать деньги на лекарства и вещи первой необходимости. Это называется неглект (неглект — форма насилия, где имеющий власть человек не оказывает требующуюся от него помощь, намеренно отказывается удовлетворять жизненно важные потребности зависимого от него человека и опровергает свою причастность к сложившейся ситуации — прим. ред.). И да, это все один и тот же человек. И одна и та же жизнь.

Есть еще одно «страшное» непонятное слово — виктимблейминг. Этот термин обозначает «обвинение жертвы». Она непременно «должна была быть» какой-то страшной и ужасной, чтобы с ней «все это произошло». Так защищается слабая психика от тревоги, что и «со мной может такое случиться», но ведь я «не такая, как она», поэтому «я в безопасности». Спешу вас разочаровать, попасть в ситуацию насилия может каждый. И в близких отношениях, и в системе. Но если знаешь опасные «звоночки», то больше шансов, что «отделаешься легким испугом». Потому и пишу об этом всем. Ничто не может легализовать насилие в близких отношениях, оно неприемлемо по определению близких отношений. Злоупотребление властью всегда останется злоупотреблением властью. А от «жертвы» зависит, сможет ли она открыть глаза и понять, что такие люди не исправляются и от них надо просто держаться подальше.

Ну а теперь по существу. Почему некоторым людям так трудно увидеть две стороны одной медали, «склеить» полярности, от которых «разрывается голова»? Потому что они смотрят на все сквозь шоры. Когда у тебя тоннельное зрение, ограниченное страхами, предрассудками, детской верой в «доброго дедушку мороза», ты видишь только часть картинки и «склеить» ее с другими частями не можешь, как ни стараешься. «Я знаю много хороших батюшек, зачем вы пишете о плохих, это все неправда!» — Так и я знаю много хороших батюшек. Но это не означает, что «плохих батюшек» нет на белом свете.

«Наш батюшка ходит пешком, зачем вы пишете про мерседесы!» — Здорово, батюшка из соседнего храма тоже ходит пешком, а «наш» летает в Европу каждый год со всей семьей при выживающем из последних сил втором священнике.

«Ваши семейные проблемы не связаны с православием, там говорится, что люди должны любить друг друга!» — Согласна, что в православии это есть. Но это не означает, что в каждом приходе тебя будут «учить» любви на собственном примере. Совсем даже наоборот — покажут «зубы», если «что не так» посмеешь сделать.

Недавно, например, поднимали тему о «злых бабках» в храмах. Люди пишут, что лично столкнулись с хамством в храме и это очень повредило их вере. Так нет, обязательно находятся те, кто кричит: «это все в прошлом, в моем храме все белые и пушистые!» Но ведь ходить далеко не надо, чтобы проверить — посмотрите на комментаторов в интернете, которые считают себя православными с большой буквы «П». Сколько «праведного гнева» они способны излить на тебя, если сочтут это «законным», то есть «защищающим их веру». Это тоже полярность — только уже внутренняя, которую зашоренные глаза не видят в себе самих. Их не смущает, что «благочестивый христианин» в их душе уступает место «ошалелому сатане» во время какого-нибудь спора.

Вас самих не изумляет ваша «энергия» против «неверных»? Вот, например, меня лично большинство из комментаторов не знает. Но посмотрите, с какой силой из некоторых изливается их гнев, сколько невероятных домыслов пришло им на ум, лишь бы подвергнуть сомнению всю эту поистине безумную историю. И ведь я из раза в раз прошу — не читайте, если вам плохо от моих слов. Но все равно читают. А почему? Сейчас объясню.

В психологии есть такой термин «проекция». Человек испытывает какие-то чувства, но не может выразить их легально и напрямую. Он может вообще их не признавать и отправлять в «подвал бессознательного». Но этим чувства никуда не исчезают, они копятся и ждут удобного времени, чтобы легально выйти. И если находится объект, который хоть чем-то может позволить бедняге «праведно» спустить пар, то ему не поздоровится. Так выльется накопленный и спроецированный гнев. А ты сидишь и удивляешься — «за что?» А этот гнев копился месяцами, у кого-то — годами, и ты получаешь «за себя и за того парня».

Особенно зависть бывает сильна. Завидуешь-завидуешь кому-то «с детства», что у него велосипед лучше и родители заботливее, а тут «неверная попадья» с квартирой от деда — «в топку ее!», «еще смеет возмущаться, с квартирой-то от деда в 29 метров!», «продай квартиру и ешь хлеб на эти деньги тридцать лет и три года!». Тяжело было гнев в себе носить, а теперь канализировали его в «нужное место» — на эту «матушку-грязнобельевщицу». Поэтому люди снова и снова читают тексты, которые их «цепляют», «возмущают», в которые они «не верят» и которые им «не нравятся».

«Праведная» составляющая здесь связана с так называемой «защитой» церкви и «всего святого», хотя я нигде не пишу, что именно так происходит во всей Церкви. Я рассказываю, что происходило в моей жизни и жизни большого (не бо́льшего, а большого) числа семей священников. Но людям страшно посмотреть на мир непредвзято, честно. Они привыкли на все «закрывать глаза».

И частично в этом есть ответственность и самой РПЦ. Не вина (внимание!), а именно ответственность. Очень много она спекулирует на теме репрессий ХХ-го века. Вот уж «позиция жертвы» во всей красе, об этом прямо отдельно хочется написать. Люди часто настолько обеспокоены возможностью повторных гонений, что «все покрывают» и «всему верят». Но сами, к сожалению, плодят тот сор, который потом нельзя никуда выносить. Ведь если не разбираться в завалах, то сор, конечно, «попрет из всех щелей». Особенно если не разбираться в завалах своих чувств, которые многие церковные люди даже отслеживать не умеют, не то чтобы понимать и проживать. Но в церковной среде часто не только классический интеллект IQ не приветствуется, но и эмоциональный EI.

Вот и пишут потом «обезумевшие» от эмоциональных шлаков люди всякую антихристианскую жесть, типа «ишь чего захотела, чтобы с твоим здоровьем кто-то считался, священник — как военный, куда послали, туда и поехал», «наглая заевшаяся попадья, все ей мало, у нее квартира от деда, а она еще есть просит», «мутная дама, наверняка как-то по-особенному косячила, так ей и надо». Я если честно не представляю, чего такого можно было бы натворить, чтобы поведение вышестоящих имело бы хоть какое-то оправдание. Но людям ведь приходят в голову эти версии, значит где-то в своей голове они могут оправдать любое насилие, если вдруг им станет страшно.

Это старо как мир. А насильники тем и живут — общество само создает им «алиби», затыкая жертв. Причем реальных жертв преступлений, а не психологических состояний из «треугольника Карпмана». И это мы сейчас говорим о людях, которые называют себя христианами. Где же их «милующее сердце»? Ладно еще от людей нецерковных слышать «самадуравиновата», но от верующих во Христа — совсем нонсенс. А ведь они даже не замечают этих несостыковок. Хотя казалось бы — практика регулярной исповеди должна была бы научить пониманию своей души, но ведь и она часто извращается до неузнаваемости. Людей учат каяться в чувствах — злости, обиде, зависти. А эти чувства с нами каждый день, в норме они мимолетны, но раз их «нельзя испытывать», то человек начинает их отрицать — этот «помысел» не мой, он от лукавого, я его «не принял», значит каяться в нем не надо (ведь и правда «напрягает» каяться в одном и том же). Так учил наш духовник и так учат многие отцы на приходах. Я ничего, конечно, не имею против святых отцов, но наш слишком поверхностный духовный опыт вынуждает понимать их слова «по-своему». И вот мы уже «помыслы» не отличаем от «чувств». Сохраняем «лицо», а сзади начинает разрастаться наша «психологическая тень». И чем внимательнее мы «к лицу», тем больше «зад». И не дай Бог, он повернется к какому-нибудь лесу — так оттуда может рвануть, что держись, убьет.

Вот и рождается «оборотная сторона медали». Когда человек не прорабатывает свою глубину — сердце, — а шлифует поверхность и «к ветхой одежде пришивает заплату из новой ткани». Но ведь Христос учил именно глубине. Еще фарисеев Он обличал, что те, как украшенные гробы, приличны только снаружи, а внутри полны всякой нечистоты. Но люди вообще вникают ли в Евангелие? Когда читаешь или слушаешь некоторые комментарии, то закрадывается сомнение.

Я нигде не выражала особо своего мнения насчет всего со мной произошедшего. Но раз кому-то до сих пор «непонятно», то, пожалуй, сделаю это. Не о «плохих» или «хороших» мы говорили, а о насилии, которое недопустимо не только в православной церкви, но в обществе в целом. Нет ни одного легального «проступка», по которому муж мог бы «с чистой совестью» обижать свою жену. Нет ни одного вразумительного объяснения, которое бы давало право настоятелям унижать подчиненных ему священников, не разрешать им совершать канонически предопределенных действий. Нет ни одного оправдания «жирующим» архиереям, которые со своей свитой живут на поборы в теплых квартирах (и продолжают их приобретать в новостройках для «приглашенных» в епархию вип-отцов), а священников отправляют в никуда с беременной женой и маленькими детьми. Это — не норма.

И если вы любите вспоминать про армию, то отправлять военного, не дав ему места жительства, жалованья и пайка, — это, мягко выражаясь, штрафбат за какую-то особо тяжкую провинность. У священников — за прелюбодеяние, второбрачие, за пьянство наконец, а не за то, что очередного юнца кто-то срочно «не поисповедовал». Но отцы, живущие на две семьи (только не пишите сейчас благоглупостей, что этого нет), откупаются от архиерея «взносом», и служат себе «спокойно» дальше, под владычний шепот «только, чтоб никто об этом не знал».

Это не просто «не норма». Это беспредел. Когда все решают деньги — это беспредел. И он страшен и отвратителен. Я ничего не имею против церкви. Я против беспредела. И особенно против того, чтобы называть его «волей Божией». Вещи надо называть своими именами. Правильно кто-то написал в комментариях — чем меньше люди будут на это «вестись», тем меньше «этого» будет. Но пока «спрос» все еще рождает «предложение».

Рисунок Васи Ложкина

Если вам нравится наша работа — поддержите нас:

Карта Сбербанка: 4276 1600 2495 4340 (Плужников Алексей Юрьевич)


Или с помощью этой формы, вписав любую сумму: